Страница 4 из 12
– …что осмотр места преступления проводился абы как, – закончил за него Ильин.
– Об этом я и хотел сказать. – Копылов положил платок с гильзой на стол и продолжил: – Возможно, опера посчитали достаточным, что обнаружили пистолет, и не стали заморачиваться поиском дополнительных улик. Возможно, им приказали закончить работу.
– Они сразу отправили Лукьянова в СИЗО, – задумчиво проговорил Ильин. – Леха, а ты заходил в кабинет Лукьянова?
– Да. Михалыч, ты не представляешь, что это за кабинет. Там есть все. Состоит он из нескольких комнат на все случаи жизни. Там даже небольшой спортзал с душевой кабиной имеется. Гардеробная похожа на склад. В ней хранится куча самой разной одежды и обуви. Все это от известных дизайнеров и кутюрье. Ты прикинь, аппарат для кислородных коктейлей стоит. Я уж молчу про мебель. Одно кресло из кожи питона на полмиллиона потянет.
– А ты так сразу и понял, что это именно питон? – подначил Копылова Грибин.
– Знаешь, я его от любой другой ползучей гадости отличить смогу, – язвительным тоном ответил Алексей.
– Хватит вам! – остудил Копылова и Грибина Ильин. – Продолжай.
– В общем, полный гламур. Я спросил Крымову, где находится сейф, в котором Лукьянов хранил оружие. Она показала мне нишу за картиной и сказала, что раньше тут висела другая. Эту три месяца назад ему подарили московские партнеры. Сейф оказался закрыт.
– А что за картина? – спросила Гусева.
– Да мазня какая-то. Вот посмотрите. – Алексей достал телефон и протянул его Юлии Максимовне. – Я ее на телефон щелкнул.
Гусева нажала просмотр, и на экране появилось изображение.
– Знаешь, что это? – спросила она у Копылова.
– Нет, конечно. Я в искусстве как корова в помидорах.
– Это Врубель, «Тени лагун». Она в Третьяковской галерее выставлялась.
– Не хотите ли вы сказать, что в кабинете Лукьянова висит картина самого Врубеля? – с удивлением спросил Ильин.
– Скорее качественная копия, нежели подлинник. Размер великоват, – ответила Гусева, возвращая Копылову телефон.
– Успокоили! – выдохнул Андрей. – Леша, продолжай.
– Как я уже сказал, сейф был закрыт. Потом я взял у Крымовой расписание встреч и звонков Спицына и Лукьянова. Вот оно. – Копылов передал Андрею листок. – Направился я к выходу. Гляжу, а над дверью, аккурат на стыке стены и потолка, висит камера. Спрашиваю секретаршу: «Как бы мне с начальником службы безопасности переговорить?» Она мне отвечает: «Дежурка находится на первом этаже, сразу за турникетами». Я прямой наводкой туда, благо начальник на месте был. Спрашиваю его: «Кто дежурил в день убийства?» Он стал рыться в журнале, называть фамилии, а я слушаю да по сторонам оглядываюсь. Смотрю, в соседней комнате, за стеклянной дверью, куча мониторов стоит, на одном из них Крымова маячит. Говорю ему: «Классное у вас оборудование». Он мне: «Да, хозяева на безопасности не экономят». Я: «А сколько времени запись хранится?» Он: «Неделю на сервере, потом в архив на два месяца». Я его так вежливо попросил показать мне запись с той камеры, которая в директорском офисе висит. Он начал мне задвигать про тайну частной жизни, потом еще какой-то бред нес. Я ему пригрозил триста третьей статьей за сокрытие улик.
– И что, дал? – с нетерпением спросил Ильин.
– Лучше! – Алексей сделал театральную паузу, вытащил лазерный диск из грудного кармана и торжественно изрек: – Сделал мне копию.
Глава 6
– Здравствуй, Рубенчик, дорогой мой, – поприветствовал Сурен Мирзоевич собеседника по мобильному телефону.
– Здравствуйте, дядя Сурен.
– Как жизнь, семья?
– Вашими молитвами. Все хорошо.
– Как дела в Нижнем Новгороде?
– Процветают благодаря вашей помощи.
– Я рад за тебя. Что твой мент говорит?
– Сообщил, что через пару дней все будет.
– Слушай, ты ему скажи, что к нашим друзьям какой-то лейтенант заходил, вопросы задавал, записи с камер слежения забрал. Пусть выяснит, кто он, чем дышит, ну и вообще. Ты меня понимаешь. Его фамилия Копылов.
– Хорошо, дядя Сурен, обязательно скажу. Меня Ваха просил вам передать, что вопрос с животноводческим комплексом почти решен, остались мелкие формальности.
– Вот спасибо, Рубенчик, порадовал хорошей новостью. Ваху поблагодари от меня.
– Хорошо. Еще что-нибудь могу для вас сделать?
– Да. Скоро Армен из тюрьмы выходит. Ему много людей зла желают. Я его к тебе отправлю, а то он парень горячий, в Москве много лишнего шума наделать может. Это нам сейчас совсем ни к чему.
– Встречу как родного брата!
– Спасибо, Рубенчик. Прости дорогой, больше не могу разговаривать, дела.
– Понимаю, дядя Сурен, вы человек занятой. До свидания.
– Всего доброго. Тете Рузанне привет передавай.
– Обязательно.
Глава 7
– Давай посмотрим, что ты тут добыл. – Ильин взял диск у Копылова и передал его Грибину. – Миша, включай это кино.
Тот вставил диск, нажал несколько клавиш и повернул монитор. На экране появилось изображение стойки рецепции, за которой сидела темноволосая девушка в прямоугольных очках. Она что-то писала, раскладывала по папкам бумаги, пила чай и посматривала на часы с явной нервозностью.
В правом нижнем углу экрана светились цифры, указывающие дату и время записи.
– А почему не с начала? – спросил Андрей, кивая на них.
Цифры показывали девять часов десять минут.
– Там ничего интересного, – ответил Копылов. – Пришла, подкрасила губы, заварила чай, побрызгалась духами. Я смотрел у них в офисе. Миша, промотай вперед, до девяти тридцати.
Грибин сделал это и остановился на моменте, когда в офис вошел высокий мужчина в сером костюме с черным портфелем в руке. Он на секунду задержался у стойки, кивнул девушке, передал ей несколько бумажных листков, повернулся направо и скрылся за дверью.
– Судя по времени, это Спицын, – не отрывая взгляда от монитора, прокомментировал Ильин.
– Судя по времени, да, – подтвердил Алексей. – Точен как часы. Миша, на десять минут вперед.
Грибин нажал на кнопку, и время побежало с утроенной скоростью.
– Стоп! – отрывисто сказал Копылов. – Девять сорок.
В офисе появился человек в черном костюме. Девушка встала, поздоровалась и протянула ему тонкую стопку бумаг. Мужчина нервно выхватил ее из рук секретарши, посмотрел на первую страницу, стукнул кулаком по стойке и швырнул документы обратно. Потом он что-то говорил девушке, размахивая руками и показывая пальцем на дверь, в которую десять минут назад вошел Спицин.
– Если, по словам Крымовой, Лукьянов в этот день вел себя как обычно, то что же тогда мы наблюдаем? – поинтересовался Грибин.
Тем временем мужчина размашистой походкой направился в левую сторону. Он рывком открыл дверь, переступил порог и с силой захлопнул ее за собой.
Девушка достала из-под стола сумочку, вытащила из нее упаковку таблеток, взяла две и положила их в рот. Потом она наполнила стакан водой из кулера, залпом осушила его, промокнула глаза платком, чему-то улыбнулась, взяла папку и вошла в правую дверь.
– Миша, останови, – попросил Ильин и повернулся к сотрудникам. – Лукьянов явно пришел на работу не в духе. Интересно, что за документы его так взвинтили, а? Есть соображения?
– Не знаю. – Копылов пожал плечами. – Может, финансовый отчет или бухгалтерия.
Гусева облокотилась о стол, подперла подбородок и сказала:
– Это договор или что-то в этом роде. Бумаги прошиты ленточкой.
– Миша, а ты мог бы с записью поработать и выяснить, что это за документы? – спросил Андрей.
– Попробую прогнать через прогу, которую Фельдман дал. Возможно, получится, – неуверенно ответил Михаил.
– Хорошо. Запускай.
На экране вновь появилась девушка. Она перегнулась через стойку рецепции, взяла еще одну папку и вошла в левую дверь. Через минуту секретарша вышла и заняла свое рабочее место.
Спустя пять минут она подняла трубку телефона, кивнула и что-то сказала. Потом Виктория вернула трубку на место, встала, подошла к шкафу, вынула оттуда темный заварной чайник, пристроила его на подставку. Девушка открыла бутылку дорогой минеральной воды, влила половину в чайник. Потом она зажгла маленькую свечку и подсунула ее под него. Через несколько минут Вика всыпала туда три ложечки чая, водрузила все на поднос и отнесла в левую дверь.