Страница 2 из 122
— Патрикий, ты совершаешь большую ошибку, думая, что мой предыдущий морской поход и теперешнее появление русских войск на Дунае независимы друг от друга. Для Руси война с империей началась в день, когда та нарушила заключённый с князем Олегом договор и принялась чинить ей кривды. Три года назад мы пробовали силы, узнали могущество Византии на море и слабость на суше, а сейчас Русь всей своей мощью готова нанести империи сокрушительный удар, дабы впредь отучить её свысока смотреть на Русь и по собственной воле отказываться от имеющихся с ней договоров. Поэтому императору придётся уплатить дань за мои потери всего периода войны Руси с Византией, а не того краткого срока, что потребовался для перехода моих войск от Киева до Дуная и плавания моего флота с Днепра до болгарского побережья.
— Мой император несказанно щедр и всей душой стремится к миру с Русью. Смею думать, что он пойдёт тебе навстречу, великий князь, и ты получишь требуемую дань. Мой император великий человеколюб и будет счастлив оказать помощь вдовам и детям погибших русских воинов, что станет свидетельством искренности его желания жить в мире и согласии с Русью.
— Человеколюбие твоего императора похвально, — усмехнулся Игорь. — Теперь скажи, когда и где Новый Рим намерен подписать со мной договор о мире и дружбе?
— Подписать договор с тобой? Значит, ты решил не подтверждать действие прежнего договора с князем Олегом, а заключить новый? — уточнил Варда.
— Да, патрикий. Сегодня Русью правит не князь Олег, а я, великий князь Игорь, и на дружбу между ней и Новым Римом у меня другой взгляд, нежели у моего предшественника. Я твёрдо убеждён, что в договор должны быть включены статьи, которых раньше не было. Русь не собирается требовать для себя льгот или особых условий торговли, она лишь желает, чтобы на пребывающих на Византийской земле русичей распространялись те положения закона, которые вы именуете частным международным правом. Например, чтобы тяжбы русичей между собой разрешались по русским законам и обычаям, а в тяжбах русичей с ромеями обе стороны были равноправны. Это действительно будет новый договор, и заключать его от имени Руси должен её сегодняшний великий князь.
— Работа над новым договором потребует намного больше времени, чем простое подтверждение действия прежнего, — сказал Варда. — Вряд ли ошибусь, если предположу, что она потребует нескольких лет. Кстати, договор с князем Олегом был подписан через четыре года после осады им Константинополя.
Игорь не сомневался, что услышит именно такой ответ. Он помнил, как Византия под всевозможными предлогами оттягивала подписание договора с князем Олегом, и был уверен, что точно так она постарается поступить и с ним. Ведь покуда будет якобы готовиться договор, в самой Руси либо вокруг неё может случиться всякое, в том числе события, которые позволят империи отказаться от заключения нового договора и соблюдения старого. Но Игорь не собирался идти на поводу у императора — победителем был он, и Новый Рим почувствует это!
— Патрикий, ты путаешь две вещи: разработку нового договора и дополнение несколькими статьями уже существующего, — сказал он. — Я намерен заключить договор в следующем году, а если императорские чиновники не успеют закончить работу над ним к назначенному сроку, я приду с войском под стены Царьграда, чтобы поторопить их. Передай это императору.
— Обязательно передам, великий князь, — пообещал Варда. — Зная миролюбие моего императора, скажу, что и в этом твоём желании он может уступить.
— Я был уверен в этом, — улыбнулся Игорь. — Осталось только узнать, где твой миролюбивый император собирается заключать договор.
— Конечно, в столице Нового Рима — граде святого Константина. Прекрасном городе, к которому вы, русы, всегда приходите с войной, а уходите от него с миром.
— Хорошо, пусть будет так. Но прежде император пришлёт в стольный град Руси посольство с этим договором, и я от имени Руси дам клятву, что стану блюсти его. После этого уже моё посольство отправится в Царьград, чтобы услышать такую же клятву, данную Христу, от твоего императора.
— Великий князь, ты хочешь слишком многого. Мой император готов пойти тебе на многие уступки, однако, не на всё. Ты требуешь удовлетворения своих пожеланий так, словно уже выиграл войну, которая ещё не начиналась. Ты стоишь на пороге империи, а ведёшь себя так, будто поставил её на колени.
— Мои требования кажутся империи чрезмерными? Возможно, это потому, что мои войска действительно только подошли к границам Нового Рима, но не переступили их. Я готов исправить это упущение и повторить свои условия мира под стенами Царьграда. Но тогда императору придётся выслушать и требования болгар и угров[10], которые согласны стать моими союзниками и примкнуть к моему войску, когда оно окажется на той стороне Дуная. Пусть император учтёт это и хорошенько подумает, принять мои условия мира или отклонить.
— Мой император превыше всего ценит мир с соседями и благополучие своих подданных. Поэтому возьму на себя смелость заявить, что ради дружбы с Русью он готов выполнить все перечисленные тобой, великий князь, условия и пожелания.
— Рад слышать это, патрикий. Прибавь к добродетелям своего императора, о которых ты так любишь распространяться, и его благоразумие. Благодаря ему нам с тобой удалось решить самое главное, а об остальном будешь говорить с моими боярами и воеводами. Был рад нашей встрече и надеюсь ещё раз увидеть тебя при заключении договора о дружбе Нового Рима с Русью...
Расставшись с Вардой, Игорь не захотел ни остаться с воеводами, ни отправиться в свой шатёр, где ему непременно стали бы докучать различными делами. Он не желал ни видеть, ни слышать никого, даже ближайших соратников! Пусть считают, что великого князя распирает от гордости за только что пережитые минуты, когда он заставил императора могущественной Византии принять все до единого свои условия мирного договора с Русью, и что он желает насладиться торжеством наедине с собой, не делясь им с кем-либо. Как они ошибаются! Игорь хочет остаться сам с собой не для того, чтобы петь себе хвалебные песни и тешить самолюбие, а чтобы поразмыслить о делах не менее важных для него и державы, нежели только что завершившийся поход. А это такие дела, о которых он не может говорить ни с кем, кроме оставшейся в Киеве жены Ольги[11].
Рождение княжича Святослава[12] сблизило их, способствовало появлению общих интересов и целей, связанных с воспитанием и заботами о будущем своего наследника. Оба отдавали себе отчёт, что уже немолоды, а жизнь полна случайностей, в результате которых княжич может остаться без отца прежде, чем унаследует его власть. Понимая также, что стол великих киевских князей[13] слишком лакомый кусок, в борьбе за который возможные соперники Святослава вряд ли остановятся перед его насильственным устранением от власти и даже лишением жизни, Игорь и Ольга стремились сообща предусмотреть всё, чтобы великокняжеская власть в случае смерти Игоря не выскользнула из рук даже малолетнего княжича.
Взаимопониманию Игоря с женой способствовало и то, что, приняв христианство и родив Святослава, Ольга очень изменилась[14]. Она почти перестала интересоваться державными делами, в общении с людьми стала покладистее, мягче, чаще других в её разговорах звучали слова «Святослав» и «княжич», основная часть забот была связана с сыном. Игорь воспринимал эту перемену как само собой разумеющуюся: главное предназначение любой женщины, именуйся она великой княгиней или простой селянкой — быть матерью, продолжательницей рода, и, ежели у неё нет детей, женщина вынуждена заменить заботу о них другими занятиями, дабы не чувствовать одиночества и заполнить пустоту в душе. Поэтому прежняя Ольга, не будучи матерью и желая чем-то себя занять, увлекалась сверх меры державными делами, теперь же, имея сына, она стала той, кем и надлежит быть женщине по предначертанию Неба — послушной воле мужа женой и заботливой, любящей матерью.
10
Болгары и угры — тюркоязычные племена в Среднем Поволжье и Зауралье. В VII в. покорены татарами.
11
Ольга (? — 969) — княгиня, жена киевского князя Игоря; начала править с 945 г. за малолетнего князя Святослава, правила до 964 г. и затем во время походов сына. Н. Карамзин пишет, что в 903 г. Олег избрал для Игоря супругу «славную тогда ещё одними прелестями женскими и благонравием... Ольга была варяжского простого роду и жила в веси, именуемой Выбушскою».
12
Святослав (? — 972) — великий киевский князь, сын князя Игоря; правил с 945 — 972 гг., фактически правил с 964 г.
13
...стол великих киевских князей... — В IX — XII вв. Киев был столицей древнерусского государства, Киевской Руси. Н. Карамзин пишет, что, по преданию, князю Олегу принадлежат слова «да будет Киев материю городов российских»; Новгород, в котором до этого правили Рюрик и Олег, стал рассматриваться как младший город, княжеское наследственное владение, удел старших сыновей киевских князей.
14
...приняв христианство... Ольга... — Летописи включают рассказ о поездке княгини Ольги в лето 6463 (955) год в Царьград и её крещении, которое совершили император и патриарх. Император Константин в книге «О церемониях» пишет о визите Ольги в 957 г., в котором её сопровождал священник, но обряд крещения не упоминает. Вероятно, Ольга прибыла в Византию уже христианкой. Этой версии придерживается и автор книги. Эпизодическое крещение русских людей началось в 860 г., в 911 г. при заключении договора с греками русские послы клянутся только Перуном, договор 944 г. скрепляется клятвой как Перуну, так и христианскому Богу.