Страница 4 из 22
Пауки от души насладились признаками покорности от завоеванных светлых. Ну, конечно, завоеванных… Стали бы добровольцы такие рожи корчить, да и в девчачьей болтовне вчера что-то такое мелькало.
И вот четверо мутантиков выкатили к самым воротам здоровенный черный короб на колесиках. Это карета такая? М-да…
Окошки малюсенькие, зато дверь внушительная, чтобы, видимо, изнутри не вышибли.
Я получила чувствительный тычок в спину, встала с колен и прошла три шага до кареты. Заглянула внутрь. Темно, душно, и пахнет кожей. Мне обязательно туда лезть?
Судя по всему, обязательно. Вон как все таращатся, а знакомый паучок лапками перебирает нетерпеливо, словно хочет пинка мне дать для ускорения. Ладно, надеюсь, меня в этом чемодане не укачает.
Надеялась я зря. В духоте и жаре, царящей внутри, да еще при том, что трясло немилосердно, я уже через полчаса сильно радовалась отсутствию завтрака. Через час, ломая наманикюренные ноготки, смогла сдвинуть вбок забранное разноцветным стеклом (символичный такой узор, в клеточку) окошко, и вдохнуть капельку нормального воздуха.
Через полтора часа местное успокоительное то ли перестало действовать, то ли просто это было уже слишком, но я, усевшись поудобнее на кожаный диванчик, откинулась на спинку, а задранными ногами забарабанила в переднюю стенку чертова ящика. Вот где каблуки пригодились!
Коробка остановилась, и минуту на улице стояла лишь тишина. Затем дверца медленно распахнулась, заглянул знакомый паучок, оглядел меня с ног до головы и вопросительно приподнял бровь. Ух, мне бы такие брови! Густые, но узкие, красиво очерченные, темные… так, не отвлекаться. Он о чем-то спрашивает.
— Причина? — м-да, краткость — сестра таланта и пауков. Как же ему объяснить-то, если у меня громкость на нуле? Стоит, смотрит на меня внимательно, словно к чему-то прислушивается, а я сердито и сосредоточенно думаю, как изобразить жестами, что здесь душно, и дико трясет!
— Лошадей нет, — вдруг разродился паукообразный. — Другой кареты нет.
“А что у вас есть?”, — с раздраженным ехидством мысленно вопросила я в пространство и тяжело вздохнула.
— Леди может ехать или в карете, или верхом на мне, — показалось, или в голосе этого идола восьминогого слышны ехидные нотки? Еще и по гладкому пушистому брюшку себя похлопал приглашающе, а глазки сощурил ну очень насмешливо. Думает, я откажусь?! Да я в окно видела, как плавно и быстро паучишки бегут, уж всяко лучше, чем в этой погремушке!
Этот ехидна тем временем, не дожидаясь моей реакции, развернулся и явно намылился удалиться. Эй! Я так не играю! Ага, за лапку поймать успела!
Вот теперь глаза у него стали круглые и обалдевшие. Потому что я отпустила его ногу, демонстративно радостно закивала и полезла из кареты с явным намерением оседлать предложенного скакуна.
Со всех сторон послышалось стрекотание, и я — не я, и “до” от “ля” не отличу, если в этом стрекотании не слышалось откровенное веселье. Паучки сопровождения вовсю пялились на нас и выразительно переглядывались. А мой будущий скакун еще с минуту таращился на меня сверху вниз неверящими глазами, потом громко вздохнул и опустился на обочину, аккуратно поджав лапки. А человеческие руки демонстративно скрестил на груди. Смешной! Нет, я никогда не страдала арахнофобией, а внучкин тарантул мне очень даже нравился, но вот умиления у меня эти многоногие еще не вызывали. До этого момента.
Не удержалась и, прежде чем влезть по сложенным лапкам, как по ступенькам, еще раз погладила короткий шелковистый мех на одной из них. Хм, а коленка какая интересная! Ну или как оно у пауков называется… Сочленение? Меха чуть меньше, зато он еще нежнее, так и тянет провести пальчиком.
Любопытство снова взяло верх над всеми остальными эмоциями, а чувства страха и самосохранение у меня, похоже, полностью атрофировались. К тому же на уровне подсознания я воспринимала молодого паука как котенка, или, скорее, экзотического жеребца, которого так и тянет погладить. Что я и сделала, вызвав новую волну заинтересованного стрекота.
Брюшко у парня оказалось тоже приятно-пушистое, теплое. Только держаться не за что. Поэтому, пару секунд подумав, я перебралась вплотную к тому месту, где заканчивался паук и начинался симпатичный мужчина, и уселась верхом — то есть обняла ногами его человеческую половинку за талию. А что, удобно, и руками можно пощупать, раз он сам не против.
Он был не против, он был в шоке. Все время оглядывался на меня через плечо и хлопал длиннющими ресницами. По рукам не бил, не вырывался, ну я и осмелела. Интересно же! Где у него хитин заканчивается, и что на этом месте начинается — человеческая кожа? Очень похоже. Гладкая, упругая и теплая.
Место, где заканчивался паук и начинался парень, оказалось скрыто широким жестким поясом, а жаль. Хотя… может, это у них интимная зона? Любопытство — любопытством, а наглеть я не собиралась, так что под пояс не полезла.
Паучий кортеж тем временем плавно набирал скорость, мы уже неслись по дороге как бы ни быстрее, чем мой муж по автостраде на новой машине. И ни капли не трясло, и ветерок… свежий… если за спину моего “коня” спрятаться и вцепиться как следует — даже не сдувает. А карету они бросили на обочине…
Комфортная езда располагает к размышлениям. Я вдруг подумала, — если у темного властелина такие слуги, то кто он? А вдруг тоже… паук?
Эта мысль меня слегка озадачила. Странное какое-то заклятье — мало того что чувство страха заблокировало, так еще и жгучее любопытство активировало. Нет, ну если представить… и отчего-то же светлые леди там падают в обморок пачками? Может, они просто пауков боятся?
А чисто анатомически… интересно… как оно выглядит? То есть я паучье брюшко снизу видела, и никаких вторичных половых признаков из него не торчало. Вот если оно у него там… хм… под поясом спрятано? Тогда еще ничего. Как бы разузнать? Прямо спросить? Неудобно как-то, и у меня все равно голоса нет, а знаками я о таком спрашивать точно не умею.
Вжавшись щекой в теплую кожу между лопатками своего скакуна, я вдохнула чуть терпкий, горьковатый запах. Интересно он пахнет, я бы даже сказала — приятно. Не ожидала такого от паукообразных. Впрочем, раньше мне в голову не приходило их обнюхивать. А на ощупь парень со всех сторон хоть куда — паучья часть шелковисто-пушистая, человеческая — не в каждом дорогом салоне кожу до такой степени отшлифуют. И загар ровный, золотистый, как после шикарного курорта. Короче, я решила не париться, даже если властелин тоже мутант. Во всяком случае, его будет приятно потрогать.
Вдоволь пошарив везде, куда мои любопытные ручонки дотянулись, я выяснила, что, скажем, у этого товарища тоже есть соски. Под жилеткой. И он реагирует на прикосновение. Вздрагивает и оглядывается. Сама не ожидала от себя такой бесцеремонности. Надеюсь, он не примет это за банальные приставания. А то когда мне еще дадут такую необычную зверушку потрогать?!
Кстати, человеческое тело у него не торчало из панциря сразу по пояс, как пришитое. Скорее было похоже, что пауку распилили переднюю часть, потом взяли парня и погрузили его туда… хм… скажем, до середины бедра. И вот та часть, что закрывала бедра, выступала над паучиным брюшком, но тоже была бронирована хитиновыми пластинами — аккурат до серебряного пояса. Панцирь в этом месте не был сплошным, а напоминал броненосца — подвижно соединенные пластинки заходили одна за другую, а при движении гнулись, и между ними была видна кожа, но не как на человеческой части, а словно бы замшевая. Не удержалась и сунула палец между разошедшимися пластинками, когда мой скакун чуть отклонился вправо. И едва успела спасти свою конечность, когда паучок подпрыгнул и резко обернулся ко мне. Вот блин! Ладно, тут больше не трогаю. У него много разрешенных мест.
По второму разу щупать тоже было интересно, а потом меня все же укачало. Не в том смысле, что стало плохо, просто я уютно привалилась к теплой спине скакуна и задремала, покрепче обняв его поперек груди.