Страница 5 из 15
Михвелс побледнел. Слова хлёсткой пощёчиной ударили по самолюбию и гордости. На какой-то миг он едва не забылся, и чуть не ответил в такой же манере. С губ уже готова была сорваться опрометчивая речь, которая навсегда могла перечеркнуть дорогу назад. И именно такой реакции ждал Мовиган, расчётливо провоцируя вспыльчивого человека. Но Михвелс сдержался. Перед его взором промелькнуло знакомое слово «Вероятность». Оно далёким светом, к которому идут уставшие, отчаявшиеся путники, всколыхнуло сознание. И именно оно не позволило дать необдуманный ответ.
– Мне нужен R-13 – безразличным тоном, вымолвил брумнт. Слова, как острые куски льда разлетелись в пространстве, растворившись в фиолетовом тумане – Без него невозможно завершить исследование. Я знаю, что он опасен, но по моим расчётам, именно его не хватает для эссенции. И как только он будет у меня, думаю, эксперимент окажется завершён.
Мовиган молчал. Он был сильно разочарован, но старался не подать виду. Медленно выйдя из-за стола, он неспешно подошёл к высокой колонне, дотронувшись рукой до гладкой поверхности. Несколько минут он неподвижно стоял, размышляя. В сознании проносились разные варианты решений, и только одно – самое мерзкое и отвратительное упрямо возвращалось вновь и вновь.
Повернувшись, Мовиган пристально посмотрел на дочь. Всё это время она стояла в стороне – растерянная и взволнованная. Неприкрытое сострадание к молодому человеку, светящееся в её красивых глазах, решили исход выбора. Именно в этот момент Мовиган понял, что не будет сопротивляться. Совесть проиграла бой. Судьба несчастного брумнта уже решена.
– Ты получишь R-13. Я даю времени ровно двадцать дней. Но запомни – это последний срок. Если через двадцать дней ты не сделаешь то, что мне нужно – у тебя будут большие неприятности. А сейчас – убирайся!
И пренебрежительно махнув рукой по направлению к входной двери, он не без удовольствия заметил, как в глазах гордого брумнта появилось выражение отчаянья и безысходности.
Глава 4
Каждый новый день, проведённый в лечебной комнате, становился невероятно скучным. Элин уныло сидела возле окна, пытаясь хоть как-то отвлечься от грустных мыслей. Она пробовала найти закономерность в плывущих по небу тёмных облаках, но в каждом видела только образ любимого человека.
Гартольда не было уже неделю. Сказали, что у него появились важные, неотложные дела, и он не может прийти. Конечно, быть на службе правительства Авмира – нелёгкая задача. Приходится следить за всей планетой, чтобы на ней сохранялся покой и мир. Но Гартольд достоин этого, как никто другой. Нельзя найти никого лучшего для этой работы. Только Гартольд – добрый, честный, справедливый мог с достоинством и честью выполнять свой долг. Когда он был среди правителей, люди Авмира могли жить спокойно. Но как жаль, что его так долго нет. Без него Элин осталась наедине со своими страхами. И жаль, что он лично не сообщил о своей занятости.
Видения не прекращались. Да, их стало намного меньше, но оставшиеся выматывали душу, терзая её настойчиво и методично. Особенно два последних дня повергали в ужас и панику. Как заколдованные фрагменты, неясные картины вспыхивали в сознании, кружась в безумном вихре. Перед глазами Элин возникал силуэт её возлюбленного, в сопровождении странного, неприятного незнакомца. Они вдвоём стояли на фоне раскалённых, оранжевых облаков, а перед ними лежали тысячи мёртвых тел. В неестественных позах, с почерневшей кожей и выпавшими волосами трупы несчастных распространяли горький запах, а на их изуродованных лицах синие пятна расползлись, подобно замысловатым узорам…
– Нет… нет… только не это… – еле слышно прошептала девушка, открывая глаза после очередного наваждения. На щеках выступили капли холодного пота, а в груди болезненно сжалось сердце.
Элин судорожно сдавила виски руками, пытаясь унять неровный стук под кожей. Хотелось кричать, плакать, звать на помощь и бежать. Но нельзя. Если рассказать об этом докторам, она никогда не выйдет отсюда. Её будут держать здесь до конца дней, как ненормальную, которую вылечить не в силах.
Девушка взволнованно встала. Почему её настигло это проклятие? За что она так мучается и страдает? Где она ошиблась и за какой проступок несёт наказание? Но кто мог знать ответ…
Медленно сделав несколько шагов, она подошла к одной из серых стен. Их было всего три. В одной из них – оконный проём, под другой – жёсткая кровать, третья имела возможность выйти, но только добровольно этого сделать нельзя. Кровать и единственный стул стояли на тёмном, шершавом полу, как единственные молчаливые соседи. А ещё потолок. Он был низкий и такой же серый, как всё вокруг, готовый раздавить своей мрачностью и унылостью, навек похоронив под собой.
Две картины, с изображениями изогнутых деревьев, симметрично разделяли одну из стен. Вот он – путь к свободе. И вроде надо совсем немного – просто уйти, но это невозможно и невыполнимо. Словно невидимые путы удерживали здесь, приковав к угнетающим серым стенам. Они не давали взлететь, насмешливо возвышаясь над хрупкой фигурой. Ещё никогда так остро Элин не ощущала необходимости оказаться на улице, выбежать, исчезнуть из лечебной комнаты, раствориться навсегда за её пределами. Казалось, что здесь она медленно сходит с ума…
Как же ей не хватало присутствия дорогого человека. Только ему Элин могла рассказать, что с ней творится, всю правду о своих нереальных мирах. Только он мог успокоить и утешить. Но его не было. Уже так давно…
Прислонив разгорячённый лоб к прохладной стене, девушка устало закрыла глаза, пытаясь хоть на мгновение забыться. Но её коварная, подлая болезнь, только и ждала возможности напомнить о себе. В голове тут же стали возникать галлюцинации и образы, перемешиваясь с реальностью. И снова раскалённые, оранжевые облака, изуродованные лица и два мужских силуэта. Но на этот раз внезапно появился третий. Он был, как одинокий странник, случайно оказавшийся в жутком месте. В его больших, карих глазах светилась грусть и надежда, отчего мир вокруг казался не таким ужасным. Бледное лицо отчётливо застыло в затуманенном сознании девушки, словно для того, чтобы остаться в нём навсегда.
Элин вздрогнула, часто заморгав. Видение мгновенно исчезло, разлетевшись осколками реальности. Кто это был? Что за новый образ – такой странный и чужой? А ещё глаза… Они успокаивали, утешали, наполняя душу верой в нечто светлое и чистое. Так кто же этот человек? И что он делал среди чужих ему людей? Но ответов не было, и только непонятное волнение осталось громким пульсом в груди.
*******
– Я хочу уйти отсюда – упрямо повторила Элин в третий раз.
Как странно, впервые за долгое время, она ощутила, что Гартольд её не понимает. Вот уже два дня она пыталась доказать, что не может больше здесь находиться, но её никто не слушал. Но больше всего задевало недоверие человека, которого она любила.
– Дорогая, ты устала, надо отдохнуть, вылечиться. Ну к чему такая спешка?
Девушка мотнула головой, зажмурившись. Она старалась сохранять спокойствие, но это ей давалось с трудом.
– Случится беда. Я знаю. Я не должна быть здесь.
Гартольд нетерпеливо махнул рукой, еле сдерживая раздражение.
– Опять твои видения? Мне кажется, надо увеличить дозу лекарства. Ты здесь больше месяца, а результаты не заметны.
– Нет-нет! У меня уже неделю нет никаких видений! – не моргнув глазом, соврала Элин. Она понимала, что только ложь – её спасение, хотя всю жизнь ненавидела саму мысль об обмане – Мне, правда, лучше. Я стала спокойнее, сдержаннее, и уже ничего не вижу. В голове, словно развеялся туман, который окутывал сознание очень долго. Я клянусь, что ужасные картины больше не беспокоят!
Гартольд недоверчиво прищурился, словно пытаясь просканировать душу.
– Но доктора говорят, видения могут возникнуть вновь. Они не согласны, что ты уже здорова.