Страница 6 из 18
Приехав в Бэйвью, я тоже не собиралась ни к кому привязываться. В итоге у меня есть лучшая подруга, парень, типа «братья», которых я обожаю, и Каллум, человек, который, несмотря на все его заморочки, стал мне кем-то вроде отца.
Не знаю, как в эту картину сможет вписаться Стив. И пока я еще не готова думать об этом.
– Значит, у нас с Эллой будет время узнать друг друга на ее территории, – говорит Стив, и до меня доходит, что он улыбается мне.
У меня получается выдавить ответную улыбку.
– Чудненько.
Чудненько?
Рид шутливо щиплет меня за ногу, и когда я поворачиваюсь к нему, то вижу, что он едва сдерживает смех. Да, похоже, Стив тут не единственный, кто пребывает в состоянии шока.
К счастью, Каллум и Стив начинают говорить об «Атлантик Эвиэйшн», своей компании. Я замечаю, что Стиву не особо интересны все подробности, а лишь какой-то проект, который они упоминают в общих чертах. Однажды Каллум сказал мне, что у них много государственных заказов. Вскоре оба мужчины извиняются и скрываются в кабинете Каллума, чтобы обсудить последний квартальный отчет компании.
Оставшись с мальчишками, я изучаю их лица, стараясь понять, так ли их огорошило происходящее, как и меня.
– Странно, правда? – быстро начинаю говорить я, пока все продолжают хранить молчание. – В том смысле, что он только что воскрес из мертвых?
Истон пожимает плечами.
– Говорил же тебе, что дядя Стив крут.
Сойер усмехается.
Я обеспокоенно смотрю на Рида.
– Теперь мне придется переехать к ним с Диной?
Все мигом становятся серьезными.
– Ни за что, – тут же отвечает Рид, тихо, но твердо. – Мой папа – твой опекун.
– Но Стив – мой отец. Если он захочет, чтобы я жила с ним, мне придется переехать.
– Ни за что.
– Это исключено, – соглашается Истон, и даже близнецы выразительно кивают.
Тепло разливается по телу. Мне до сих пор не верится, что, когда я только приехала сюда, мы ненавидели друг друга. Рид хотел уничтожить меня. Его братья либо издевались надо мной, либо просто игнорировали. Я каждый день мечтала сбежать.
А теперь я не могу представить свою жизнь без Ройалов.
Но живот опять скручивает узлом, стоит мне вспомнить, где Рид провел ночь. Существует вероятность, что его больше не будет в моей жизни, если полицейские докажут, что именно он убил Брук.
– Пойдем наверх, – говорю я дрожащим голосом. – Я хочу, чтобы ты рассказал мне обо всем, что случилось в участке.
Рид кивает и молча поднимается со стула. Когда Истон тоже встает, Рид поднимает руку.
– Вам я расскажу все попозже. Позвольте мне сначала поговорить с Эллой.
Наверное, Истон видит панику в моих глазах, потому что впервые за все время, сколько я его знаю, поступает так, как ему говорят.
Пока мы поднимаемся на второй этаж по черной лестнице, я переплетаю свои пальцы с пальцами Рида. Когда мы заходим в мою комнату, он тут же запирает дверь и рывком притягивает меня к себе.
Я не успеваю моргнуть, как его губы накрывают мои. Это горячий, отчаянный поцелуй с языком. Я думала, что слишком измотана, чтобы ощутить хоть что-то кроме усталости, но все мое тело с готовностью отзывается, когда умелые губы Рида дарят мне наслаждение.
Я издаю стон протеста, когда Рид прерывает поцелуй, отчего он усмехается.
– Я думал, мы собирались поговорить, – напоминает он мне.
– Ты первый начал целоваться, – ворчу я. – Как я должна помнить про разговор, если твой язык у меня во рту?
Рид тянет меня на кровать. Спустя секунду мы лежим лицом друг к другу, наши ноги переплетены.
– Тебе было страшно? – шепчу я.
Выражение его красивого лица смягчается.
– Не особо.
– Тебя арестовали по подозрению в убийстве, – с надрывом говорю я. – Мне было бы страшно.
– Я никого не убивал, Элла. – Он протягивает руку и гладит мою щеку кончиками пальцев. – Клянусь тебе, когда я ушел из пентхауса, Брук была жива.
– Я верю тебе.
Это правда. Рид не убийца. У него есть недостатки, и много, но он никогда и ни за что не отнял бы жизнь у другого человека.
– Но почему ты не сказал мне, что ездил туда? – обиженным голосом спрашиваю я. – Что Брук тебе сказала? И кровь у тебя на боку…
– Швы разошлись. Об этом я не врал. Наверное, это случилось по дороге домой, потому что, пока я был там, крови не было. А тебе я ничего не сказал, потому что перед вашим возвращением принял болеутоляющее, а потом мы начали ласкать друг друга… – Он вздыхает. – Я отвлекся. И, если честно, это не казалось мне важным. Я собирался сказать тебе утром.
Искренность, звучащая в его голосе, отражается и на лице.
Я прижимаюсь щекой к его ладони.
– Она хотела денег?
– Угу, – просто отвечает он. – Она испугалась, что папа назначил тест на отцовство. Хотела заключить сделку: если я перепишу на нее свой трастовый фонд, она возьмет деньги и исчезнет, и мы никогда больше ее не увидим.
– И ты отказался?
– Конечно, я отказался! Я не собирался платить этой женщине ни цента. Анализ ДНК подтвердил бы, что ни я, ни папа не имеем отношения к этому ребенку. Подумаешь, нам лишь пришлось бы подождать еще несколько дней. – Его голубые глаза темнеют. – Но я и представить себе не мог, что она убьется!
– Так ты считаешь, это несчастный случай? – Я хватаюсь за соломинку, но, честное слово, совершенно не понимаю, как так могло случиться. Брук ужасная – была ужасной – но никто из нас не желал ее смерти; чтобы она ушла из нашей жизни – да, но не чтобы умерла.
По крайней мере, я точно этого не хотела.
– Понятия не имею, – отвечает Рид. – Не удивлюсь, если у Брук окажутся враги, о которых мы ничего не знали. Она могла вывести кого-то из себя настолько, что этот кто-то решил размозжить ей башку.
Я морщусь.
– Прости, – быстро шепчет он.
Я сажусь и потираю уставшие глаза.
– Какие доказательства есть у копов?
– Видео с камер наблюдения, где я вхожу и выхожу из здания, – признается Рид. – И кое-что еще.
– Что?
– Не знаю. Они пока ничего нам не говорят. Папин адвокат утверждает, это нормально: они лишь пытаются повесить дело на меня.
Меня опять начинает подташнивать.
– Пока им не в чем тебя обвинить. Они не могут. – Волнение сдавливает мою грудь так сильно, что тяжело дышать. – Тебе нельзя в тюрьму, Рид.
– Я не попаду туда.
– Откуда ты заешь?! – Я спрыгиваю с кровати. – Давай просто уедем. Прямо сейчас. Ты и я. Я уже собрала твои вещи.
Рид подскакивает, шокированный моими словами.
– Элла…
– Я серьезно, – не даю договорить ему я. – У меня есть поддельное удостоверение личности и десять тысяч наличными. У тебя ведь тоже есть поддельные документы?
– Элла…
– Мы смогли бы начать новую жизнь, в другом месте, – в отчаянии продолжаю я. – Я устроюсь официанткой, а ты мог бы работать на стройке.
– И что потом? – Его голос звучит нежно, и с такой же нежностью он притягивает меня к себе, встав с кровати. – Прятаться до конца наших дней? Все время оглядываться через плечо, боясь, что копы найдут нас и увезут меня?
Я закусываю губу, до боли.
– Я Ройал, детка. Я не убегаю – я борюсь. – В его глазах появляется твердая решимость. – Я никого не убивал и не собираюсь садиться в тюрьму за то, чего не делал. Обещаю тебе.
И почему всем так нужно давать обещания? Разве никто не знает, что клятвы всегда нарушаются?
Рид сжимает мое плечо.
– Эти обвинения шиты белыми нитками. Папины юристы не позволят…
Но пронзительный вопль заставляет его умолкнуть на полуслове.
Мы оба разворачиваемся к двери, но кричали не на втором этаже, а на первом.
Я вылетаю из комнаты, Рид – за мной, и мы подбегаем к лестнице одновременно с Истоном.
– Черт, что это было? – спрашивает Истон.
Это была Дина О’Халлоран, понимаю я, когда выглядываю поверх лестничных перил. Жена Стива стоит прямо под нами, посреди огромной гостиной, с лицом белее простыни и поднятой вверх рукой и изумленно смотрит на своего живого мужа.