Страница 121 из 122
— Он мёртв. Стрела пробила его насквозь.
— Значит, нас больше некому вести на Киев. Что будем делать, гирдманы? — обратился Рогнар к двум сотникам, которые вместе с ним были отобраны Эриком для нападения на Ляшские ворота Киева.
— Это боги отвели от русов наши мечи, — сказал один из них. — Они же покарали и трела с ярлом. Раба за то, что желал зла сынам Одина, а Эрика, что давно забыл родную землю и мечтал то о месте полоцкого князя, то о власти киевского конунга. И наши боги не простили ему этой измены.
— Варягам не нужен русский Киев, — прозвучал голос второго сотника. — Его захвата жаждал лишь властолюбивый и завистливый Эрик. Что ж, боги послали ему то, чего он сам желал русам. Пока не поздно, надобно постараться избежать его судьбы.
Сотник посмотрел на луну, перевёл взгляд на Рогнара.
— Скоро наши драккары с оставшимися викингами должны тронуться в путь, чтобы напасть на Киев с Днепра. Дабы не случилось непоправимого, нам следует поспешить назад и остановить их. Тем более что обычаи варягов требуют от нас как можно быстрее избрать нового ярла.
Слова сотника нисколько не удивили Рогнара. Он прекрасно знал, что большинство викингов, как простых воинов, так и знатных гирдманов, всегда были против вражды с русами. Теперь, после гибели Эрика, не было дела до чужого славянского Киева и ему самому. А вот кто станет новым ярлом, имело для него первостепенное значение, ибо он давно уже считал себя самым достойным преемником Эрика. Поэтому Рогнару не было смысла ни оставаться в лесу, ни в чём-либо перечить сотникам, настраивая их против себя.
— Согласен с вами, гирдманы, — сказал Рогнар. — Смерть Эрика изменила все наши планы. Главное сейчас — как можно скорее возвратиться обратно к реке. Но что делать с мёртвым ярлом? Ведь его душа должна расстаться с телом и вознестись на небо в пламени священного погребального костра. А Эрик так глубоко в земле...
— У нас лишь мечи да секиры, и до тела ярла мы доберёмся не скоро, — сухо заметил первый сотник. — А нам сейчас дорога каждая минута.
— Он прав, — поддержал товарища другой гирдман. — Эрика покарали боги, пусть они и решают, как поступить с его душой. А наши дротты принесут им щедрые дары, чтобы они простили ярла и не оставили его душу в чужой земле.
Слова сотников совпадали с желанием Рогнара, и он не стал продолжать разговор.
— Да будет по-вашему, гирдманы. Мы возвращаемся к реке...
Варяжские драккары тронулись вниз по Днепру, когда солнце уже засияло на небе. Викингов вёл новый ярл Рогнар, поэтому цель плавания была совершенно иной. Бывший сотник не мечтал стать русским конунгом и видел для своей дружины только одну дорогу — за Русское море, в империю ромеев.
Рогнар не первый раз плыл по Днепру и хорошо знал дорогу. Сейчас по правую руку будет высокая скала, нависшая над рекой. За ней — крутой поворот, а затем покажется Киев.
Но что это? На скале, до этого пустынной, появились трое всадников, замерли у её края. А из леса, подступившего к песчаной речной отмели, стали выезжать группы вооружённых конников и выстраиваться сплошной стеной у самого уреза воды. Всадников было много, очень много, и у каждого в руках виднелся лук или самострел. Вот чужих воинов почти пять сотен, вот около восьми... Уже не меньше тысячи, а лес продолжал выплёскивать из своих зелёных глубин всё новых всадников. Тогда один из всадников, стоявших на утёсе, приподнялся на стременах и помахал плывущим рукой, призывая их причалить к берегу.
— Ярл, это русы, — сообщил Рогнару сидевший рядом с ним на скамье сотник. — Они требуют нас к себе.
— Вижу, — отрывисто бросил Рогнар. — Вели гребцам держать путь к утёсу. Я сам буду говорить с русами.
Когда драккар с ярлом подплыл к берегу, его уже поджидали трое всадников, спустившихся с утёса. Двоих из них Рогнар знал: это были вернувшийся из Полоцка воевода Микула и начальник великокняжеской конницы Ярополк, знакомые викингу по совместным с князем Игорем походам.
— День добрый, Рогнар, — приветствовал варяга Микула. — Я рад тебе, но нам нужен ярл.
— Он перед тобой, воевода, — гордо произнёс викинг.
В глазах русича на миг мелькнуло удивление.
— Поздравляю тебя. Но что с Эриком?
— Его взяли к себе боги, — коротко ответил Рогнар.
— Пусть будет лёгок его путь к ним, — сказал, подняв глаза к небу, Микула. — Тогда, Рогнар, я стану говорить с тобой. Скажи, викинги не раздумали делать остановку в Киеве?
— Нет. Чтобы плыть дальше, в Русское море, нам необходимо пополнить, запасы. Мы всегда это делали в Киеве.
— На сей раз вам придётся заняться этим в другом месте. Проплывёте мимо города без остановки, а всё необходимое закупите в Витичеве. Ты хорошо расслышал мои слова, ярл?
— Я очень хорошо расслышал твои слова, воевода. Но ещё лучше понял их, — холодно сказал Рогнар.
— Тогда не держу тебя. Прощай.
Когда драккар отплыл от берега, Рогнар облегчённо вздохнул. Сотники ночью сказали сущую правду — ярл Эрик воистину покинул землю по воле богов. Ведь не призови его Один, кто знает, был бы сейчас в живых хоть один из викингов.
По необозримой глади Славутича скользило несколько русских ладей. Не желая утомлять себя конным переходом по древлянским лесам и топям, великая княгиня спустилась по реке Уж в Днепр и спешила сейчас в стольный град Русской земли.
Обнажённые по пояс гребцы ладно и дружно ударяли по воде вёслами, их потные загорелые спины блестели. Каждый взмах длинных вёсел приближал ладьи к Киеву, куда так рвалась душа Ольги. Сама великая княгиня сидела на кормовом возвышении, сбоку от неё пристроился на скамье священник Григорий.
— Отче, — ласково и умиротворённо звучал голос Ольги, — я примучила древлян и добилась своего. Но это лишь начало... Немало на Руси бед и горя, много зреет недовольства и смуты, а потому скорбит душа моя. Плох и никчёмен властитель, который правит только силой и без раздумий льёт кровь подданных. Оттого не усмирять хочу я Русь, а навести порядок во всех её землях. Осенью сама поеду по русским городам и далёким весям, собственными глазами увижу, как живёт мой народ, сама услышу его голос и плач. Дабы не повторилось нового Искоростеня, отменю полюдье, введу вместо него уроки и уставы, принесу мир и покой на всю Русскую землю. Ты поможешь мне в этом, отче. Расскажи ещё раз, как взимают налоги императоры Нового Рима, чего при этом желают они и не хотят их сограждане, отчего так часто бунтуют ромейские горожане и смерды...
Наперегонки с чайками неслись по речной шири красавицы ладьи. Зеленели по берегам древнего Славутича бескрайние леса, высились могучие неприступные утёсы, желтели косы золотистого песка. А там, где вековые дубравы чередовались с подступавшей к самой воде степью, стояли на крутых откосах каменные бабы с плоскими лицами и сложенными на животах руками.
Вот вдали, за очередной излучиной, в дрожащем речном мареве возникли днепровские кручи, обрисовались на них крепостные стены стольного града всей Русской земли. Воевода Асмус встал со скамьи, взял на руки юного Святослава, поднял над головой.
— Смотри, княжич, вокруг тебя Русь, породившая и вскормившая всех нас. В тяжких трудах и жестоких сечах создавали её для нас пращуры, морем солёного пота и реками горячей крови сберегли мы её для вас, детей своих. А дальше блюсти её ваш черёд...
Резали голубую воду острогрудые ладьи, увешанные по бортам рядами червлёных щитов. Зорко смотрело вперёд изогнувшееся на носу деревянное чудище-диво с разинутой пастью. Вокруг всё было залито ярким тёплым солнцем, тихо журчала и билась о борт послушная волна. Замерев, сидел на плече у седого воеводы юный княжич, глядел в расстилавшуюся перед ним неоглядную русскую ширь.
— Храни и защищай Русь, — звучал голос Асмуса, — не жалей для неё пота и крови, времени и самой жизни, всегда помни о нашей славе и чести. Мы, которые начинали, завещаем и оставляем вам, русичи и внуки русичей, Великую Русь. Берегите её и вершите начатое нами дело...