Страница 5 из 7
Мария Кирилловна легко улыбнулась:
– Ганка, конечно. Она тоже участвует в экспедиции. Но только накрепко запомни эти слова – «осуществленное невозможное». И будь готов ко всему.
Затем Мария Кирилловна торопливо простилась и ушла.
– Помните: вы – группа сопровождения, и не более того, – неутомимо твердил Альфа, по сути дела, повторяя то, о чем шла речь вчера на Откосе.
Заместитель начальника экспедиции (кто начальник, Валюшка так и не узнала) велел называть себя Альфой, но не пояснил почему. Впрочем, может быть, у него и в самом деле была такая фамилия.
Валюшка сразу поняла, что Альфа и Валер знакомы, однако они ограничились только сдержанными кивками и отвели глаза, как будто им было неприятно друг на друга смотреть. Впрочем, кто Альфа (судя по эмблеме на рукаве форменки и погонам – высоченный чин МЧС, минимум генерал!) – и кто Валер?! С чего бы им радостно обниматься при встрече? Тем более у Валера и так есть с кем обниматься…
Чумазая Ганка тоже притащилась на Откос (оказывается, она имела какое-то отношение к Альфе – кто бы мог подумать?!), и, когда Валер ее увидел, Валюшка поняла, что более кретинского выражения лица у существа мужского пола быть просто не может. Вообще Ганка немного изменилась с того момента, как появилась около школы: подстриглась, отчего на ее голове образовалась целая куча черных вьющихся перепутанных волос. Лохмы, короче! И она, зараза, еще больше похорошела, стала выглядеть немного взрослее и, кажется, даже ростом выше сделалась. Но по-прежнему была одета в свои немыслимые обноски. Валер, впрочем, на них и внимания не обратил – что и требовалось доказать! Пожалуй, он даже ни слова не слышал о необходимости сопроводить на Остров какую-то секретную экспедицию, что могут сделать только он сам да Валюшка с Лёнечкой, поскольку у них с Островом особые отношения. Этой экспедиции необходимо провести исследование погодных аномалий. Да уж, погода ныне и в самом деле аномальней некуда! И, судя по тому, что говорят по телевизору, такая же непруха чуть ли не во всем мире.
Многое в рассказе Альфы осталось непонятным, но в его тоне звучала такая непререкаемая властность, что Валюшка не решилась задавать вопросы. Тем более что Ганка изредка очень пристально на нее поглядывала, и Валюшке не хотелось выставлять себя дурой или трусихой под этим взглядом. Да Ганке и не снилось, сколько пришлось пережить Валентине Морозовой на своем пока еще совсем не длинном веку! Подумаешь, что для нее еще раз на Остров сплавать!
Потом Ганка куда-то подевалась. Настроение у Валюшки стало еще лучше, тем более что Валер не потащился провожать кудлатую замарашку, а продолжал топтаться на Откосе – правда, с самым отсутствующим видом. Он рассеянно выслушал напоминание Альфы: завтра в шесть утра быть готовым к выезду в Городишко – и пообещал, что не проспит.
Альфа заявил, что должен сам сообщить Лёнечке о его участии в экспедиции и «решить все вопросы» с родителями. Он повез Валюшку домой на машине, которая словно бы вот прямо сейчас выехала из какого-нибудь шпионского блокбастера – столько в ней было всяких загадочных прибамбасов: сенсорные панели, клавиши, рычажки, кнопки и кнопочки. Валюшка даже подпрыгивала на широком кожаном сиденье от желания нажать на что-нибудь – и не нажала только потому, что боялась: а вдруг машина превратится в ракету и взмоет в стратосферу? Честное слово, в тот вечер ей все казалось возможным, такое было у нее настроение!
В этом победном состоянии Валюшка пребывала и вечером. Альфа мигом убедил маму Марину и Михаила Ивановича отпустить ее и Лёнечку на пару дней в Городишко. У Валюшки, правда, создалось впечатление, что Михаил Иванович был уже в курсе дел, но, может быть, ей это только показалось… Мама Марина, конечно, немножко переполошилась – но что такое пара дней под присмотром столь ответственного товарища из МЧС, как Альфа!
Ночью Валюшка от волнения почти не спала, зато потом вздремнула по пути в Городишко. Но когда она вышла из машины Альфы на берегу Волги возле старого, облупленного, покосившегося, вросшего в гальку дебаркадера, показалось, что ее резко и беспощадно разбудили не только от сна, но и от всех шапкозакидательских мечтаний. Победная уверенность в себе тоже улетучилась как сон, как утренний туман, потому что около дебаркадера их уже поджидала Ганка.
Альфа подвел всех к военной палатке, стоявшей на берегу, и, пока все завтракали очень вкусными бутербродами и пили какао, снова начал талдычить о том же, что и вчера:
– Ваша задача – только проводить экспедицию до Острова и, возможно, помочь ей высадиться. Если после этого на берегу возникнут какие-то конфликты, вам нужно держаться от них в стороне. Не вмешиваться ни в коем случае. Повторяю: не вмешиваться ни в коем случае! Ни во что! Если участникам экспедиции придется спасаться от какой-либо опасности, они сделают это без вашей помощи. Вы должны немедленно покинуть Остров при первом же признаке угрозы. И дайте мне честное слово, что поступите именно так. Мы и без того подвергаем вас слишком большому риску, привлекая к этой поездке!
– Нас никто не привлекал – что мы, преступники, которых привлекают к ответственности? – буркнула Валюшка, старательно поворачиваясь спиной к Валеру, неотрывно глазевшему на Ганку. – Мы сами согласились! По доброй воле!
– Без вашего доброго согласия экспедиция бы просто не состоялась, – кивнул Альфа и снова завел свою шарманку: – И все-таки помните: в вашу задачу входит только сопровождение и ожидание нашего возвращения около катера!
Его, строго говоря, никто не слушал. Члены экспедиции и проводники мокли под мелким противным дождем и присматривались друг к другу.
Два «ведущих специалиста по управлению погодой», к изумлению Валюшки и Лёнечки, выглядели необычайно молодыми: лет на семнадцать-восемнадцать, не больше. Поэтому как-то сразу все перешли друг с другом на «ты» – кроме Альфы, конечно!
Один из специалистов – его звали Витки Сейтман – оказался совершенным альбиносом: с белыми волосами, белым, словно из снежной глыбы вырубленным лицом с резкими чертами и очень светлыми, можно сказать льдистыми, глазами. Ресниц то ли вообще не имелось, то ли их просто невозможно было разглядеть. Рядом с Витки Сейтманом светловолосые Валюшка и Лёнечка были почти брюнетами, и даже Валюшкины никудышные реснички смотрелись очень даже живенько!
Витки Сейтман носил что-то вроде длиннополого кафтана из белой замши и белого меха и такие же штаны и сапоги. На белом поясе чернели странные знаки – древние скандинавские руны.
Ледяные глаза Витки Сейтмана при взгляде на Валюшку потеплели, и он с улыбкой сказал:
– Дистельфинк!
Голос у него оказался тяжелым, как глыба льда, и в то же время звучным и приятным.
Валюшка решила, что это красивое слово на каком-нибудь скандинавском языке означает «здравствуйте», и повторила, приветливо кивнув:
– Дистельфинк!
Витки Сейтман снова улыбнулся и сказал по-русски:
– Дистельфик – это золотистый зяблик, встреча с ним – знак удачи и успеха. Это птица твоей души. Ты принесешь мне удачу.