Игрок Фемиды

У меня челюсть отвисла где-то на середине его монолога, я так и сидела, пока он не закончил. Когда до меня дошел смысл сказанного, я закрыла рот и нахмурилась, вглядываясь в его четкий в полумраке профиль. Должна бы обрадоваться, но сомнение, что что-то не так, не покидало меня. Что именно, сообразить не могла. Понятно, что Вадик мало у кого приятные впечатления может оставить, но Антону будто красную тряпку показали. Он курил в затяг, мало выдыхая, и почти не моргая, следил за дорогой. Длинные пальцы правой руки сильно сжимали руль, будто раздавить хотели.

— Ты же говорил, что по закону мы сейчас с братом оба имеем право на комнату… — неуверенно и тихо начала я.

— Юридически, разумеется, вы в равных долях. — Усмехнулся Антон. — Однако… я уже сказал, что хер ему, а не комната.

— Он же может потом…

— Он мало чего сможет потом. Об этом я тоже позабочусь. — Прозвучало с тенью тихой угрозы.

Я прикрыла рукой глаза, пытаясь сообразить, что мне делать. Умных мыслей не приходило. Зато глупых навалом. Например таких, как бить себя кулаком в грудь и заявлять, чтобы он ко мне не лез. Лишиться комнаты и покоя, потому что Вадик действительно неадекват. Явился же сегодня за каким-то хреном ночью. А если бы Антона не было?..

Я прикусила губу, отвернулась, глядя в окно на спящий город, освещенный уютным светом уличных фонарей.

— Зачем тебе это? — негромко спросила я, глядя на отражение его профиля в оконном стекле.

Антон не ответил, сворачивая с дороги к остановке. Припарковался, заглушил двигатель и развернулся ко мне корпусом.

— А ты догадайся. — Прозвучало негромким, неопределяемым тоном, заставившим сердце отчего-то сжаться.

— Благородство? — Слабо усмехнулась я, поворачивая к нему голову.

Потемневшие голубые глаза затягивали в бездну, в водоворот, лишающий способности соображать и делать выводы. Тишина между нами сгущалась, становилась осязаемой, давила на уши. Рождала где-то в глубине слабость, порочное влечение, желание закрыть глаза и прильнуть к нему, расслабиться на мгновение, хоть чуть-чуть не быть на чеку, не слышать, как снова натужно скрипят пружины моего настоящего… Хотелось… много чего хотелось. Мысли отрывочны, не последовательны, как в лихорадочном бреду. Я чувствовала себя сумасшедшей змеей, опасной даже для себя, а он был заклинателем змей, и управлял мной этой своей гребанной недосказанностью, удерживал взглядом с дичайшим сочетанием приглашения и вызова. Насмешки и желания. Силы и осторожности.

Он опьянял меня, заставляя забыться в сумбуре таких ненужных чувств, таких странных и неправильных. Зажмурилась, вырываясь из его омута. Не смотреть на него. Он ненормальный, и я этим заражаюсь. Отвернулась в окно, услышала его тихий бархатный смех.

— Ну так и? Зачем это тебе? — стараясь сделать голос ровным, спросила я, снова следя за его отражением в окне. — Все же благородство? Подачка бедным и угнетенным?

— Мимо. Какого нелестного мнения ты о себе. — Он прикусил губу, сдерживая улыбку. — У меня в этом деле свой интерес, и о его сути мы с тобой говорили в ресторане.

Огонь прокатился про венам, ударил в голову при воспоминании о том вечере. В ногах ватная слабость, кончики пальцев онемели. Я сжала челюсть, запрещая себе думать о тех его взглядах, словах и натиске, от которого срывало тормоза.

Антон чуть склонил голову, оглядывая мое лицо в полумраке салона прищуренным, задумчивым взглядом. От этого взгляда сердце начинало чаще биться. Я снова стряхнула наваждение. Не сейчас. И вообще никогда. Он странно на меня действует, и с этим пора что-то решать. Взяла пачку его сигарет и, не обращая внимания на недовольное выражение его лица, крепко задумалась и закурила. Но сигарету у меня отобрали, сломали и выкинули в окно. Я злобно на него посмотрела и заматерилась. Антон неожиданно рявкнул чтобы я завязывала с матом. Я похлопала глазами, удивленно глядя на него. Такого я не ожидала. А самое поганое, что где-то внутри я дрогнула, безотчетно подумав, что не буду при нем не курить и не ругаться. И тут же на себя за это разозлилась. Это с какого такого хера? Он мне кто вообще?

Злость разлилась под моей кожей, я исподлобья взглянула на Антона, он скривился, видимо, понимая, что я сейчас выскажу. И прежде чем я успела послать его на мужской половой орган, он вцепился в мое плечо и рванул с сидения на себя, легко перетаскивая через подлокотник на свои колени. Сжал мой подбородок и распалено глядя потемневшими глазами на меня и тихо прошипел сквозь зубы:

— Сука, ты не понимаешь, когда уже край, да? Когда лучше тормознуть? Ничего, я тебя этому научу. — Я снова не успела возмутиться, когда меня заткнули злым, несколько болезненным поцелуем.

Хотела его оттолкнуть, но он сжал мои кисти и отведя их мне за спину, скрестил на пояснице. Спешно избегая накатывающего сумасшествия, попыталась отстраниться — помешал руль за спиной. Антон грубовато куснул меня за нижнюю губу, я взвилась, ударив спиной по сигналу машины. Требовательный гудок разорвал ночную тишину. Я инстинктивно подалась вперед, стремясь не нажимать спиной на сигнал, чем очень поспособствовала Антону, с силой рванувшему зубами край блузки на груди.

Бусины-пуговицы, разлетелись по кожаному салону. Вместе с остатками моих мозгов. Антон, пользуясь моим секундным замешательством скользнул языком по покрывшейся мурашками коже груди, у самой границы кружева бюстгальтера, и, подхватив зубами край ткани, обнажил мою грудь, мгновенно припав к ней губами. И если до этого момента, я еще худо-бедно ориентировалась в себе, месте и времени, то после окончательно забылась. Тело дернулось, в попытке придвинуться ближе. Голова откинулась назад, руки попытались вырваться из плена, чтобы обнять его. И он мне это позволил, расцепив пальцы и оглаживая ягодицы. Я впилась руками в его голову и подняла его лицо к себе, целуя глубоко, жадно, яростно. Так, как горело все мое тело в нестерпимом желании прикосновений его губ и рук. Низ живота тянуще заныл, намекая, что не против и других частей его тела. Дыхание сорвалось, воля исчезла, мой мир тонул в безумии.

Он помог оседлать его, расстегнуть свою рубашку. Я инстинктивно двинула бедрами прижимаясь теснее к его паху и чувствуя сильнейшую эрекцию. Низ живота уже не просто ныл, а требовательно болел. Пальцы Антона задрали мою юбку, и звонко хлопнули по ягодице, пока я пила его несколько грубоватые, но такие вкусные поцелуи.

Голову у меня сорвало окончательно и я никак не могла сообразить, что готова отдаться ему прямо сейчас, в центре города ночью в его машине припаркованной на остановке. Трель звонка его мобильного с трудом перекрыла набат бешено бьющегося сердца у меня в ушах. Антон, зло чертыхнувшись, отстранился, бросил взгляд на экран, закатил глаза и отклонив звонок, бросил телефон на приборную панель. Я торопливо пыталась прийти в себя, но этого сделать он мне не дал, сжав грудь пальцами и пробегаясь горячим языком по ключице. Телефон зазвонил снова. Антон убито простонал, вслепую нашарив мобильный, ответил на звонок.

- Зимин! — досадливо рыкнул он, пытаясь удержать меня, порывающуюся соскользнуть с его колен на свое сидение. — Если ты звонишь мне сейчас по какой-то хуйне, я приеду и набью тебе морду за это!

Я все же сбросила его руку, и села на свое место, дрожащими пальцами пытаясь запахнуть растерзанную блузку и обзывая себя идиоткой. Антон убито прикрыл рукой глаза, восстанавливая дыхание.

- Это где?.. А ты знаешь про существование такси?.. Да, блять, сложно! Непонятно было, когда я первый раз звонок отклонил?.. Господи, зачем вы поехали туда на машине, если оба планировали бухать?.. — Антон фыркнул, и отняв ладонь от глаз, окинул мой потрепанный вид довольным взглядом и непристойно улыбнулся. Я, бесполезно пытаясь запахнуться, покраснела под этим взглядом, вызвав у него тихий смех. — Сашке? Ну, отказалась бы, сказала, что не в городе. И не соврала бы между прочим… Ага, я помню, как вы познакомились, ответственный ты мой… — Антон беззлобно рассмеялся, доставая сигареты и с иронией посмотрев на меня, зарывшуюся в пакете в поисках футболки. — Ладно, приеду… Нет, на своей тачке… Я с Ленкой, она на моей поедет, я на твоей. Все, ждите.