Кроша

Лера едва ли не воскликнула: «Как?.. Вот так, сразу?.. Почему?» Волна облегчения накрыла девушку, недоумение и природная настороженность отступили. В голове радостно забилась мысль — у неё будут деньги! Она сможет оплатить операцию! И все проблемы решатся! Мама и брат будут жить! Жить полноценно!

— Но я предлагаю более подробно обсудить договор, — между тем продолжил говорить Верестов, не упустив из вида радость девочки. — Первое — заказчик у Вас будет один. То есть, не супружеская пара, а только мужчина.

Нехорошее предчувствие охватило Леру. Чтобы не сболтнуть чего лишнего, не спугнуть Удачу, что, наконец, повернулась к ней лицом, девушка снова потянулась за бокалом с водой. Из лекций, да и из специализированной литературы она знала — при проведении переговоров лучше сначала выслушать собеседника. Узнать, что он готов предложить и накаких условиях. И ни в коем случае не перебивать его, не перечить. Рекомендовалось задавать наводящие вопросы.

Но одно дело — изучать учебники, где приводились лишь отдаленные примеры, и другое — всё испытать на себе.

Валерия старалась держаться уверенно и вести себя адекватно. Ей сообщили, что она подходит, но это ещё ничего не значило.

И новость… Не будет никакой супружеской пары. Лишь мужчина.

Хм… А, может, это и к лучшему. Наверняка, её заказчик относился к числу людей с нетрадиционной ориентацией. Наверняка, богатый. И уже подходил к тому возрасту, когда задумываешься не только о бренном теле, но и о продолжении себя любимого.

И всё же было неожиданно.

Валерия понимала, как ей несказанно повезло. Во-первых, что она попала в приличное агентство. Во вторых, не прошло и дня, как она обратилась, а с ней готовы уже заключить договор. Это неслыханная щедрость от Судьбы.

Поэтому не стоит играть с ней и думать, что будут ещё варианты.

— Мне не принципиально, кто будет заказчиком — супружеская пара или одинокий мужчина, — стараясь говорить ровно, произнесла Валерия.

На последней фразе Верестов усмехнулся.

— Будем считать, то мой хозяин… одинок.

Неприятно резануло по ушам слово «хозяин».

— Извините, если я неправильно выразилась, — поспешила исправить оплошность Лера, чувствуя, как количество адреналина в крови резко возросло.

— Ничего страшного. Я Вас понимаю.

Да неужели?

Лера подавила всплеск неконтролируемой и пришедшейся так некстати ярости.

Понимает он её! Конечно! Тот, кто отваливает за ужин в мажорном ресторане несколько тысяч долларов, не сможет понять того, кто собирает деньги на лекарства родственников!

— Итак, моим заказчиком будет мужчина.

— Да.

— Вы мне сообщите его имя?

— Чуть позже. Сначала условия договора обсудим.

— Да-да, конечно! — Лера взяла сумочку со стула и достала из неё медицинскую карточку. — Вот мои анализы и…

Натолкнувшись на снисходительный взгляд Берестова, она умолкла. Даже замерла, не зная, как поступить далее.

— Лерочка, разрешите мне к Вам так обращаться? Ваша медицинская карточка ни к чему. Вы производите впечатление умной девушки. Поступили на юридический факультет. И учитесь, стоит отметить, на «отлично». Неужели Вы могли допустить мысль, что мы не подготовились к встрече с Вами?

Лера, признавая своё поражение, прикрыла глаза и выдавила из себя улыбку. Ну да, чего это она? Они, наверняка, узнали о ней абсолютно всё. Всё, что можно и что нельзя. С одной стороны, она понимала заказчика. С другой — было неприятно осознавать, что кто-то собирал о тебе информацию. Да и времени маловато. Получается, что её заказчик непростой человек. Ей радоваться сему факту или огорчаться?

Скоропалительные выводы она делать не стала. Всему своё время.

— Если Вы собрали обо мне информацию, то должны понимать, что я нахожусь в сложном положении, — Лера решила больше не изображать довольную жизнью молодую девушку. Как только скинула с себя маску беспечности, сразу стало легче. Даже мышцы лица и те отозвались легким дискомфортом — за последние семь часов ей слишком много приходилось насильно улыбаться. — И мои аналитические способности сейчас оставляют желать лучшего.

— Да, мы понимаем. Поэтому я и делаю небольшую скидку в разговоре с Вами.

Не только она перестала «держать лицо». Верестов тоже. В одночасье исчезло видимое добродушие, и напротив неё оказался человек с пронзительными глазами, что, не отрываясь, смотрели на неё. Изучали. Лера даже готова была поспорить, что Верестов владел техникой нейролингвистического программирования и считывал с её лица дополнительную информацию — врала ли она, например, или говорила правду.

Придется говорить правду.

Прямо, как в суде.

— Благодарю за понимание. Я так понимаю, у Вашего заказчика будут ко мне определенные требования? Вы уже знаете — я здорова, но в любой момент готова пройти дополнительные медицинские анализы. Не судима. Никогда не употребляла наркотики. Никогда не курила. К спиртному отношусь равнодушно. Могу выпить бокал вина на празднике. По клубам не хожу. Что ещё… — Лера попыталась вспомнить любые моменты из своего прошлого, способные повлиять на её физическое состояние в нынешнем положении.

— И Вы до сих пор девственница, — резюмировал за неё Верестов.

Кровь прильнула к щекам Леры. Она не относила себя к скромницам, но и кричать на перекрестке о своей девственности не намеревалась. Мама воспитывала её в строгости, и каким-то чудесным образом той удалось вбить ей в голову, что, несмотря на свободу нравов и равнодушное отношение к легкой смене сексуальных партнеров, выходить замуж необходимо нетронутой. А если начинать сексуальную жизнь, то с человеком, к которому испытываешь сильные чувства и в чьих ответных чувствах будешь уверена на сто процентов. В жизни Леры такого человека пока не встретила. Многие мальчики ей нравились, многим нравилась она. Но никто не западал в душу. А «перепихнуться» просто от того, что «надо» её не прельщало.

— Да.

Что она могла ещё сказать?

— Вот на этом аспекте Вашей жизни я хотел бы остановиться более подробно.

Валерия была готова к тому, что ей сейчас скажут, что необходимо порвать плеву, потому что иначе невозможно проводить процедуру оплодотворения.

— Давайте я Вам сразу скажу, что как раз не стоит останавливаться на моей девственности, — поспешно заверила собеседника Лера. — Это недоразумение…

— Валерия, мой хозяин Вас и выбрал лишь потому, что Вы — девственница.

От удивления брови девушки заломились, а ротик забавно приоткрылся. Но она быстро взяла себя в руки и, негромко прокашлявшись, старательно не замечая легкого пренебрежительного взгляда Берестова, спросила:

— То есть как… При чем здесь моя девственность?

— При том. Мой хозяин желает, чтобы мать его ребенка была «чистой». Чтобы её генетическая память не носила следов других мужчин. И не только генетическая. Надеюсь, Вы меня понимаете.

Она понимала.

И всё же, по-прежнему пребывала в состоянии легкого шока.

Они живут в двадцать первом веке! О какой генетической памяти могла идти речь?

Внезапно Лере стало смешно. Кто бы говорил… Двадцатилетняя девственница, не подпускающая к себе никого из-за того, что ждала СВОЕГО мужчину.

Если бы не печальные факты, заставившие Леру пойти на крайние меры, она бы даже зауважала мужчину, что собирался стать её заказчиком.

— Да, с памятью проблем не возникнет, — Лере с трудом удалось подавить в себе желание усмехнуться. — Тут Вы можете не беспокоиться. Я «чиста». Но тогда возникает вопрос, а как мне лишаться девственности? Механическими способами?

Ей ответили не сразу. Верестов откинулся на спинку и скрестил руки на груди.

— Вы основательно подготовились.

Лера нахмурилась.

— Не понимаю Вас.

— Да, наверное, я неправильно выразился. Я имел в виду, что Вы готовы пойти на многое, чтобы заключить договор.

Вот теперь можно было и усмехнуться.

— Господин Верестов, — Лера сознательно к нему обратилась, как администратор ресторана, делая акцент на пропасть, что разделяла их. — У меня брат и мама попали в аварию. И да, чтобы спасти их я готова пойти на многое. Почти что на всё. Или Вы думаете, что я от хорошей жизни надумала стать суррогатной матерью?