Страница 8 из 8
- Все в порядке, – успокоил незнакомку Арт и подозвал рукой Даниила. – Мы сейчас выведем тебя отсюда, ладно? Побудь с этим парнем. Он никуда от тебя не денется.
- Я их не заметила, – прорыдала брюнетка, – как же я их не заметила?
Она еще громче расплакалась, а Артур отвернулся и внезапно застыл.
Тот мужчина, которого Костя повалил на землю, медленно поднимался на ноги. Но, более того, он медленно доставал из кармана какой-то серебряный предмет. Спустя один миг, одно мгновение, Селиверстов понял, что незнакомец сжимает в пальцах нож.
- Костя! – Позвал он, но Ромал прижал к стене третьего мужчину и не обернулся. Возможно, он собирался отреагировать, поторопиться, но время шло, а расстояние между ним и незнакомцем сокращалось, и тогда Артур сделал странную вещь, на которую он бы никогда не решился, если бы не сильнейший импульс.
Он подорвался на ноги и загородил собой Костю, выставив перед лицом левую руку, как будто она хоть как-то смогла бы защитить его от пореза. Послышался глухой свист , и толстые багровые капли полились на грязный асфальт. Ромал, наконец, обернулся, громко зарычал и оттолкнул последнего противника к стене грубым ударом, а Артур уставился на свою ладонь и огорошено прошептал:
- Вот дела.
Кожа разошлась, словно порванная ткань. Кровь лилась так стремительно, что под ногами парня образовалась небольшая лужица. Голова закружилась, и Арт покачнулся в сторону, но Костя подхватил его за плечи и вернул на прежнее место.
- Ты чего, Селиверстов? – Задыхаясь, спросил он. – Какого хрена ты сделал?
- Спас тебя, полагаю.
- Не надо было меня спасать. Я бы и сам справился.
Артур моргнул несколько раз, чтобы унять головокружение, и протянул:
- Мне так не показалось.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«ПРИМИРЕНИЕ»
Артуру наложили семь швов. Рукой он двигал черти как. Да и пальцы его толком не слушались: разжимались и сжимались с огромным трудом. На ночь ему пришлось выпить обезболивающее, потому что ладонь пульсировала и горела, словно ее жарили на вертеле. К тому же у него жутко болел нос, ныло плечо, щипала губа, иными словами, причин для самобичевания было множество. Правда, из-за таблеток он отключился почти сразу, а вот Константин промучился до самого утра, так и не разобравшись до конца, что его больше беспокоило: ссадины или же совесть.
После совместной лекции по философии Артур и Даниил вместе пошли в кафетерий и заняли места около запасного выхода. Артур с трудом открыл газировку, нахмурившись, будто беспомощный ребенок, а Даня разложил столовые приборы рядом с тарелкой и едва слышно поинтересовался:
- Так твоя фамилия не Попов?
Селиверстов кинул на него виноватый взгляд и ответил:
- Нет.
- Выходит, ты соврал.
- Не принимай на свой счет, ладно? Я тут всем вру, включая преподавателей.
- Разве можно врать преподавателям?
- Нельзя. Но я – не Попов, а Селиверстов. – Парень отпил газировки и раздосадовано усмехнулся. – А значит, обычные правила на меня не действуют.
- И у такого поведения, полагаю, есть причины. – Рассудительно отрезал Даниил.
- Разумеется. Откликаться на чужую фамилию не так уж и просто. Но я сам решился на эту авантюру, так что мирюсь с последствиями.
- Знаешь, я не понимаю, что может заставить человека изменить свою личность.
- Выходит, ты счастливчик.
- Нет, – Даня серьезно посмотрел на соседа и положил ладони поверх стола, – но моя мама считает, что мы идеальны в том виде, в каком мы есть.
- Значит, твоя мама не жила рядом с лицемерами и стервятниками, для которых твое состояние весило больше, чем ты сам. Ну, а самое паршивое, что найти этих стервятников невооруженным взглядом довольно сложно, ясно? Это идиотская тема. – Отмахнулся Арт и принялся разрезать отбивную тупым ножом. – Я вроде как пытаюсь начать жить заново.
- Не уверен, что это возможно.
- Возможно, если очень сильно захотеть.
Даня нахмурился, отпил кислого кефира и пожал плечами:
- Ты все равно останешься Артуром Селиверстовым, даже если тебя будут называть Поповым. Но я попытаюсь понять твою логику. Ведь в твоем поступке есть логика.
Артур скривил губы:
- Мои родители определенно бы с тобой не согласились.
Спустя какое-то время, Арт достал из рюкзака таблетки и потянулся к кефиру Дани.
- Ты не против?
- Нет, разумеется. Бери.
- Если таблетки не принимать, башка кругом идет.
- Кругом?
- Ну, перед глазами черные точки прыгают.
- Прыгают точки?
Артур снисходительно посмотрел на соседа и попытался вновь:
- Мне становится плохо, если я не принимаю лекарство.
- Вот в чем дело, – с пониманием растянул Даниил и тоже отпил кефир, отчего над его верхней губой появилась белая полоска, – тебе стоит еще раз показаться доктору.
- Посмотрю по состоянию.
Селиверстов вновь принялся за отбивную, как вдруг услышал гоготания незнакомых парней с соседнего столика. Они разглядывали спину Дани Волкова и хохотали, словно на ней была приклеена табличка с какой-нибудь слабоумной глупостью. Арт свел брови:
- Чего им так весело?
- Полагаю, они смеются надо мной, – совершенно спокойно ответил Даня. Он вытер белую полоску от напитка, поправил поднос таким образом, чтобы его край был идеально параллельным краю стола, и взялся за вилку. Артур вновь перевел на него взгляд.
- Что значит – над тобой?
- Мы с ними учимся на одном факультете. Я… просто я не нравлюсь многим людям.
- И по какой же причине?
- Пожалуй, мы с ними не нашли бы общий язык. В отличие от тебя и Константина, у них мозг несформировавшихся подростков, а не серьезных студентов. Они считают… они уверены, что я отличаюсь от других.
- И чем же ты отличаешься?
- Всем.
- Они ошибаются.
- Тебе не нужно врать, чтобы меня подбодрить.
- Да черта с два, – возмутился Артур, – им просто в челюсть давно не давали.
- Не все проблемы можно разрешить путем физических наказаний, – подметил Даня.
- Все. Иногда это самый простой вариант, иногда неправильный, но он возможен при любых обстоятельствах. Поверь мне. И почти всегда он самый эффективный.
Неожиданно рядом с Даней появился третий стул, и к парням подсел Константин.
Он сбросил с плеч рюкзак, поставил бутылку воды на стол и сцепил в замок пальцы, будто собирался произнести долгую и жутко приторную речь. Однако слова на ум не шли, да и желания распинаться у Кости не было. Потому парень лишь небрежно пробежался по запекшейся ссадине на подбородке ладонью и спросил у Артура:
- Как рука?
Блондин усмехнулся. Как же ему хотелось отшутиться и выпалить что-то ядовитое и колкое. Правда, неожиданно запал угас. В чем была суть конфликта? Почему они с Костей ненавидели друг друга? Если говорить честно, Артуру было не по себе после тех слов, что он наговорил в переулке. Может, он и вырос в состоятельной семье, но его родители были порядочными и честными людьми, которые никогда не опускались до оскорблений.
- Порядок, – наконец, ответил он.
- Ты подставился.
- Ну да, иногда я – само очарование.
- С какой стати тебе выручать меня?
- Ты хотел сказать: с какой стати мне спасать твою шкуру? – Арт пожал плечами и в недоумении уставился на Костю. – Ты бы поступил иначе? Тот кретин, скорее всего, шею тебе собирался проткнуть.
- Или легкое, – невзначай добавил Даня.
- Или легкое, – согласился Селиверстов. – Надо было что-то сделать.
- И ты внезапно возомнил себя Человеком из стали.
- Слушай, любой бы поступил на моем месте так же.
- Не любой.
- Хорошо, я перефразирую. Любой адекватный человек.
«Любой хороший человек», – подумал про себя Костя и стал еще угрюмей. Он никак не мог понять, как подобный импульс, как самоотверженность , уживался в теле Артура Селиверстова? Этот парень думал только о себе, жил только ради себя. Он капризничал и сетовал, как девчонка. Совершенно неприспособленный к самостоятельной жизни, нытик, неженка. И храбрец, спасший человека от больших неприятностей?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.