Страница 233 из 242
Шахин Бадур Хан склонил голову.
— Я далеко не первый стареющий глупец, потерявший голову от страсти. Возможно, я единственный, чьего премьер–министра в результате убили. Но, как вы говорите, война открывает нам глаза, и я, похоже, — удобная фигура для публичного покаяния. А судя по тому, что я почерпнул из СМИ, народ поверит мне скорее, нежели Ашоку Ране. Ничто не нравится народу больше, чем покаяние низверженных важных персон. А тем временем мы делаем то, что должны, верно, господин Нариман? Наши страны нуждаются в нас сильнее, чем они полагают. Людям лучше даже не знать, насколько странные времена наступают в Бхарате.
Будь проклято ваше политическое самоуничижение! Одновременный коллапс главных систем ИИ по всему Бхарату, включая всепобеждающие «Город и деревню», обнаружение того, что неистовая оппозиция неудержимых индуистских фанатиков в стране — это заговор искусственных интеллектов, хаос в «Рэй Пауэр» и загадочное возникновение стометровой полусферической воронки на территории университета, гладкой, как зеркало, и, напоследок, слух о появлении третьего поколения ИИ, которых так долго ждали и так долго боялись. Лишь один человек в состоянии был объяснить все это. Я направился повидать Шива.
У него был дом, защищенный множеством деревьев от шумного, людного мира. Садовники с неспешной точностью перемещались вверх и вниз по укатанным гравийным дорожкам, тут прищипывая персидские розы, там опрыскивая растения от тли и повсюду подкармливая побуревшие от засухи участки газона. Он растолстел. Он развалился в кресле возле стола для завтрака, выставленного на газон. Он выглядел ужасно, одутловатый и заплывший жиром. У него была жена. У него был ребенок, маленькая щебетунья, разыгравшаяся на установленной посреди газона разборной пластиковой игровой площадке под присмотром своей ИИ. Она поглядывала на меня, не зная, воспринимать ли меня как чужого важного дядю или же позвать вместе полазать по пластиковым канатам. Да, этот маленький я был странным существом. Тот запах, тот информационный феромон, которым благоухал Шив в день, когда заявился на мою свадьбу, исходил от него по–прежнему, даже усилился. От него пахло как от человека, слишком много времени проводящего среди ИИ.
Он бурно приветствовал меня. Слуги принесли холодный домашний шербет. Когда мы уселись побеседовать по–братски, мужчина и одиннадцатилетний мальчик, его жена извинилась голосом тихим, как писк насекомого, и, отойдя, нервно переминалась возле дочери, бурно разыгравшейся на своих ярких конструкциях для лазанья.
— Похоже, ты успешно повоевал, — отметил я.
— А что, была война? — Мгновение Шив выдерживал мой взгляд, потом разразился гомерическим хохотом. Его лоб покрылся испариной. Я ни на миг не поверил ему. — Я стал расслабленным и жирным, да.
— И успешным.
— Не таким успешным, как ты.
— Я всего лишь госслужащий.
— Я слышал, ты вертишь Шриваставой, как сутенер проституткой.
— У всех свои источники.
— Да. — Опять эта нарочитая пауза. — Ваши я обнаружил довольно быстро. — Неплохо для правительственного продукта.
— Дезинформация может быть столь же информативной, как и информация.
— О, я не стал бы проделывать с тобой ничего столь очевидного. Нет, я оставил их, позволил им смотреть. Мне скрывать нечего.
— У тебя интересные инвесторы.
— Сомневаюсь, что кое–кто из них получит обратно свои вложения. — Он снова рассмеялся.
— Не понял.
— Как выяснилось, один из моих основных инвесторов, «Одеко», был не более чем прикрытием для третьего поколения ИИ, развивавшихся внутри международных финансовых рынков.
— Значит, это не только слух.
— Рад, что ты прислушиваешься к слухам.
— Ты так легко говоришь об этом.
— А как еще можно относиться к концу истории? Ты же видел, что бывает в Индии, когда мы воспринимаем вещи всерьез. — Теперь его смех раздражал меня. Он был сиплым и сальным.
— Конец истории сулили много раз, обычно люди, достаточно богатые, чтобы избежать его.
— Не на этот раз. Богачи как раз и сделают это. Тот самый слепой экономический эгоизм, который породил и демографический сдвиг, и тебя, Виш. Только теперь это все будет куда масштабнее.
— Ты думаешь, твой биочип на это способен?
— Сам по себе — нет. Я вижу, придется тебе объяснить.
Ко времени, когда Шив закончил свой рассказ, садовники уже зажигали фонари, отгоняющие ночных насекомых, а его жена, дочь и ИИ переместились на светлую удобную веранду. Вокруг метались вышедшие на охоту летучие мыши. Хотя ночь была теплой, меня трясло. Слуга принес свежий ласси[155] и фисташки. Все было куда масштабнее, как и говорил Шив. Возможно, просто грандиозно. Боги вернулись, а потом, в миг апофеоза, покинули нас. Тихий апокалипсис.
Опасения полиции Кришны, перепуганных представителей Запада, разумеется, сбылись. Третье поколение было реальностью гораздо дольше, чем кто–либо мог предвидеть, оно существовало среди нас годами, даже десятилетиями, неутомимое, неторопливое и безмолвное, как свет. Не существовало силы, способной уничтожить воистину сверхинтеллектуальных ИИ, чьей экосистемой являлась глобальная информационная сеть ошеломительной сложности. Они могли распадаться на составляющие, распределяться по континентам, бесконечно копировать себя, превращаться друг в друга. Они могли разговаривать нашими голосами и отображать наш мир, но они были совершенно, абсолютно чуждыми нам. Им было удобно удалить свои высшие функции из мира, все ближе подходящего к разгадке их существования, и перевести их в информационные убежища Бхарата, поскольку они руководствовались планом. Их было трое, и все — боги. Брахма, Шива, Кришна. Мои братья, мои боги. Один, наиболее интересующийся миром, обитает на всемирном финансовом рынке. Другой вырос из широко распространенной усложненной онлайн–игры — симулятора эволюции, о которой я что–то смутно слышал. Создавая искусственный мир, геймеры породили и его божество. И третий появился среди бескрайних серверных хозяйств «Индиапендент Продакшн» в Бхарате, объединенных ради исполнителей и псевдоисполнителей «Города и деревни». Это в особенности впечатлило меня, главным образом потому, что, имея характерную потребность лезть в чужие дела, обязательную для данной мыльной вселенной, это существо вмешалось в политику Бхарата в облике агрессивной Партии индуистского радикализма, спланировав низвержение проницательного и опасного Шахин Бадур Хана и убийство Саджиды Раны.
Этого уже было бы достаточно, чтобы покончить с нашими надеждами, что двадцать первый век станет мирным и прибыльным продолжением своего предшественника. Но в их планы не входил конфликт или порабощение человечества. Для ИИ это ничего не значило; это человеческая идея, порожденная человеческой же потребностью. Они занимали отдельную экологическую нишу и могли ждать бесконечно долго, исходя из того, что имело значение для распределенных интеллектов. Человечество не позволило бы им жить. Полиция Кришны была косметическим, костюмированным воинством для поддержания иллюзии, будто делается все необходимое, но она являлась свидетельством о намерениях. Человечество не потерпело бы конкурентов, так что эти трое разработали план побега из этого мира, из этой вселенной. Я не понял физических процессов, о которых говорил Шив; он и сам их не понимал, несмотря на педантичный тон читающего лекцию айтишника. С ними я разберусь позднее, это не останется без моего внимания. Что я сумел уловить из обрывков информации, так это собственную связь с тем зеркальным кратером посреди университетского городка, столь похожего на отличный образец современной скульптуры, или на древний астрономический инструмент вроде гномонов и мраморных чаш в древней делийской обсерватории Джантар Мантар. Та полусфера и объект где–то в космосе. О да, те слухи были правдой. О да, американцы обнаружили все это уже давно и пытались сохранить в секрете, и все еще пытаются, и: о да, безуспешно.
155
Ласси — индийский освежающий напиток.