Страница 32 из 32
Я каждое утро наблюдала такую картину: любимый сидит с ноутбуком на кухне и обсуждает свои дела по скайпу. Сначала это был просто новый огромный Apple, потом добавились колонки, которые пришлось разместить между мультиваркой и электрическим чайником, следующим пострадал подоконник, где Ник оборудовал факс и куда умудрился воткнуть МФУ. Спустя неделю моя кухня начала походить на кабинет сумасшедшего профессора, где булочки с джемом соседствовали со стопкой бумаг для печати, а образцы новых лекарств, высланных на мой адрес почтой, теснили специи на деревянной полочке. Но даже это не заставило меня передумать. А Колосов упорно трудился, успевая ходить со мной на УЗИ, целовать в процессе разговоров с замами и перекрашивать стены в детской, которую решили использовать первое время.
И вот наступил день нашей свадьбы, и мой бывший одноклассник, человек, которому я действительно причинила много боли и просто любимый мужчина стоит в дверях моей спальни и спрашивает неуверенным дрожащим голосом, такую ли я хотела свадьбу?
— Ник! — прошипела сердито, тыкая Колосова под дых, отчего тот изумленно распахнул глаза. — Ты же понимаешь, что с таким животом мне все равно, какая это будет свадьба?!
— Ну, — мнется жених, — как же там лимузин, реки шампанского и поездка в Испанию?
— Ты передумал, да? Поэтому стоишь тут и пытаешься придумать повод, чтобы не ехать? — я шутила, зная, что Ник скорее даст отрубить себе руку, чем передумает. Будто прочитав мои мысли, Колосов делает шаг навстречу и обнимает меня, приподнимая пальцами подбородок и заглядывая в глаза.
— Ты хоть представляешь, сколько лет я мечтал о дне нашей свадьбы? — шепчет он, наклоняясь и нежно целуя мои губы, щеки и бешено пульсирующую венку на шее. — Просто вам девушкам всегда нужно больше, чем многие из нас могут дать, а я очень много не могу.
Заставила Ника замолчать, прижав тонкие пальчики к его губам.
— Просто обещай, что никогда меня не придашь и скажешь, когда будет трудно. Я не жду от тебя многого, Ник, — ухмыльнулась, вспоминая горы грязной посуды в мойке и документы, разбросанные по полу гостиной. — Только огромной всеобъемлющей любви и заботы.
— Это я тебе гарантирую, — прищурил Колосов глаза, загадочно улыбаясь. — Ждешь признаний прямо сейчас?
Я равнодушно пожала плечом, хотя на самом деле давно ждала от него заветные три слова. Глупо? Возможно, но ведь нельзя вспомнить ощущение того, что кто-то тебя любит, а вот вспоминать ту минуту, когда тебе говорят об этом…
— Лика, — Колосов прижал меня к себе и потерся подбородком о макушку. — Я гребанный трахальщик? — выдал он неожиданно.
Дернулась, желая посмотреть ему в глаза, но Ник крепко держал меня в объятиях.
— Так, да или нет?
— Даже не знаю, — ответила ему неуверенно, — смотря, какой смысл вкладывать в эту фразу, потому что в постели ты действительно хорош!
Ник еще крепче прижал меня к себе за плечи одной рукой, другой обводя пальцами округлившийся живот.
— Я тебе безмерно благодарен за семью, за твою любовь, за счастье, которое мне дарит одна твоя улыбка, Лика. Мне никогда не забыть того, что между нами случилось много лет назад, но, как бы странно это ни звучало, трагедия помогла сильной стороне личности проявить себя в полной мере, и даже за это я тебе благодарен. Подружись с моей матерью, — Ник тихонько хмыкнул, — и я просто лопну от благодарности.
Я поджала губы, проклиная мужчину за ослиное упрямство, поцеловала его в подбородок и неожиданно наступила на ногу.
— Так трудно признаться мне в любви, Колосов? — закричала на него, подбирая подол длинного белоснежного платья и стараясь не передвигаться слишком быстро.
— Лика, одумайся! — сквозь смех причитал Ник, — нам выходить пора.
— Зачем? ТЫ же меня не любишь! — топала я ногами, как маленький обиженный ребенок, кидаясь в Колосова всем, что попадалось под руку.
И что на меня нашло? — старалась побороть я приступ внезапной злости, — ведь не хотела же вырывать из него признание силой?! Но упорно продолжала загонять раскрасневшегося мужчину в угол.
— Так, любишь или нет, Ник? — спросила в тот момент, когда входная дверь скрипнула и один за другим в гостиную ввалились Элис, Дима, Ангелина и оба моих племянника.
— Эм, у вас тут все хорошо? — спросила меня сестра, сдерживая за локоть взволнованного друга.
— Да, — ответил за нас обоих Колосов, — я просто признаюсь своей будущей жене в любви. Дорогая, — он посмотрел на меня теплыми карими глазами, в которых все еще плясали смешинки, — я люблю тебя больше всех на свете.
Замахнулась и ударила Колосова подушкой.
— Никогда не называй меня ДОРОГАЯ!!!