Дуэль умов

Рядом толпились люди самых различных возрастов, главным образом мужчины. Некоторые о чем-то беседовали, но большинство выжидательно смотрели на художника.

Мишель принял эту группу за артистов, а человека на козлах — за нечто среднее между режиссером, постановщиком и художником-декоратором.

В зрительном зале около сцены, засунув руки в карманы, прохаживался какой-то тип в ливрее театра «Казино» — то ли швейцар, то ли пожарник. Раскуривая самокрутку, он не обращал ни малейшего внимания на шумную толпу на сцене.

Для театра это была обычная картина, и Мишель был уверен, что Пьеро проведет его мимо сцены в какой-нибудь кабинет. Но он глубоко ошибся.

Поднявшись на сцену, Пьеро протиснулся сквозь толпу к художнику и, потрепав его за ногу, сказал:

— Здравствуйте, Карте!

А когда тот посмотрел на него, он рукой указал на довольно робко приближающегося к ним Мишеля:

— Вот он!

— Здравствуйте! — весело воскликнул руководитель движения Сопротивления юго-восточной Франции, радушно протянув обе руки. Затем он спустился вниз, поздоровался с обоими и представил Мишеля своему помощнику Жаку Ланглуа.

Почувствовав, что происходит нечто значительное, люди смолкли и расступились перед своим начальником. Мишель не мог не услышать, как из уст в уста передается его имя.

Он был потрясен: прошло так мало времени с момента его приезда, а уже по меньшей мере десяток человек, с которыми он вообще не должен был встречаться, знают его не только по имени, но и в лицо.

— Что нового? — с улыбкой спросил Карте, поглядывая то на Мишеля, то на Пьеро.

— Только что получил сообщение, что фелюгу ждут сегодня ночью, — ответил Пьеро. — Хорошо, что Мишель уже здесь, иначе мне пришлось бы ждать его около месяца.

— Фелюгу встретят, я позабочусь об этом. Приезжайте обедать ко мне в Антиб, а обратно поедете поездом вместе с Клодом Дофином и его сестрой. Может быть, и вы приедете, Мишель? Нам есть о чем поговорить.

— Спасибо, приеду, — ответил Мишель, а затем спросил: — Узнали, когда будут перевозить Лорана?

— Все подробности услышим сегодня вечером.

Попрощавшись с обоими англичанами, Карте заговорил с людьми, стоящими вокруг.

— Ну вот! — сказал Пьеро, когда они садились на свои велосипеды. — Побываете в Антибе — тогда все станет ясным… Мне нужно кое-что сделать перед отъездом, а вы должны встретиться с Антонием. Увидимся позднее на вилле.

Мишель не спеша ехал по дороге вдоль берега. Как мирно все выглядело под яркими лучами солнца! Ни одна рябинка не волновала бескрайние просторы моря, далекий горизонт таял в дымке знойного воздуха.

Подъехав к кафе «Де Аллэ», Мишель стал разглядывать посетителей за столиками, выставленными прямо на улицу. Он приехал слишком рано, Антония еще не было. Поехал дальше, мимо префектуры, а затем вдоль западной набережной порта. По воде, как лебеди, лениво скользили грациозные яхточки. А там, где стоял театр «Казино», виднелись суда покрупнее: пароходы, теплоходы, парусники. Всюду, как обычно, подкрашивали надстройки, чинили паруса и мыли палубы, — словом, жизнь в этом фешенебельном порту по-прежнему текла спокойно, по неизменному руслу. Что знают о войне праздные люди на этих суденышках? Только то, что прочтут в журнале «Сигнал», контролируемом немцами. Что они хотят знать о войне? Ничего. Они находятся в так называемой неоккупированной зоне и надеются, что жизнь их всегда будет такой. Что знают они о смерти в воздухе, на море и на суше? Какое им дело, что где-то совсем рядом под этим же ласковым солнышком, в лучах которого они нежатся, в сыром застенке томится Лоран? Что бы они подумали, если бы осмелились прислушаться ко все растущей молве о тайной деятельности и узнали о людях, которые работают на подпольных радиопередатчиках, готовят диверсии против немцев, вооружают патриотов, собираясь изгнать из своей страны ненавистного врага и дать всем французам свободу? Они отнесутся к этому просто, заключил Мишель, останутся в стороне, поднимут флаг Петена и станут ждать, пока пройдет гроза. Кто победит — им неважно. Они пригласят к себе на званый обед нескольких офицеров победившей армии и, подняв в их честь бокалы, без тени стыда и угрызений совести провозгласят тост за победу!

«Но сколько таких людей!» — продолжал размышлять Мишель, сворачивая за угол отеля «Де ла Медитерана».

Очевидно, многих он невольно оклеветал в своих мрачных мыслях. Это станет известно в ближайшем будущем. Необходимо как можно скорее разобраться, кто хороший, а кто плохой.

Мишель проехал около двух километров. Слева раскинулось манящее море. «Нужно непременно выкупаться, как только представится возможность», — подумал он. Справа проходила главная железнодорожная линия, по которой он приехал, а прямо перед ним — дорога в Ла Напуль. Запах горячего гудрона щекотал ноздри, и как-то не верилось, что в январе он, выбившись из сил, едва тащился по этой самой дороге по щиколотку в воде.

Машин на дороге не было видно (в стране не хватало бензина), но движение на велосипедах было довольно интенсивным. Вскоре он увидел Антония, который ехал навстречу.

— Предпочитаю прибрежную дорогу всем остальным, — сказал он после того, как Мишель, развернувшись, поехал с ним рядом. — Этот великолепный вид не надоедает!

— Вам повезло, что его не портят немцы.

— Когда-нибудь придут и они.

— Вы так думаете?

— Над нами навис дамоклов меч, и он обязательно упадет.

Обогнув порт, поехали вверх по Круазетт к отелю «Мирамар». Там свернули на рю де Пастер и остановились перед небольшим домом, почти напротив гаража.

В доме было несколько квартир, они направились к самой дальней на первом этаже. Антоний вытащил ключ, открыл входную дверь, и они оказались в передней, которая вела в спальню. Кроме обычной мебели, там стоял письменный стол. Окно выходило во двор и было совсем низко от земли. Рядом со спальней находилась ванная, а за ней — маленькая кухня. На входной двери Мишель заметил глазок, в который можно было видеть, кто находится у входной двери.

— Чудесная квартира, Антоний. На каких условиях вы сняли ее?

— Снял на шесть месяцев и уплатил вперед. Хозяину сказал, будто это для друга одной женщины, которая сама живет в Лионе. Хозяин, получив свои деньги, не будет беспокоить вас, да он и не из любопытных. Кроме меня, об этой квартире никто не знает, и я не собираюсь рассказывать о ней.

— Антоний, вы молодец! Из всего того, что я наблюдал здесь сегодня, это первый разумный поступок. Я отдам вам деньги на вилле. А теперь, — Мишель улыбнулся, — мне хотелось бы попросить еще об одной услуге…

— О чем именно?

— Найдите мне где-нибудь вторую квартиру.

— Зачем?

— Если мне придется убираться отсюда через окно, то будет уже слишком поздно искать новую квартиру. Поэтому давайте сделаем это заранее.

— Понятно, — кивнул Антоний. — Кажется, у меня есть кое-что на примете. Когда вы хотите получить ее?

— Торопиться не стоит, — сказал Мишель. — Если мне вдруг придется покинуть этот дом, то друзья временно спрячут меня у себя, пока все не успокоится. Жюльен говорил, что, если потребуется, я всегда могу рассчитывать на его друга Эдуарда, крупье из казино. Вы снимете вторую квартиру на тех же условиях — уплатив деньги вперед. Я займу ее, ну скажем, через шесть недель.

— До вас здесь жила косметичка. Теперь у нее квартира на рю дю Канада — всего метрах в двухстах отсюда. Там она живет и работает. Косметичка знает одну квартиру в спокойной части Круазетт, из которой в начале войны выехали ее друзья, американцы. Она может снять ее.

— Так хорошо все складывается, что даже не верится, — сказал Мишель.

— Кроме того, — продолжал Антоний, — эта косметичка, ее звать Сюзанн, несколько раз видела Лорана. Она давно и серьезно думает о том, чтобы помогать нашим людям. Одна из комнат в ее салоне красоты может отлично служить для вас штаб-квартирой. Никто не заподозрит, что такое заведение используется для подпольной работы.