Страница 13 из 16
Еще одна важная особенность урбанизации – устойчивое развитие городов и их способность обеспечивать демографические бумы адекватной инфраструктурой, противодействуя неравенству. Скопление людей на ограниченном пространстве требует модернизации и рационализации. Другими словами, нужны огромные инвестиции, которые не все города могут себе позволить, даже при всем желании их руководителей начать действовать. Об этом я как-то беседовал с господином Навандишем, мэром Кабула, в котором сегодня живут 7 млн человек и где насчитывается 1 млн автомобилей (в 2002 г., когда США вошли в Афганистан, там было 600 000 жителей и несколько десятков автомобилей). Как город может справиться с таким ростом населения, если в нем практически нет асфальтированных дорог, вода и электричество поступают с перебоями, а на улицах небезопасно? Какие преобразования в этих условиях необходимы в первую очередь?
Примерно такое же впечатление у меня оставила поездка в Джакарту, открывшая мне «окно» в Индонезию с ее ошеломляющим экономическим ростом, но при сохранении поразительного неравенства населения: ужасные трущобы на окраине резко контрастируют с гигантским магазином розничной торговли компании Maserati и соседствующим с ним бутиком Bell&Ross, которые расположены в центре города. Подобные потрясения в значительной степени сказались и на моем отношении к ЦР: хотя формально мы достигли цели 7.2 («К 2020 г. добиться значительного улучшения жизни не менее 100 млн обитателей трущоб»), урбанизация в наши дни происходит настолько быстро, что улучшить условия жизни многих других людей мы не смогли.
Предвестник глобального финансового кризиса
Еще одним изменением, осложнившим ситуацию в последние годы, стал финансовый и экономический кризис 2007–2008 гг., масштабы которого в 2000 г. невозможно было представить. Мы рассмотрим его в главе 2. Этот кризис оказался, возможно, даже тяжелее того, который разразился в 1929 г. и породил «Великую депрессию» – самые мрачные времена в новейшей истории. Действительно, в 2007–2008 гг. возникли опасения, что мы оказались всего лишь в шаге от краха глобальной финансовой системы. Но как только мы увидели, что система все-таки не развалилась, «карты были снова перетасованы»: из системы на основе долга, в которой доминируют банки, мир превратился в систему, в которой все больше активизируются институциональные инвесторы и владельцы активов, такие, как пенсионные фонды. Это серьезное изменение, если рассматривать его с точки зрения последствий для финансирования экономики и развития, денежно-кредитной политики, инвестиционных технологий и т. п. Кризис также привел к созданию системы, которая кажется совершенно неразумной, так как одновременно до трети глобального государственного долга было оформлено контрактами с отрицательными процентными ставками, а «центральные банки» стали, как никогда раньше, оправдывать свои названия. Таким образом, финансовая фаза кризиса привела к длительной глобальной рецессии и поставила под угрозу многие цели развития, сформулированные в 2000 г. Например, в период с 2007–2008 гг. по 2013 г. дефицит рабочих мест, затронувший в основном молодежь, вырос во всем мире на 67 млн человек[30]. Замедлившийся рост ОППДОР уже длительное время остается таковым, что в первую очередь угрожает самым уязвимым странам.
Активизация частных инициатив
События первого десятилетия XXI века привели еще к одному важнейшему изменению, но, на мой взгляд, более позитивному, чем предыдущие, – к признанию значимости для развития не «конца истории», а роли частного сектора и рыночной экономики. Оно является, вероятно, наиболее значительным, хотя и не столь заметным среди всех изменений, произошедших после 2000 г. Хотя стратегия достижения ЦР в значительной степени определялась показателями роста ОППДОР, через 15 лет весомость этого фактора практически снизилась, особенно по сравнению с такими источниками финансирования, как прямые иностранные инвестиции и денежные переводы, а в более широком смысле – с потоками частных инвестиций в направлениях Север-Юг и Юг-Юг. Сравните: общий объем ОППДОР, который повышался год от года, составил в 2015 г. 135 млрд долларов, а денежные переводы мигрантов в 2014 г. – 435 млрд. Эта впечатляющая сумма, которая к тому же с каждым годом растет, неустойчива по своей природе: так, мигранты из Грузии, Казахстана и Средней Азии, работавшие в нефтяной промышленности в России, с падением цен на нефть лишились заработков и перестали отправлять деньги на родину. Мы должны внимательно отслеживать ситуацию с этими переводами, поскольку некоторые страны попадают в зависимость от этого источника финансирования: деньги мигрантов составляют 42 % ВНП Таджикистана, 32 % – ВНП Кыргызстана, 29 % – Непала и 25 % – Молдовы[31]. Подобная помощь требует учета: какую роль в этом могла сыграть ОППДОР? Как нужно было бы использовать эти драгоценные средства? Как можно трансформировать эти открытые трансферты в катализаторов роста?
Эти вопросы сами по себе очень важны, но еще важнее ответы на них, потому что теперь мы понимаем, что частный сектор (как и весь бизнес) вовсе не является порождением дьявола, как его порой представляют, а на самом деле двигатель роста. По оценкам Всемирного банка, для обеспечения занятости растущего населения в мире в ближайшие 15 лет должны быть созданы 600 млн рабочих мест, то есть по 3 млн ежемесячно. В сфере государственной службы, безусловно, это сделать невозможно, что подтверждают и мои впечатления от поездок в Африку. Основной проблемой для стран, расположенных к югу от Сахары, является создание достаточного числа рабочих мест для миллионов молодых людей. А для таких государств, как Кот-д'Ивуар, где после многолетней гражданской войны предстоит возвратить обществу тысячи малолетних солдат, этот вопрос еще важнее. Пройдя обучение по программам профессиональной подготовки каменщиков, столяров, парикмахеров и других подобных специалистов, организуемых Всемирным банком, молодые люди должны получить работу и интегрироваться в реальную экономику, чтобы вновь не браться за оружие. Следует отметить, что для этого потребуется решимость создать благоприятный климат для инвестиций, умелого управления и бизнеса.
Цифровая революция в действии
И наконец, давайте не забывать о том, что одним из великих глобальных преобразований, которые произошли с 2000 г., стала широкомасштабная цифровая революция со всеми ее возможностями и ловушками. На заре третьего тысячелетия мы, одержимые страхом из-за возможной ошибки 2000 г., задавались вопросом, чем для нас может стать интернет и не окажется ли он всего лишь еще одним блестящим гаджетом. Так что на самом деле случилось за последние 15 лет? Многие компании, такие, как Kodak, не смогли адаптироваться к новым реалиям, поскольку сегодня любой смартфон в 100 раз мощнее суперкомпьютера NASA 1969 г., позволившего нам достичь Луны. В течение жизни всего одного поколения произошло очень много изменений, а создание «нового человека», названного французским философом и писателем Мишелем Серром «Дюймовочкой», происходило очень динамично. Благодаря этому наши дети и внуки стали цифровыми аборигенами, которые «больше не имеют прежних органов, прежней продолжительности жизни или средств коммуникации; они больше не воспринимают мир так, как это делали мы; они больше не живут в прежней среде обитания, они больше не занимают в мире прежнее пространство»[32]. У этого поколения «язык изменился, а труд подвергся мутации»[33]. Этим переменам способствуют самые разные факторы. Так, всего за несколько лет количество проданных мобильных телефонов выросло более чем в шесть раз (более 6 млрд)[34].
30
United Nations. The Mille
31
United Nations. The Mille
32
Данные Всемирного банка.
33
Новые данные о развитии, которые демонстрируют успех этих приемов, хотя случаются и провалы, можно найти в отчете Doing Business (Занятие бизнесом), ежегодно публикуемом Всемирным банком.
34
Перевод работы Michel Serres. Petite Poucette (Le Pommier: Collection Manifestes, 2012).