Страница 6 из 12
– Как-как? – переспросил Грибин.
– Нарциссизм, – медленно, разборчиво повторил Алексей. – Это когда человек получает удовольствие от любования самим собой.
– А я всегда полагал, что это эксгибиционизм, – озадаченно произнес Михаил.
– Миха, ты столько времени потратил, обезвреживая порносайты, а терминологию так и не выучил, – заявил Копылов.
– Можно подумать, ты великий специалист, – пробурчал Грибин и надулся.
– Я, по крайней мере, фитинг от петтинга отличить смогу.
– Так, заткнулись оба! – грозно сказал Ильин. – Не забывайтесь, с нами новый сотрудник. – Андрей погрозил Копылову. – Еще одна такая шуточка в присутствии Юлии Максимовны, и я тебя!..
– Ничего страшного, – перебила его Гусева и обезоруживающе улыбнулась. – Я много лет работала в мужском коллективе, бывало всякое, и не такое слышала.
– Хорошо, забыли. – Ильин бросил строгий взгляд на Алексея. – Продолжай.
– Ну так вот, – продолжил Копылов. – Каждый день одет с иголочки во все свежее, спа, массажные салоны, маникюр, педикюр, фитнес и прочие штуки для поддержания себя в форме. От зеркала не отходил.
– А каких-нибудь странностей она за ним не замечала? – спросил Ильин.
– В целом нет, только в последние пару месяцев немного нервозный стал, иногда забывал, что ему нужно.
– Это как? – поинтересовался Грибин.
– Ну, идет он по дому… кстати, хибара у них совершенно роскошная…
– Не отвлекайся, потом про дом расскажешь, – одернул Ильин Копылова.
– Вот, идет он, значит, вдруг встанет, голову назад запрокинет и стоит как статуя. Потом очухается и шагает дальше. Несколько раз за ужином также тормозил. Она его спрашивала, что с ним случилось, а он отвечал, мол, все в норме, просто плохо спал.
– Может, он употреблял что-нибудь? – спросила Гусева.
– И об этом я ее спрашивал. Она сказала, что ничего крепче чая в рот не брал. Раньше да, в девяностых закладывал основательно, но после того как пару раз чертей погонял, словно бабушка отшептала. С тех пор ни-ни. Вот уже пятнадцать лет. Да, с того времени он и заболел этим самым нарциссизмом.
– Я не алкоголь имела в виду.
– Наркотики? – спросил Алексей.
Гусева утвердительно кивнула.
– Навряд ли. Он же за здоровьем следил. Жена говорила, что даже воду только бутилированную пил.
– Как мы видели, чай тоже из нее употреблял, – добавил Ильин.
– Вот-вот. Поэтому я думаю, что наркотики можно исключить.
– А со Спицыным он в каких отношениях был?
– Спицына жена Лукьянова знает с девяносто третьего года. Муж ей часто рассказывал, что они жили в одном дворе. Вместе футбол гоняли, за девочками ухлестывали. В институтские годы видеться стали реже, так как Спицын учился в сельскохозяйственном, а Лукьянов – в политехническом. Потом перестройка, гласность, демократия и свободные рыночные отношения. Да, Лукьянов со своей женой в политехе и познакомился.
– Кстати, а кто она?
– Лукьянова Наталья Петровна. В девичестве Волкова. Дочь бывшего главного санитарного врача области. Этакая фифа. Никогда нигде не работала, но, видимо, от рождения приучена жить на широкую ногу.
– Конечно, на фига ей работать, – заявил Грибин. – Сначала папа обеспечивал, с такой-то должностью грех бедствовать, а потом муж содержал.
– Что, Лукьянов в те годы хорошо зарабатывал? – удивленно спросил Ильин.
Михаил порылся в бумагах, достал листок и передал его Андрею.
– Тут справка о нем. Лукьянов в начале девяностых одним из первых стал поставлять на нижегородский рынок замороженные американские куриные окорочка. На них и поднялся. Вот копии разрешительных документов на данную продукцию. Все они подписаны Волковым П. А., то есть тестем Лукьянова.
– Ты где это нарыл? – спросил Ильин.
– Как где? – недоуменно переспросил Грибин. – В архиве Роспотребнадзора.
– Надеюсь, ты его не хакнул?
– Обижаете, Андрей Михайлович. Дубликаты документов этого архива находятся в нашей базе. Хотя, если бы потребовалось, то хакнул бы за милую душу, – с гордым видом проговорил Михаил.
– Не сомневаюсь в твоих способностях. Продолжай.
– Дальше еще интересней. В девяносто втором году Лукьянов берет в аренду пельменный цех на одном из мясокомбинатов и начинает выпуск полуфабрикатов под торговой маркой «Продукты от Лукьяныча». Товар расходится на ура. Цена низкая, качество якобы европейское. Вот только оно таковое лишь на бумаге. На самом деле в ход шло просроченное мясо и субпродукты из ближнего зарубежья. И опять все документы подписаны Волковым П. А. В разгар приватизации Лукьянову несказанно повезло. Он прибирает к рукам этот мясокомбинат и в нагрузку к нему получает подсобное хозяйство, точнее, свиноферму. Создается АОЗТ, в котором главными акционерами становятся Лукьянов и Спицын.
– Жена Лукьянова мне рассказывала про эту свиноферму. Дескать, досталась, а что с ней делать, никто не знает. Тогда Лукьянов и вспомнил про старого товарища Владимира Спицына. К тому же тот учился в сельхозинституте на факультете животноводства, – дополнил Копылов. – Миша извини, что перебил. Продолжай.
Грибин кивнул и вытащил очередной листок.
– Спицын закупает в Бельгии поросят и начинает поднимать ферму. Свинки быстро выросли и дали хорошее потомство. Конкурентам стало интересно, чем же их кормят, что они так лихо поспевают. Ну и выведали. Лукьянов по дешевке закупал генно-модифицированные корма. Те самые, которые запрещены во всех цивилизованных странах мира и считаются опасными для здоровья. А еще бедным свинкам кололи гормоны, стимулирующие рост. В общем, конкуренты решили использовать полученную информацию как мощное оружие в борьбе за рынок и, ясен пень, доложили об этом куда следует. Поднялась шумиха, но на выручку пришел все тот же Волков. Он объяснил, что действия АОЗТ носили сугубо экспериментальный характер. Ни один кусок такого мяса не попал бы на стол российского потребителя. Ведь доблестная санитарно-эпидемиологическая служба твердо стоит на страже здоровья нации. Кстати, это цитата вот отсюда. – Михаил положил на стол распечатку газетной статьи. – И все пошло по старой схеме. Свинок под нож, мясо на колбасу, ее на прилавок, а документы на подпись. Конечно, данный инцидент послужил уроком, но Спицын как истинный животновод не оставил попыток поднять ферму. В девяносто шестом году он закупает молодняк во Франции и Испании. Путем скрещивания двух разных пород на свет появляется потомство, которое он успешно демонстрирует на сельскохозяйственной выставке в Москве. Бизнесмен, воодушевленный успехом, уговаривает Лукьянова взять кредит на развитие этого направления, рисует ему радужные перспективы. Прагматичный Лукьянов соглашается, но с одним условием. Дескать, часть кредита пойдет на погашение задолженности перед иностранными поставщиками.
– А это как ты выяснил? – спросил Ильин.
– Не я, а Юлия Максимовна. Она пришла к такому заключению, когда изучила вот эти документы. – Грибин выложил на стол еще несколько бумаг.
Андрей вопросительно посмотрел на Гусеву.
– Я просто сравнила финансовые поступления и отчетность по расходам, которые предоставлялись банку, – пояснила она.
Ильин одобрительно кивнул.
– Итак, на полученные средства были построены еще два свинарника, – продолжил Михаил. – Хрюшки плодились, поголовье увеличивалось, Спицын и Лукьянов радовались. В девяносто седьмом в России стало модно употреблять в пищу экологически чистые продукты. И тут сработала лукьяновская смекалка. Он запускает в продажу новую линейку продукции под брендом «Дворянские деликатесы». Она производит фурор на нижегородском рынке. Спрос превышает предложение. Шутка ли, эти самые деликатесы производятся из мяса свиней, получивших награду на самой престижной московской выставке. По правде сказать, сырье оставалось все таким же низкокачественным, просроченным и заграничным. Зато на каждой упаковке красовалось изображение медальки как символ качества и экологичности. В начале девяносто восьмого года АОЗТ стало задыхаться от недостатка производственных мощностей. Тогда Лукьянов и Спицын решают взять очередной кредит. Банк дает деньги без проблем. Через полгода в стране грянул финансовый кризис, но и тут друзьям ужасно подфартило. Кредитные рубли были заранее переведены в доллары. Бизнесмены слили баксы по бешеной цене, открыли новую контору, быстро перевели в нее материальные и все прочие активы, а АОЗТ ликвидировали, предварительно рассчитавшись с банком. Короче, убили двух зайцев. И бабки в кармане, и фермы с комбинатом остались при них. Деньги потратили с умом. Они скупили по дешевке разорившиеся птицефабрики, коровники и свинарники по всей области и вошли в новый тысяча девятьсот девяносто девятый год в качестве обладателей крупного концерна под названием «Мясной рай». Мощная сырьевая и производственная база позволила им за короткое время завоевать три пятых рынка Нижнего Новгорода и области. Сейчас они белые и пушистые, платят налоги, зарплаты, помогают детским домам, изготавливают продукцию из собственного высококачественного сырья и выигрывают тендеры.