Страница 24 из 74
Я невольно заметила, что его кожа бледна как мел, почти нечеловечески бела. Его рука тряслась, когда он поднял бутылку с водой, и казалось, что он с трудом отпил из горлышка перед тем, как опустить бутылку обратно.
Адреналиновый откат, скорее всего.
— Мириам, — произнёс он хриплым голосом. — Это место преступления… ты не можешь сейчас здесь находиться.
Моя челюсть окаменела.
— Отъе*ись нахер, Мозер.
Несколько офицеров повернули головы, приподняв брови.
Некоторые из них улыбнулись, почти невольно.
Мозер покачал головой.
— Мириам, прости, но я предельно серьёзен. У тебя нет доступа находиться здесь в данный момент. Ты должна уйти.
— Нет… не должна я уйти. Ты должен дать мне доступ. Сейчас же. Я еду с вами.
Он яро покачал головой, косясь на пожилого мужчину с седыми волосами, одетого в чёрный кевларовый жилет.
— Это невозможно. Это больше не операция полиции Лос-Анджелеса. Мы помогаем Нац. Безопасности. Я не могу дать тебе доступ, даже если захочу… и тот факт, что ты жена… — он как будто осознал, что собрался сказать, и умолк.
Его кожа побледнела ещё сильнее, если такое вообще возможно.
— Слушай, Мири. Мы делаем все возможное. Ты должна довериться нам…
— Где Эван? — потребовала я. В ответ на тупой взгляд Мозера я повысила голос: — Хокинг! Где он, бл*дь?
— Мириам, ты кричишь…
— Я, бл*дь, знаю, что кричу! Я собираюсь продолжать орать, пока кто-нибудь не ответит на мои проклятые вопросы!
Две пары рук схватили меня с обеих сторон. Не подумав, я заизвивалась в их хватке, ожесточённо пытаясь вырваться. Одному из них я достаточно крепко врезала локтем по лицу, чтобы вырвать шокированный вздох, а затем он встал сзади, вновь схватив меня, но уже намного крепче. Подняв взгляд, я увидела двух незнакомых мужчин, оба они были огромными и смотрели на меня сожалеющими, виноватыми взглядами.
У обоих были пятна сажи на лице, как у Мозера, и они выглядели так, будто уже побывали в перестрелке. Они все ещё держали меня, когда пожилой мужчина в броне показал остальной группе направляться к машинам, перед тем как посмотреть на Мозера.
— Держите её здесь, — сказал он, и его глаза выражали предостережение. Он взглянул на меня, затем на двух мужчин, державших меня, пока я вырывалась. — Вы все, — сказал он. — Просто успокойтесь нахер. Мы работаем над этим, — он посмотрел мне прямо в лицо. — Мы вернём вашего мужа, мэм. Не волнуйтесь.
— Черта с два вы его вернёте! — я все ещё пыталась вырваться. — У вас в департаменте крот! Насколько я знаю, вы — это он. Я не могу вам доверять! Я никому из вас не могу доверять!
Взгляд мужчины сделался открыто изумлённым.
Затем, пока он продолжал смотреть на меня, удивление сменилось жалостью прямо перед тем, как он наградил Мозера куда более жёстким взглядом. Показав на себя и на детектива отдела убийств, агент Национальной Безопасности тихо и угрожающе произнёс:
— Ты и я. Мы поговорим, когда я вернусь. Твоему капитану я сказал то же самое.
Мозер не ответил, даже не кивнул.
Затем пожилой парень в кевларе ушёл, не оглядываясь. Остальная команда последовала за ним. Я все ещё смотрела им вслед, когда прямо передо мной очутилось лицо женщины, заслоняя мне обзор.
У неё были темно-карие глаза, но они смотрели пронзительно, почти нечеловечески напряжённо.
— Эй, — она поймала меня за руку. — Ты Мириам, верно? Его жена?
— Я, бл*дь, вас не знаю, — я сердито посмотрела мимо неё на Мозера. — Где Хокинг? Он все ещё здесь? Он теперь работает с Национальной Безопасностью?
— Хокинг мёртв, — сказала женщина.
Я повернулась, уставившись на неё.
Увидев что-то в её глазах, не совсем слезы, но боль, заставшую меня врасплох, поначалу я не могла ей ответить или даже думать. Я невольно услышала в её словах правду. Я без колебаний прочла её разум и нашла более-менее то, что ожидала найти.
Она видела, как Хокинга застрелили.
Более того, они с Хокингом были вместе.
— Проклятье, — выругалась я. Слезы навернулись на глаза без предупреждения. Они ослепили меня прежде, чем я успела об этом подумать.
Когда я проморгалась достаточно, чтобы зрение ко мне вернулось, я увидела, что эта боль в её глазах стала ещё интенсивнее. До меня дошло, что она, вероятно, не совсем осознавала эту информацию до сего момента. Но я не могла заставить себя переживать настолько, чтобы не задать следующий вопрос.
— Ты видела, как они забрали Блэка?
После короткой паузы она кивнула.
— Да.
Посмотрев на неё, затем окинув её взглядом, я осознала, что она ранена. Её плечо было перевязано импровизированной повязкой, но скорее всего, ей нужно в больницу.
— Он спас наши жизни, — сказала женщина.
В этот раз заговорил один из мужчин позади меня. Только тогда я осознала, что они оба отпустили мои руки. Когда я подняла голову, здоровяк-латиноамериканец с ореховыми глазами встретился со мной взглядом.
— Твой муж — это тот большой парень, верно? Черные волосы? Синяя униформа?
Я уставилась на него.
— Униформа?
В этот раз ответил Мозер. Он все ещё говорил утомлённо, как будто сам не свой.
— Мири? Я достал ему униформу, помнишь? Мы говорили об этом?
Почему-то из всех возможных вещей мой разум споткнулся именно на этом.
Может, это осознание, что я действительно не поеду с ними искать Блэка. Может, это понимание, что даже если бы я поехала, я ничего не могла сделать. Я была бесполезна, если только Блэк не очнётся от того, чем его накачали, и я не почувствую его сознание.
Я должна была верить, что я не чувствовала его исключительно по этой причине.
Блэк был без сознания. Мозер сказал Нику по телефону, что они его вырубили.
Я почувствую его вновь, как только он очнётся.
Я почувствую его, он скажет мне, где находится, и я приеду за ним. Если понадобится, я притащу с собой бл*дскую армию.
До тех пор я мало что могла сделать. Похитители унесли ноги. Ник сказал мне по телефону, что члены команды спецназа видели, как они грузят Блэка на лодку. Те немногие оставшиеся от отряда офицеры были ранены, имели мало боеприпасов и существенно уступали по численности, так что они вынуждены были оставаться в укрытии, пока Блэка забирали.
Но Блэк был жив.
Ник непреклонно заявил, что Блэк жив.
Но я не хотела проходить это заново. Я не могла снова через это проходить.
Так что я просто стояла там, тупо наблюдая, как спецназ и Национальная Безопасность забираются в два бронированных фургона, как будто меня там вообще не было. Через считанные секунды последний из них забрался внутрь, и обе пары задних дверей захлопнулись.
Завелись двигатели. Без промедления машины начали выезжать с парковки.
Ещё больше автомобилей последовали за ними к выезду.
Я смотрела, как они проезжают через главные ворота — не те, что перекрыты патрульной машиной, а другой выезд подальше, за будкой охраны в конце петли из припаркованных машин. Я едва видела проезжавшие мимо меня автомобили. Мой разум совершенно отключился.
Затем слова Мозера достучались до меня. Стараясь вспомнить, о чем мы говорили до ужина — вспомнить хоть что-нибудь до того, как полчаса назад я получила звонок от Ника — я кивнула, но кивок не предназначался никому в особенности.
Мозер устало выдохнул.
— Мири, если бы они хотели его смерти, они бы просто пристрелили его и оставили здесь, как они поступили с Хокингом. Они изрядно заморочились, чтобы получить его живым.
Я повернулась, уставившись на него.
Женщина передо мной тоже уставилась на Мозера, хоть я и подозревала, что по другой причине. Это подозрение подтвердилось, когда от неё выплеснулась волна ярости.
Каким-то образом сама глубина её ярости выдернула меня из отрешённого состояния.
Все ещё уставившись на Мозера, я вспомнила, что вовсе ему не доверяла.
В ту же долю секунды я уже читала его сознание. Этичность даже не приходила мне в голову. Я продиралась через поверхностные воспоминания. Командир спецназа, который застрелил Хокинга в голову и грудь, шок и страх Мозера, когда всюду вокруг них взорвались выстрелы. Блэк, врезавшийся на полицейской машине в гигантский металлический отсек хранения. Блэк, ведущий их по лабиринту контейнеров, спецназовцы, толкающие Мозера в спину, чтобы тот поспевал за темпом Блэка.