Дуэль умов

— Мое место — в тылу врага, сэр. Спасибо за добрые слова. Расскажите мне об этой опасной операции, я обещаю не задержаться с ответом.

— Хорошо, слушайте. Под Парижем, между Меленом и Корбеем, находится большая радиостанция «Сент-Ассис». Немцы используют ее для передачи приказов своим подводным лодкам. Станция эта очень мощная, и немецкие подводные лодки могут принимать ее сообщения, не всплывая на поверхность. Если с ней что-нибудь случится и радиограммы станет передавать более отдаленная станция, то подводным лодкам придется всплывать, а это даст нашим гидросамолетам возможность легко обнаруживать и бомбить их.

— И вы хотите, чтобы я занялся этой станцией? — спросил Мишель, который уже соображал, как приступить к делу.

— Вы не ошиблись. Теперь пойдемте в другую комнату. Я покажу кое-что весьма интересное.

Оба встали и вышли. Как только Бакмастер открыл дверь в соседнюю комнату, Мишель застыл на месте, широко открыв от удивления глаза. На полу, занимая площадь не менее десяти квадратных метров, стоял превосходно выполненный макет радиостанции.

— Это и есть «Сент-Ассис», — сказал Бакмастер. — Макет точен до мельчайшей детали. Показаны сравнительные высоты опор и центральных мачт, на которых висит антенна. Антенное поле занимает участок длиною в два километра. Каждые тридцать сантиметров на макете равны ста метрам на местности. Стальные оттяжки, поддерживающие мачты, расположены здесь точно, как в действительности. Есть специальный чертеж, на котором указано точное расстояние между бетонными блоками, где эти оттяжки закреплены, и их высота.

Глядя на целый лес опор, Мишель спросил:

— Что же здесь можно сделать?

— Как ни странно, нужно заняться всего одной центральной мачтой. Видите в центре макета две мачты, на которых висит антенна? Если одна из них упадет, антенна выйдет из строя примерно на шесть месяцев. Больше того, из четырех оттяжек, которые держат мачту, достаточно повредить одну, поскольку десятитонная оттяжка на противоположной стороне своим весом свалит мачту. Если повредить внешнюю оттяжку, добавится еще и вес антенны, да она сама порвется и запутается при падении мачты.

— Ясно, — сказал Мишель. — Значит, две боковые оттяжки не смогут удержать мачту?

— Совершенно верно. Когда мачта начнет падать внутрь, вес внутренней и двух боковых оттяжек будет способствовать падению.

— Тогда это дело под силу одному человеку.

— Нет. В том-то и загвоздка, — возразил Бакмастер. И, показывая на одну из мачт, он начал объяснять, в чем трудность: — Смотрите, каждая оттяжка состоит из трех стальных тросов. Они прикреплены к бетонным блокам, расположенным друг от друга на расстоянии девяноста метров. Нужно перервать только два верхних троса — самый верхний, который закреплен на блоке, расположенном рядом с оградой радиостанции, и следующий, закрепленный на девяносто метров ближе к мачте. Третий трос можно не трогать, так как он порвется сам. Беда в том, что высота бетонного блока почти три метра и на него нужно взобраться. Даже если взять с собой складную алюминиевую лестницу и сто метров детонирующего шнура, чтобы соединить взрыватели на двух блоках, вы не справитесь с этим один. Да и тащить все эти принадлежности одному слишком тяжело.

— Как же быть?

— В нашей организации есть два брата. По профессии они акробаты цирка, так что трехметровый бетонный блок будет для них просто игрушкой.

— Великолепная мысль. Мы можем координировать свои действия с помощью хронометров.

— Совершенно верно. Вы можете сами решить, как это сделать. Я предполагаю поставить вас во главе операции. Братья Ньютоны, которые уже кое-что слышали о вас, не возражают.

— Что это за ребята? — спросил Мишель.

— Два чрезвычайно крепких парня. Оба они потеряли свои семьи: корабль с беженцами торпедировали после выхода из Гибралтара. Так что Ньютоны жаждут взять реванш.

— Бедняги. Я бы хотел познакомиться с ними.

— Вы встретитесь с ними у меня после отпуска, если, конечно, решите взяться за это дело, — сказал Бакмастер, а затем продолжал — Учебный центр номер семнадцать в Хертфордшире готов начать с вами тренировки, необходимые для выполнения операции. У них есть два бетонных блока соответствующей высоты, и расположены они на таком же удалении друг от друга, как блоки на «Сент-Ассисе». Сходство полное во всех отношениях, даже в мелочах. Точно такое же положение ограды, точно так же крепятся тросы к трем отдельным кольцам на каждом бетонном блоке, даже заделка концов такая же. Во время операции наши ВВС обещали послать двадцать истребителей-бомбардировщиков, которые пройдут на бреющем полете в нужный, по вашему мнению, момент.

— Вы уже все продумали, — рассмеялся Мишель. — И вы по-прежнему считаете, что мне нужно обдумывать предложение целых сорок восемь часов? Да я ни за что на свете не откажусь от такого дела!

— Тем не менее обдумайте его. Так и порешим, — произнес Бакмастер, вставая.

Мишель тоже встал. Протягивая ему руку, Бакмастер сказал:

— Поезжайте, подумайте и развлекитесь. Позвоните мне через два дня. Недельку отдохните. Все равно сразу приступить к делу нельзя.

— Благодарю вас, сэр, — произнес Мишель, пожимая ему руку. — Я оставлю свой адрес в канцелярии.

Мишель вышел из комнаты и направился к дежурному офицеру. Получив проездные документы, он оставил свой домашний адрес в Ворсестершире. Посмотрев на листок, где был записан адрес, офицер рассмеялся и сказал:

— Домашний-то адрес нам и так известен, дружище… Ну, ладно. Надеюсь, вас оставят в покое. Вы, конечно, заслужили хороший отдых. Желаю приятно провести время.

— Постараюсь, спасибо.

Мишель взял такси и направился на вокзал Паддингтон. Там он сел в экспресс Оксфорд — Хертфорд, неизменно отходящий в 16 часов 45 минут. Мишель устроился в вагоне, предназначенном для пассажиров, едущих в Мальверн. Оказалось, что напротив сидит земляк. Увидев зеленые нашивки и эмблему разведывательного корпуса, земляк поинтересовался, что представляет собой служба в разведке. Мишель ответил, что она не очень опасна. Лично он занят тем, что втыкает булавки с флажками в развешанные на стенах карты. Ему не хотелось вступать в беседу с попутчиком, и у того после сухого и краткого ответа Мишеля пропало желание продолжать разговор.

Мишель стал думать об операции. Но его воображение рисовало одну и ту же картину: вот он укладывает взрывчатку у трех тросов, закрепленных с помощью колец на блоке, прилаживает химический взрыватель и надламывает его с учетом времени, нужного братьям, которые заняты тем же на блоке в девяноста метрах от него… Нет, в воображении все складывалось слишком уж удачно — в действительности так не бывает. Мишелю хотелось обдумать операцию до последней мелочи. Допустим, всех троих сбрасывают с парашютами с одного самолета где-то недалеко от объекта. Но какова охрана на радиостанции? Через какое время должен сработать химический взрыватель? Вдруг они не уложатся в это время и не успеют отойти на достаточное расстояние от станции, прежде чем будет поднята тревога. Если же выбрать взрыватель, который срабатывает позже, их обнаружат и взрывчатку отсоединят прежде, чем она взорвется. Он еще не знал, есть ли там надежное место, чтобы укрыться, когда после взрыва начнется облава. Каковы шансы остаться в живых после такой операции? Рано еще делать выводы, он знает слишком мало…

Несомненно, операция должна начаться после наступления темноты. Он, конечно, сможет установить по макету и другим данным, сколько времени понадобится на все дело, включая отход. Если он выберет химический взрыватель, срабатывающий через час, и условится, что через полчаса после их ухода обещанные самолеты сбросят фугасные бомбы, а бомбы вдруг не попадут в бетонные блоки, немцы сразу же точно определят причину катастрофы, так как после сгорания детонирующего шнура остаются кусочки обгоревшей ленты — следы диверсии.

Мысли, сменяя одна другую, не давали Мишелю уснуть. Он составил в уме перечень вопросов, которые нужно выяснить, и решил, что отказаться от задания его заставит только отсутствие дома, где можно будет спрятаться, или, по крайней мере, надежного плана, который бы гарантировал безопасный отход после взрыва.