Страница 1 из 21

17 писем А. Толкачёва к студентам

Толкачёв Александр

Александр Никитович Толкачёв

Вместо предисловия

Дорогие друзья! Здравствуйте!

Эти письма – ни к чему не обязывающий – ни вас, ни меня – довольно сумбурный набор воспоминаний и размышлений о редкой и практически неисследованной и неизвестной профессии, которой я посвятил последние 40 лет своей жизни – профессии художника кино и телевидения.

Затевая эти записи, я поначалу собирался раздавать их своим студентам, на обстоятельный разговор с которыми всегда не хватает времени. Кроме того, студенты, посещающие через «пень-колоду» наши занятия, накапливают в своём образовании пробелы, снижающие квалификацию и приводящие, в конечном результате, к непрофессионализму. Впоследствии, выйдя на широкую извилистую тропу кинопроизводства, и борясь за свой «кусок хлеба под солнцем», бывшие нерадивые студенты будут винить в своих бедах всех и вся – страну, систему, ВГИК, педагогов, – но только не свою лень и нелюбопытство.

Ныне, когда число студентов на курсе в 2 раза превышает нормативы, некогда определённые разными умными министерствами, цейтнот особенно ощутим. Я физически ощущаю, как сбивается «дыхалка» от «скороговорок» и принятия скоропалительных решений. На размышления, рассуждения и прочие «ковыряния в носу» нет времени ни у педагогов, ни у студентов. Кроме того, часто приходится повторяться по причинам: а) студенты нерегулярно посещают занятия, следовательно, одна и та же тема проговаривается не единожды; б) знаю по опыту, что большая часть смысла слов до студентов доходит не сразу; в) информация, полученная посредством слуха, воспринимается в десять раз хуже, чем информация, полученная посредством зрения; г) одна и та же информация оценивается по-разному в разное время; д) повторение – мать учения… Иногда я говаривал и выговаривал своим студентам, что они плохо слышат, что мне надоедает повторять прописные истины, что, давайте, мол, записывать на магнитофон мою болтовню, которую некоторые слабослышащие смогут слушать, при желании, дома, а мы будем разговаривать на более интересные темы со студентами, что-то уже услышавшими.

Так постепенно, исподволь, появилось желание письменно делиться своим опытом, вспоминать некоторые случаи из практики, в неназидательной форме рассказывая об особенностях и тонкостях нашего ремесла, тем более что никаких учебников и «самоучителей для начинающих кинохудожников» не существует. Написав несколько опусов, я напечатал их на своём принтере, снабдил кой-какими иллюстрациями и «пустил по студентам» – авось прочтут, хотя бы в троллейбусе по пути домой. Спустя довольно долгое время, я услышал, наконец, от студентов, как мне показалось, неискренне лестные отзывы о письмах, которые они под разными предлогами почему-то не возвращали. Я уже засомневался в нужности этого начинания, как вдруг!., пришлось, в который раз(!), убедиться в правоте утверждения Михаила Афанасьевича относительно рукописей. Оказалось, что письма мои не только не «сгорели», но и начали «расползаться», и их читали не только студенты.

Попросил Николая Николаевича Губенко, Вадима Юсуповича Абдрашитова и Александра Анатольевича Миндадзе кое-что прочесть. Не ругали. Благословили. Говорят – интересно, пиши, тебе есть что рассказать. А доброе слово, как известно… и т. д.

Одобрил мою писанину и наш зав. кафедрой мастерства художника кино Виктор Валентинович Петров, который, по его словам, успел даже зачитать некоторые черновики своим студентам. А вдруг ещё кто из студентов прочтёт? Самостоятельно.

Что ж, так и назовём, пожалуй, этот сборник – «Письма к студентам». Ясно, что там не будет никакой композиции и последовательности «повествования», не будет и конца – обо всех аспектах нашей профессии не расскажешь, всеми воспоминаниями и анекдотами не поделишься. Но начало-то должно быть! С какой «карты» пойти? С чего начать разговор о профессии? А начну я его с того, с чего начинают любой разговор русские люди при встрече – с пожелания здоровья. Собственно, именно с этого я уже начал данное письмо, в котором намерен кое-что рассказать о здоровье, столь необходимом нам всем.

Итак, здравствуйте всегда, дорогие друзья!

Насколько мне известно, только у нас люди желают друг другу здоровья и при встрече, и при прощании – ведь говоря «до свидания», мы выражаем надежду на то, что у нас достанет здоровья свидеться ещё. Причём, пожелания здоровья, так или иначе, подразумеваются почти в любом нашем приветствии. Например, на «Мосфильме» был прекрасный маляр Гена Марчук, здоровавшийся так: «Как сам?».

А в официальных лозунгах, которых я когда-то написал великое множество, меня удивляла формулировка (или словосочетание): «Да здравствует 1-е Мая!». Конечно, это надо было понимать, ну, в очень уж широком смысле, иначе чепуха какая-то получается – пусть, мол, вечно длится праздник, пусть никогда не наступят другие дни. «День сурка» какой-то… В те времена перед государственными праздниками центральные газеты публиковали призывы ЦК КПСС к советскому народу. И хотя эти призывы из года в год были неизменны, организации, заказывающие нам лозунги, всегда ждали выхода новой предпраздничной газеты. Мы же потом круглосуточно «клепали» лозунги с этими «да здравствует». Иногда мы, желая сэкономить время и не подорвать здоровье авральной работой, заранее писали наиболее расхожие призывы (слово-то какое!), к наличию которых на зданиях и в руках демонстрантов партийные начальники относились очень серьёзно. Процитирую для вас, молодых и «зелёных», несколько наиболее «ходовых» призывов-лозунгов, которые пренепременно писались белыми буквами на красном фоне и годились к любым праздникам – может быть, когда-нибудь это вам пригодится:

«Да здравствует великий советский народ – строитель коммунизма!»,

«Да здравствуют советские женщины – активные строители коммунизма!».

Заметили? Советский народ – просто «строитель», а женщины – «активные строители». Но ни разу я не видел лозунга со словами: «Да здравствуют советские мужчины – активные…» и т. д. Не потому ли нынче мужики такие неактивные стали?

Вот призыв к вам:

«Студенты, глубже и осознанней овладевайте знаниями!».

Не обидно? Никаких тебе – «здрасьте». «Обалдевайте», и всё тут. Потому как студенты – не все до единого комсомольцами были всё-таки. Вот вам другой, писать который было мученьем – слишком длинный:

«Да здравствует Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз молодёжи – передовой отряд молодых строителей коммунизма, активный помощник и резерв Коммунистической партии Советского Союза!».

Такой лозунг, меньше чем за «червонец» писать никто не брался.

А вот этот – рублей за 7–8 можно:

«Да здравствует Коммунистическая партия Советского Союза, великая направляющая и руководящая сила советского народа в борьбе за построение коммунизма!».

Скомпоновать все эти буковки довольно трудно было. То ли дело:

«Слава КПСС!».

Девять букв – трояк! Восклицательный знак – в подарок! Любимый лозунг.

А в Кремле, поднимая хрустальный фужер, непременно произносили здравицу в честь… см. выше.

Может быть, и эти казённые «да здравствует» подтолкнули нас на поиск любых синонимов доброму слову «здравствуй»? Мы стали походя «бросать» при встрече – «Привет». Иногда приветствовали – «Салют!». Это – понятно. И всё равно, чаще – «Здоров!». Или – «Здорово!», с ударением на 2-й слог. И это было правильно. Ибо нет ничего дороже здоровья, и пожелание его – есть знак наилучшего расположения к тебе здоровающегося с тобой человека. Бывало, «кореша» и до двух букв сокращали: «Зд…». Но тема здоровья оставалась и в двух буквах.

Дальше косяком пошли иностранные «заменители». Все они, по сути, хуже нашего утвердительного «здравствуй!». В «хаудуюду» «дует» знак вопроса. Но не дай вам Бог ответить на это приветствие правдивым – «Плохо». Это не вписывается в ритуал. И вежливо-безразличное «How do you do?» вовсе не предполагает ответа. На наше же «Как жизнь?» или «Как здоровье?» ответить можно. Вариантов ответа – неисчислимое множество.