Земля-воздух

До дома Захаровых мы добрались минут за тридцать. На улице уже царствовала ночь, а в машине Паши витал слабый неприятный запах талуола, канистру которого он забыл вытащить из багажника.

— Ты глянь, тачка Толстого стоит. — Тихо хмыкнув на белый внедорожник через машину от нас, произнес Паша. — Может дома отсиживается, а, Тимон?

— Херня. Телефон пробили. Последний раз он был на трассе за городом. Там, кстати, и мобильник его нашли.

— А хули ты молчал? — нехорошо присвистнув, спросил Паша, поворачиваясь к Рамилю.

— Потому что мне об этом только сейчас сообщили. — Язвительно отозвался тот, продемонстрировав Ковалю экран мобильного с сообщением.

Припарковав Пашин мерин напротив подъезда, и бросив взгляд в боковое зеркало, я заметила, что Кристина вышла из своей машины недалеко от подъезда, и подхватив из багажника пакет с продуктами, направилась к входной двери. Сообщила об этом курящим мужикам.

Когда Кристина поднялась по ступеням к двери, мы вышли из машины. Я окликнула ее и она обернулась, немало удивившись при нашем появлении. Но обеспокоенной, как в тот день, когда Рамиля Костю и Пашу одновременно в ментовке закрыли, она совсем не выглядела, что немного напрягло. У нее муж пропал так-то. Или это он только для нас пропал?

— Привет всей компании. — Весело улыбнулась она, почему-то задержавшись чуть нахмуренным взглядом на Паше. — Зайдете?

— Да нет, заходить не будем. — Вполне себе доброжелательно улыбнулся Паша, вставая рядом со мной и приобнимая меня за плечи. — Кристин, солнце, а где Костя?

— Э-э-э… я вообще-то думала, что он с тобой полетел. — Неуверенно ответила Кристина. — Он вчера вечером сказал, что опять на Ямал…

Пашу пошатнуло. Я посмотрела на его мертвенно бледное лицо с полыхающими изумрудами глаз. И не поняла, что с ним. Только ощутила, что сердце забилось чаще. И у него и у меня.

— Что-то случилось? Паш? — обеспокоенно спросила Кристина, тоже, как и я озадаченная этой реакцией.

— Нет, Кристюш. — Отозвался Рамиль. — Он предупреждал, я забыл. Замотался, из головы вылетело. Просто телефон отключен, вот и обеспокоились. Сама знаешь, сейчас такая суматоха, немудрено ж забыть…

— Он говорил, что у него с телефоном что-то, сказал, что потом возьмет у кого-то позвонить… Рамиль, все нормально? Правда? — окончательно растерявшись дрогнувшим голосом, спросила она, переведя на меня вопросительный взгляд. — Я просто думала, что он с Пашкой… Что происходит?

Рамиль начал еще что-то врать и сказал, что им пора. Потянул Пашу от подъезда. Тот сошел со ступеней, прищурившись и глядя перед собой каким-то странным, непонятным взглядом. Я замерла рядом с ним, не смея дотронуться. Кристина растерянно смотрела нам в след, все так же стоя перед дверью подъезда.

— На Ямал? Зачем? — негромко спросила я, прикусив губу и вглядываясь в лицо Паши, остановившегося в нескольких метрах от подъезда.

— За месторождением. Моим. — Ровным тоном отозвался он и достал из кармана телефон.

Рамиль застыл рядом с нами напряженно глядя на все еще белого как полотно Коваля, рывшегося в телефоне, прикусив губу. И он что-то нашел, обреченно прикрыв глаза, глухо и как-то страшно рассмеявшись.

— Толстый оформил на себя ооошку. И перепродал Ямальский конденсат ей. — Паша жутко ухмыльнулся, снова глядя в экран мобильного. — Всё. Это тотальный пиздец.

Развернулся и немного пошатываясь, пошел к машине, оставив растерянных меня и Рамиля стоять на месте и тупо смотреть ему вслед. Коваль сел на водительское сидение полубоком, опустив ноги на ступеньку перед дверью и выбросив крышку, стал жадно пить водку из горла. Как воду.

— Что это значит? — тихо спросила я Рамиля, напряженно глядя на Пашу, закурившего сигарету, и сплюнувшего на асфальт.

— Это значит тотальный пиздец, Маш. — Негромко повторил Рамиль, так же напряженно глядя на безразличного Пашку, снова пригубившего бутылку. — Он сказал, что Толстый перепродал месторождение себе. Выведение Кости из состава учредителей Пашкиного предприятия должно было завтра закончится. И оно закончится. Только сегодня Толстый улетел на Ямал, чтобы окончательно добить куплю-продажу между фирмами, своей и Пашкиной. Пока он учредитель Пашкиного предприятия, он может это сделать. И, по ходу, сделал.

— Он… забрал Пашино месторождение? — хрипло переспросила я.

— Оплаченное Пашкой месторождение. И на Пашке сейчас миллионные долги. Он планировал их загасить доходом с месторождения, но теперь… оно ему не принадлежит.

— Но разве банк не изымает имущество в случае неуплаты дол…

— Изымает. Только вот изымать с него нечего. На него ничего не оформлено. Все имущество на матери и организации. Но хуже всего, что он семьдесят процентов суммы вовсе не у банка занимал. И тем людям будет глубоко похуй, что случилось на самом деле. Они потребуют деньги, и делать это они умеют. А суммы… там не одна сотня лямов. Даже если продать все… не погасит.

— Пиздец. — Помертвевшими губами прошептала я.

— Маш? — я вздрогнула от Кристины, про которую вообще успела успешно забыть. — Маша, что происходит?

— Твой муж сука, вот что происходит. — Тихо рыкнула я, бросив на нее предупреждающий взгляд.

— Так, девочки, хорош. — Рамиль приобнял охреневшую Кристину, и попытался отвести ее к подъезду, но она требовала объяснений.

Я, посмотрев на нее почти с ненавистью, повернулась к машине. И бросилась к Паше. Успевшему взять канистру из багажника и подойти к машине Кости.

— Рамиль! — заорала я, понимая, что на гребанных босоножках на шпильках не успеваю, просто не успеваю добежать до Коваля, который уже сделал замах, чтобы щедро окатить глянцевый бок и крышу Костиной машины.

— Твою мать! Паш! Паша, братан, не надо! — Рамиль в доли секунды преодолел расстояние до коваля, но тот, успев сделать затяжку выкинул зажжённую сигарету прямо в машину.

С хлопком воспламенившуюся. Я испуганно остановилась, глядя на взметнувшиеся на полметра вверх жадные языки пламени, с неукротимым аппетитом облизывающие водительскую сторону, лобовое стекло, крышу и часть капота машины.

Рамиль оттащил от машины Пашу, и велел мне подогнать мерин Коваля, сказав, что останется с Кристинкой, чтобы утрясти. Я оглянулась на Костину жену, прижимающую руки ко рту и с неимоверно распанутыми глазами глядя на полыхающий автомобиль Кости.

— Маша, блядь! — взревел Рамиль, еще на метр оттаскивая Коваля.

Я торопливо запрыгнула в Пашину машину и лихо вырулила с парковки, чтобы в следующий миг Рамиль запихнул Коваля на переднее пассажирское и велел ехать.

Мне казалось все происходящее дурным сном. На лице Паши вообще не было эмоций. Как будто спит, только глаза открыты и бессмысленно смотрят перед собой. Впрочем, длилось это не долго. Я только выехала из жилого комплекса на дорогу и взглядом запоздало, но бешено искала место чтобы припарковаться, потому что состояние у меня было совсем не то, чтобы ехать за рулем, когда он рядом сидит совершенно оторванный от реальности, но Коваль уже пришел в себя сам, когда я свернула к карману ближайшей остановки и поставила мерин в режим парковки.

— Мы где вообще? — жутко усталый голос резанул по мне остро заточенным лезвием.

Сошло. Взрывная стадия схлынула. Тонкий налет облегчения улегся на напряженные струны нервов, но эффекта от этого почти не было. С трудом сглотнув, я бросила на него краткий взгляд. Лицо бледное, но уже не белое, взгляд непонимающий, но измученный внезапно накатившей усталостью.

— Паш… что ты помнишь? — стараясь говорить ровно и спокойно, спросила я.

— Что в машину сел и водку достал… — Паша с силой провел рукой по лицу и, оглянувшись на заднее сидение, удивленно спросил, — а где Рамиль?

— Паш, ты Костину машину поджег. Рамиль с Кристинкой остался, чтобы уговорить ее заяву на тебя не писать. — Вдохнув и выдохнув, дрогнувшим голосом пояснила я, трусливо не переводя на него взгляд.

— Чего? Кис, ты сейчас орешь что ли? Кис? Посмотри на меня, блядь!