Страница 9 из 17
За свою долгую жизнь в кинематографе (1897–1959) Човел снял всего двенадцать фильмов, но именно ему удалось стать самым почитаемым режиссером Австралии. Верность австралийской тематике, любовь к родной земле и ее людям, умение передать специфику края – в этом ему не было равных. Помимо картины «Сорок тысяч всадников», успех которой превзошел самые смелые ожидания, в сороковые годы Човел снял одну из лучших за всю историю австралийского кино ленту «Сыновья Матфея» (1949) – эпическую сагу о жизни трех поколений переселенцев, которым приходится вести постоянный поединок с природой сурового края. Драматизм ситуаций, верность деталям быта и вместе с тем романтизация героев, их нелегкого фермерского труда покорили австралийского зрителя. И все же, несмотря на значительный коммерческий успех, деньги, полученные от проката, так и не смотли покрыть затраты на сьемки.
Послевоенный кризис давал о себе знать еще долго, и австралийская кинопромышленность ощутила на себе все его последствия. Продолжался и «исход» талантов. Послевоенную Австралию покинули прекрасная певица Джоан Сазерленд и блистательный актер Питер Финч. И это лишь самые яркие имена.
Оставшимся же приходилось нелегко. Пожалуй, лишь еще два австралийских кинорежиссера «составили» компанию Човелу в его борьбе за национальный кинематограф. Первый из них, Ли Робинсон пошел по пути развлекательного кино. Умело сочетая увлекательные сюжеты с актуальностью темы, используя комедийные ситуации (в главной роли, у него, как правило, снимался, уже упомянутый выше Чипе Рафферти), действие своих картин режиссер переносил в самые красивые и экзотические уголки Австралии. Мужественные герои, танцующие разрисованные аборигены, очаровательные дочки фермеров пытались, и небезуспешно, отвлечь зрителей от заокеанских лент. Такие картины Робинсона, как «Призрачный сторож» (1953), «Король кораллового моря» (1954), «Прогулка в рай» (1956) пользовались огромным успехом у зрителей. И хотя их автора можно было упрекнуть в ориентации на Голливуд и увлечение «псевдоэкзотикой», но сделанные талантливым человеком, эти ленты привлекали австралийцев, а главное, доказывали им, что и национальные фильмы могут быть не менее интересны и красочны, чем американские.
Третьим в этой группе энтузиастов отечественного кино был Сесиль Холмс, новозеландский документалист, приглашенный на работу в Австралию в конце 1940-х гг… Его первый фильм, сделанный на Зеленом континенте, «Капитан Гром» (1953) во многом напоминал по сюжетному построению классический американский вестерн, где очередной раз на экране появлялся благородный авантюрист, неустрашимый борец с несправедливостью. Естественно, что все симпатии автора были отданы герою, который подобно своим заокеанским собратьям без промаха стрелял, лихо скакал на коне, а в финале побеждал всех злодеев. Однако картин этого жанра, прибываших из США и так хватало, и потому «Капитан Гром» не имел особого успеха. Еще одной заслугой Холмса было то, что на протяжении нескольких лет он занимался кинопрокатом иностранных лент, представляющих подлинное искусство, в число которых входили как российские картины, так и знаменитые неореалистические ленты из Италии. Знакомство с мировым киноискусством, его лучшими образцами не прошло даром и для самого режиссера, и в 1957 г. Сесиль Холмс выпускает на экран свой лучший фильм «Три в одном», состоящий из трех новелл, объединенных одной темой – темой солидарности, дружбы и взаимовыручки. Две первые новеллы были экранизациями рассказов Г. Лоусона и Ф. Харди, третья напоминала по сюжету фабулу знаменитого фильма Витторио Де Сики и Карло Дзаваттини «Крыша». С неореализмом ленту Холмса, впрочем, роднили не только темы. Влияние этого направления прежде всего сказалось на стилистике картины, вниманию к жизни обычных людей, их быта, приближенности к повседневности. Однако, если эта лента имела значительный успех за рубежом, в частности на кинофестивале в Карловых Варах, то в Австралии ее ждал довольно скромный прокат, что и заставило Холмса отказаться от работы в игровом кино и вернуться к документалистике. Поистине, «нет пророка в своем отечестве!»
Потому можно согласиться с тем, что «кинематографическая сцена Австралии 1945–1968 гг. выглядела более чем бедно, но иного и не приходилось ожидать в стране, где консервативные взгляды руководства во главе с Робертом Мензисом, жесткая цензура периода «холодной войны» и ориентация на США диктовали придирчивую осторожность по отношению к искусству (особенно, если оно проявляло интерес к беспокойным вопросам), а кинопрокат вполне устраивало существующее положение»[26].
И как отмечали в своем исследовании Э. Пайк и Р. Купер: «внутренняя цензура стала навязчивой идеей кинобюрократии, консерватизма, кинокоммерции. Кинопроизводство опустилось до низшей точки»[27].
Глава 3
О том, почему режиссер Чарльз Човел сошел с ума
Из всех картин, созданных в этот период, наибольший интерес для исследования представляет последняя лента Чарльза Повела «Джедда» (1955). И для того чтобы стало понятно значение этой картины для всего кино пятого континента, необходимо обратиться и к истории самой страны, и такой больной для австралийского общества теме, как взаимоотношения белых переселенцев и коренного населения Австралии.
К моменту появления европейцев на Зеленом континенте во второй половине XVIII века, племена аборигенов, населявшие Австралию, находились в стадии первобытно-общинного строя. Разрозненные, мало связанные между собой поселения стали легкой добычей для первых мореплавателей. В отличие от племен маори, жителей Новой Зеландии, коренные австралийцы встретили завоевателей вполне дружелюбно, практически не оказывая им сопротивления, чем те незамедлительно и воспользовались. Причин быстрого поражения аборигенов было несколько и их «следует искать не только в неравенстве сил, в их (аборигенов) невежестве и жестокости европейцев. Эти причины следует также искать в структуре и организации социальной жизни аборигенов и в их мировоззрении со свойственной ему, приносящей глубокое удовлетворение верой в неизменность мира, в его зависимость от великих мифических существ, в Вечное Сновидение. Воздействие внешнего мира нанесло аборигенам жестокий удар. Происходящие события не укладывались в рамки того порядка жизни, физической и социальной, который был принят аборигенами раз и навсегда: это были события, которые нельзя было подвести ни под одну из известных категорий»[28].
Более того, сначала аборигены приняли белых европейцев за возвратившихся из мира умерших душ предков, принявших человеческое обличье. Но вскоре жестокость и несправедливость завоевателей заставили коренных австралийцев резко изменить отношение. Теперь это были для них злые духи. Приводя в пример слова маленького аборигена, сказанные ему, известный австралийский писатель Алан Маршалл писал: «Белые люди, – сказал мне темнокожий мальчик, – приходят на наши острова как болезнь… А после них приходит смерть и поселяется среди нашего народа. Ее лицо – лицо белого человека. Скоро на этих островах никого не останется. И тогда белые люди отправятся в другие места, где темнокожие сильны и здоровы. И темнокожие там вымрут как мы»[29].
Верные своему мировосприятию, тяготея к поддержанию традиций, уверенные в неизменности мира, аборигены не были в состоянии «противостоять планомерному давлению со стороны сложного и высокоорганизованного общества, стремящегося или уничтожить аборигенов физически, или обратить их в христианскую веру, или же подчинить своим интересам путем прямой эксплуатации»[30].
Столкнулись не просто два народа. Столкнулись две культуры, два мировосприятия, которые не хотели, да и не могли найти точек соприкосновения. Многие обряды, ритуалы и ценностные ориентиры, которых придерживались аборигены, европейцам казались или нелепыми, или смешными. Так для коренного австралийца того времени материальное благосостояние было абсолютно неважно. Гораздо больше внимания уделялось межличностным отношениям или связи человека и окружающего его мира, который простирался далеко за границы мира реального.
26
Утилов В Л. Очерки истории мирового кино. М., 1991. С. 103.
27
Pike A., Cooper. R. Australian Film 1900–1977. Mel.1980. P. 305.
28
С. 392.
29
Маршалл А. Мы такие же люди. М.: Наука, 1965. С. 11.
30
Берндт Р. Берндт К. Мир первых австралийцев. М.: Наука, С. 393.