Страница 29 из 36
========== Побег ==========
Мэри сидела в своей комнате и уныло смотрела перед собой.
Очередная глупая ссора с матерью. Мэри сорвалась. Она наговорила много лишнего, в том числе заявила и о своих подозрениях касательно происхождения её младшего брата. Конечно же, мать не придумала ничего лучше, чем разрыдаться. Её надрывный плач услышал отец, пришёл, попытался разобраться в ситуации, и… Стал защищать жену. Это больше всего и взбесило Мэри. Почему он не замечает очевидного, почему защищает эту отвратительную женщину?!
Мэри всегда знала, что матери плевать на неё. И, если честно, её это никогда не волновало, хотя бы потому, что это чувство взаимно. Но отец… Почему он её защищает? Он же сам прекрасно знает, что всё, сказанное Мэри, — правда!
Мэри было ясно одно — она никому не нужна в этом доме. Да что там в доме — в целом мире! Родители бесят, Ларри от неё был нужен только секс, все подруги будто испарились…
Вдруг в голову Мэри пришла мысль. Всё-таки есть в этом мире человек, которому она небезразлична! Правда, в свете последних событий, он мог здорово на неё обидеться, но это ничего — Мэри попросит прощения. Она даже усмехнулась своим мыслям — Мэри будет просить прощения! Это ведь так унизительно! Но, в любом случае, это лучше, чем жить с ненавистной матерью, наблюдать, как она обманывает любимого отца, время от времени получать сообщения от Ларри, предлагающего встретиться для сексуальных утех — его будто бы не волновал тот факт, что Мэри его бросила! Мэри больше не хотела так жить. Она намеревалась уйти. Вот так вот — взять и сбежать из дома.
Кинув в большую сумку всё необходимое, Мэри вышла из комнаты. В гостиной родители намеренно громко обсуждали поведение Мэри — так, чтобы она слышала каждое слово. Да, быть может, она действительно позволила себе лишнего. Быть может, кто-то посчитает её поступок глупым и необдуманным. Быть может, позже она пожалеет о своём решении. Но сейчас она не может иначе, не может больше жить в нелюбимом доме с нелюбимыми людьми.
Мэри тихонько пробралась мимо гостиной и вышла из дома. Конечно, она знала, что совсем незаметно уйти не получится. Но ей это было и не нужно — в конце концов, это ещё один способ проверить, нужна ли она всё-таки родителям или нет.
Родители услышали звук захлопнувшейся двери:
— Кажется, Мэри ушла, — тихо произнесла Милена Вайсберг.
— Да, — отец отвечал спокойно.
— Может, стоит пойти за ней? — обеспокоенно спросила мать. — Время уже позднее.
— Не нужно, — усмехнулся отец. — Сама вернётся, куда денется? Мы разбаловали её, теперь самое время исправить свои ошибки. Пусть знает своё место в этом доме.
…Мэри предполагала, что между родителями состоится подобный разговор. Лишь с одной оговоркой — она думала, что волноваться будет отец, а мать запретит ему догонять дочь. Но это неважно. Итог един.
Мэри уже отошла достаточно далеко от дома, когда поняла, что совсем забыла предупредить того, к кому сейчас направлялась. А что, если он всё ещё обижен? Что, если не захочет её принять? Тогда придётся вернуться домой, а это уже никуда не годится — тогда её вообще никогда не будут воспринимать всерьёз. Если и возвращаться, то хотя бы не в этот же день.
Перед Мэри стояла дилемма. Можно позвонить, чтобы соблюсти все правила приличия. А можно прийти без предупреждения, чтобы иметь больше шансов хотя бы переночевать там — не выгонят ведь хрупкую, беззащитную девочку одну, в ночь. Звонить, конечно, нужно было из дома, чтобы избежать различных неловких ситуаций. Плохо, что Мэри не подумала об этом раньше. Если же она придёт без приглашения, то всё же есть шанс, что её не пустят на порог. Минимальный, но есть.
Мэри отбросила все сомнения и продолжила свой путь. Лучше использовать все возможности, чем сдаться на середине пути. Лучше прийти незваным гостем и попытаться надавить на жалость. И, если даже после такого грандиозного спектакля её не пустят, значит, слишком хорошо она думала об этом человеке, значит, опять ошиблась. Тогда, конечно, придётся признать своё поражение и вернуться домой. Но, по крайней мере, тогда Мэри будет знать, что действительно сделала всё возможное.
Мэри приблизилась к улице, состоящей из совершенно одинаковых домиков. Конечно, всем было далеко до тех хором, в которых привыкла жить Мэри, но, во-первых, это всё равно лучше, чем ночевать на улице. Да и там, куда она шла, ей точно будет спокойнее, чем в родительском доме. Вспомнить бы только номер или хотя бы примерное расположение нужного дома…
Мэри долго блуждала около идентичных построек, успела окончательно запутаться, заблудиться. Отчаявшись, она подошла к первому попавшемуся дому. Она надеялась, что ей хотя бы откроют — время уже позднее, хозяева могут спать. Она надеялась, что над ней сжалятся и пустят переждать ночь. А вот в то, что это действительно нужный дом, она почти не верила.
Дверь довольно быстро открыли. К удивлению Мэри, на пороге стоял именно тот, кто был ей так нужен.
— Привет, Франц, — застенчиво улыбнулась Мэри, потупив взгляд. — Прости, что так поздно, да ещё и без предупреждения. Я могу всё объяснить. Пустишь?
========== Операция ==========
Скарлет не боялась операции. Она её ждала. Считала, что операция решит намного больше проблем, чем принесёт.
Это продолжалось ровно до того дня, на который была назначена операция.
В этот день Скарлет вдруг осознала, что её ждёт. Её разденут, положат на операционный стол, накачают чем-то, от чего она не почувствует даже как ей разрезают живот. Потом она будет долго отходить от наркоза. Нельзя сказать точно, насколько ей будет плохо, но плохо будет, и это — факт. А какие боли она будет испытывать, когда отойдёт от наркоза! Как долго будет восстанавливаться! Как шрам изуродует её тело!
Скарлет понимала, что операции не избежать, понимала, что это необходимо, что иначе она будет мучатся до самой смерти, как мама когда-то. Но всё же предстоящее её пугало.
Ожидая часа операции, Скарлет рыдала, что удивляло весь медперсонал — ещё прошлым вечером эта девушка ничего не боялась, а теперь!
Когда Скарлет лежала на операционном столе, её руки настолько сильно дрожали, что ей с трудом ввели наркоз — просто не могли попасть в вену. Но когда-это всё-таки удалось сделать, Скарлет довольно быстро успокоилась, ослабела, а потом и вовсе забылась сном, в котором не было сновидений…
Очнулась Скарлет в какой-то незнакомой комнате — точно не в своей палате. К её рукам тянулось множество трубок, низ живота ныл. В голове стоял какой-то странный гул. Скарлет с трудом припоминала, где она и что с ней случилось. Несмотря на то, что она спала, она не чувствовала себя отдохнувшей, напротив — измученной, разбитой.
Скарлет попробовала перевернуться на бок — лежать на спине было неудобно и непривычно, — но не смогла. Будто бы тысячи сильных рук держали её, не давая принять удобное положение.
Судя по темноте в комнате, была глубокая ночь. Скарлет поняла, что доктор зайдёт к ней не скоро, а о результатах операции она больше ни у кого не сможет узнать. Чтобы хоть как-то скоротать время, Скарлет решила попробовать заснуть.
Сон был беспокойным — Скарлет просыпалась от каждого шороха. А когда сквозь окно стали пробираться первые лучи солнца, она и вовсе больше не смогла сомкнуть глаз, хотя всё ещё чувствовала себя уставшей.
Но вот утро окончательно вступило в свои права. Скарлет слышала, как в коридоре начали раздаваться шаги, с каждым мгновением шумов становилось всё больше и больше. Совсем скоро придут и к ней, уже совсем скоро…
В палату кто-то зашёл. Скарлет присмотрелась и увидела, что это доктор. Вместе с ним были и другие люди в белых халатах — их всех Скарлет видела в операционной перед тем, как уснуть.
— Ну как, ты уже отошла? Нормально себя чувствуешь?
— Как всё прошло? — произнесла Скарлет непривычно хриплым и слабым голосом. Она понимала, что игнорировать вопросы доктора как минимум неприлично, но не могла ничего с собой поделать. Было кое-что, что интересовало её намного больше собственного самочувствия. — Я смогу иметь детей?