Разрушенный дворец

– Идешь? – кивая вперед, спрашивает Истон.

Проследив за его взглядом, я опять упираюсь глазами в гроб. Он открыт, поэтому я отказываюсь подходить, качаю головой и нахожу себе место где-то в середине, а Истон тем временем неспешной походкой идет вдоль центрального ряда, засунув руки в карманы. Пиджак натягивается на его широких плечах, когда он наклоняется вперед. Интересно, что он видит?

Оглянувшись по сторонам, я удивляюсь количеству гостей. Вернее, почти их полному отсутствию: в часовне чуть больше десяти человек. Похоже, у Брук и правда не было друзей.

– Вон отсюда!

Я вздрагиваю, услышав пронзительный вопль Дины. По крайней мере, один друг у Брук был.

Только через мгновение до меня доходит, что Дина обращается к нам. Она метает взгляды-молнии в нас с Истоном, который только что отошел от гроба.

– Как вам не стыдно?! – кричит она, и я еще никогда не видела ее такой безумной. Она покраснела от злобы, во взгляде зеленых глазах пылает ярость. – Вам, Ройалам, здесь не место! А ты…

Теперь она переключается на меня.

– …ты даже не член семьи! Вон! Все вы!

Не знаю, как выглядит невиновность, но в своем списке подозреваемых я ставлю Дину на первое место. Женщина, которая шантажом уложила бедного парня в свою постель, вполне способна и на что-то похуже.

К нам подходит Каллум с каменным выражением лица. Стив в таком же черном костюме следует за ним по пятам. Взгляд Стива останавливается на черном мешке, который служит мне платьем, но это единственное, что попалось мне под руку в первом магазине одежды в молле. Оно размера на два больше, но больше черных платьев в моем гардеробе нет, за исключением маминого. Однако оно вызывает у меня печальные воспоминания и к тому же слишком сексуальное для похорон.

– Мы никуда не уйдем, – натянутым голосом говорит Каллум. – Если уж на то пошло, у нас больше прав быть здесь, чем у тебя, Дина. Я должен был жениться на ней, ради всего святого!

– Да ты даже не любил ее, – рычит Дина. Она так сильно дрожит, что ее качает из стороны в сторону. – Для тебя она была всего лишь секс-игрушкой!

Я быстро оглядываю комнату, чтобы посмотреть, кто еще это слышал.

Все слышали. Взгляд каждого, кто находится в этой комнате, прикован к этой перепалке, включая священника. Он сердито взирает на нас с подиума, и я не единственная, кто это замечает.

– Дина. – Стив говорит тихо, но властно, и эту нотку я слышу впервые. Обычно он разговаривает в добродушно-веселой манере, но точно не сейчас. – Ты выставляешь себя на посмешище.

– Мне плевать! – кричит она. – Им здесь не место! Она была моей подругой! Она была мне как сестра!

– Она была невестой Каллума, – рявкает на нее Стив. – Какие бы чувства он к ней ни испытывал, мы знаем, какие чувства к нему были у нее. Она любила Каллума. Она бы хотела, чтобы он был здесь.

Эти слова заставляют Дину заткнуться, но лишь на секунду. Она устремляет свой полный ярости взгляд на меня.

– Что ж, тогда ей здесь точно не место!

Стив опасно прищуривается.

– Черта с два ей тут не место. Элла – моя дочь.

– Она твоя дочь от силы минут пять! Я же твоя жена, черт подери!

Священник громко откашливается. Наверное, ему не нравится, что она поминает черта посреди часовни.

– Ты ведешь себя как ребенок, – резким голосом говорит Стив. – Только позоришь себя. Поэтому сядь на место, пока тебя не вышвырнули отсюда.

Тут Дина умолкает надолго. Метая громы и молнии в нашу сторону, она сердито шагает к первому ряду и опускает свой зад на скамью.

– Мне очень жаль, что так получилось, – извиняется Стив, но смотрит только на меня. – Сегодня она немного… эмоциональна.

Истон едва слышно фыркает, как будто хочет сказать: «Немного?».

Каллум коротко кивает.

– Давайте уже сядем. Служба скоро начнется.

Я с облегчением вздыхаю, когда Стив уходит, чтобы сесть рядом со своей гадюкой женой. Хорошо, что он не сел с нами. Каждый раз, когда кто-то упоминает, что я его дочь, мне становится невообразимо неловко.

К моему удивлению, Каллум тоже садится не с нами, а на первой скамье в противоположном от О’Халлоранов ряду.

– Он прочитает речь, – говорит мне Истон.

Я поднимаю брови.

– Серьезно?

– Он был ее женихом, – пожав плечами, отвечает Истон.

Точно. Я все время забываю о том, что их пагубные отношения и ненависть Каллума к Брук не были достоянием общественности.

– Было бы подозрительно, если бы он… блин, вот дерьмо! – Истон обрывает фразу, когда его взгляд скользит направо.

Я замираю на месте, когда вижу, почему именно он выругался. В часовню входит детектив, который на этой неделе приезжал в Астор-Парк, Казинс, кажется. Рядом с ним – черноволосая женщина небольшого роста. На их ремнях золотом отливают полицейские значки.

Но как бы сильно я ни нервничала в их присутствии, внутри меня все ликует. Как бы мне хотелось, чтобы Рид сейчас был здесь, и тогда я бы сказала ему: «Вот видишь! Полицейские пришли, потому что тоже думают, что убийца может заявиться сюда!».

– Надеюсь, они не собираются допрашивать нас, – шепчу я Истону, внимательно разглядывая гостей.

Любой из них может оказаться убийцей. Мой взгляд останавливается на затылке Каллума. У него был мотив, но он ни за что не позволил бы обвинить своего сына в преступлении, которое сам совершил. К тому же он был вместе с нами в Вашингтоне.

Я перевожу взгляд на Стива. Ну какой у него мог быть мотив? Если бы в гробу лежала Дина, он стал бы моим главным подозреваемым, но его не было девять месяцев, а значит, он никак не мог быть отцом ребенка Брук. Стива можно исключить.

Больше я никого не знаю. Может, это один из них. Но кто?

– Папины адвокаты по-прежнему тянут время, – шепчет в ответ Истон. – Так что если это и случится, то только на следующей неделе. Зато они говорили с Уэйдом.

Я глубоко вздыхаю.

– Уже?

Интересно, почему Вэл ничего мне не сказала? Но потом понимаю, что у нее вряд ли была возможность это сделать.

С тех пор как начался весь этот хаос, мне почти не удается пообщаться с лучшей подругой. Я знаю, что она скучает по мне, и я тоже по ней скучаю, но когда в твоей жизни происходит такое дерьмо, нет времени на то, чтобы гулять, болтать и веселиться.

– Они расспрашивали его о драках Рида, – рассказывает Истон, – и о девчонках, с которыми он встречался.

– Что за черт? Почему это так важно? – Почему-то именно из-за этого мне становится особенно не по себе. Зачем полицейским разбираться в прежних отношениях Рида или текущих, со мной?

– Не знаю. Просто передаю тебе то, что рассказал мне Уэйд. И это все, что он рассказал. Они даже не говорили с ним о Брук или… – Он снова умолкает посреди фразы. – Нет, вы издеваетесь? Это уже просто бред какой-то.

Я опять оборачиваюсь и вижу Гидеона, который идет в нашу сторону.

Истон шепчет мне уголком рта:

– Что здесь делает Гид? Кто будет ехать три часа, чтобы попасть на похороны стервы, которую едва мог выносить?

– Я просила его приехать, – признаюсь я.

Он изумленно смотрит на меня.

– Зачем?

– Потому что мне нужно поговорить с ним.

Я не вдаюсь в подробности, и Истон не успевает расспросить меня, потому что Гидеон уже рядом.

– Привет, – шепчет самый старший из братьев Ройал.

Но смотрит он не на нас, а на гроб Брук.

Представляет ли он, что там Дина? Я бы не удивилась. Жена Стива шантажирует Гидеона шесть месяцев, если не больше.

Я двигаюсь, чтобы освободить место, и он садится рядом с Истоном. Гидеон – семейная аномалия Ройалов. Он выглядит не таким мускулистым, как его младшие братья, и волосы у него не темные, хотя глаза голубые, как у всех остальных.

– Как учеба? – смущенно спрашиваю я.

– Нормально.

Я почти не общалась с Гидеоном, потому что он учится в колледже, в нескольких часах езды от Бэйвью, и знаю о нем совсем немного. Он пловец. Встречался с Саванной Монтгомери. Спит или спал с Диной. Посылал эротические фотки своей девушке.