Страница 1 из 7
Аристарх Ромашин
Мелодия души
I
Я был жизнерадостным и общительным человеком. Но все изменилось после того, как врач поставил мне диагноз «злокачественная опухоль».
- Вам осталось жить чуть больше двух лет, - с каменным лицом произнес он.
Меня всегда удивляло то, с какой невозмутимостью врачи говорят пациенту о его диагнозе, словно перед ними не больные, а осужденные, которым судья читает смертельный приговор.
- И нет никакого способа победить болезнь? - спросил я, особо ни на что не надеясь.
- Разве что чудо, - ответил он.
Да, жизнерадостность и общительность покинули меня. Но свято место пусто не бывает. Почти сразу же их место заняли грусть и отчужденность.
Раньше я восхищался людьми, узнавших о скорой смерти и сумевших полностью изменить свою жизнь, чтобы пожить оставшееся время для себя. Но сейчас я им завидовал, так как сам не сумел сделать того же самого.
Хотя одно я сделал, как и они: ушел с работы. К тридцати восьми годам заработал я достаточно, чтобы оставшееся мне время жить, не работая. Но я не кинулся путешествовать или делать то, о чём всю жизнь мечтал. Да и мечтать времени как-то не было. Я бросился делать то, что у меня всегда хорошо получалось: я стал напиваться. Только алкоголь помогал мне забывать о надвигающейся неизбежности.
Друзья оставили меня. Если быть точнее, то я просто перестал с ними общаться. Я перестал отвечать на звонки. А из родственников в живых давно никого не было.
«Скоро и я к вам», - думал я, напиваясь изо дня в день.
Я боялся смерти. Боялся, потому что она отняла у меня всех, кого я любил. Именно из-за смерти я не обращал внимание на приставучую мысль завести семью. Я боялся пережить своих несуществующих детей. И в итоге смерть постучалась и в мою дверь.
Возможно, я бы отдал концы и раньше, если бы не чудо, которое со мной произошло...
Говорят, настоящий друг - это тот, который с тобой не только в радости, но и в беде. Среди моих друзей таковым оказался лишь один. Я ему не рассказывал о диагнозе, но последние две недели он много раз звонил, вырывая меня из пьяного забытья. Я же игнорировал все его звонки, впоследствии совсем отключив мобильный. И тогда друг пришел ко мне домой, что было странно, так как он был занятым человеком.
Дверной звонок не работал, но ему как-то удалось ударами в дверь вывести меня из пьяного дурмана. Шатаясь из стороны в сторону, я дошел до двери, и заплетающимся языком спросил:
- Кто там?
- Сэм, - узнал я голос Ричарда, - Открывай.
- Убирайся, Ричард, - опершись о дверь и поглядывая в глазок, сказал я. - Оставь меня в покое.
- Не могу.
- Почему?
- Ты бы дал мне умереть?
Я удивлённо подумал: «Откуда он знает?»
- Сэм, все нормально?
Вместо ответа я открыл дверь.
Он вошёл с улыбкой на лице и воскликнул:
- Я так и знал! Ты бы не дал мне умереть, - и обнял меня.
- Откуда...
- Ты в пьяном угаре выболтнул нашему общему знакомому бармену, - ответил друг. - Он мне позвонил и все рассказал.
- Хм... - проворчал я, вспоминая, когда я в последний раз был в баре.
И, словно поняв ход моих мыслей, Ричард сказал:
- Меня не было в городе, иначе бы я тебе давно вставил мозги на место.
Улыбку друга сменило осуждающее выражение.
- До чего же ты себя довел, дружище, - сказал он, закрывая дверь. - Обросший. Вонючий. Когда ты в последний раз принимал душ?
- Отстань, - потребовал я, на качающихся ногах добравшись до кресла и плюхнувшись в него.
Я не мог понять, то ли это моя голова кружилась, то ли комната решила покувыркаться, нарушив все законы физики.
- Так, - сказал он, глядя на меня, будто я непослушный ребенок, а он строгая няня. - Тебя надо привести в порядок. Но сначала...
Не договорив, он прошел на кухню, и я услышал булькающие звуки. Понимая, что он делает, я вскочил, но комната ещё сильней завертелась, и я, сделав всего два шага, упал.
- ...Избавимся от этой дряни, - закончил он свою фразу.
- Ну зачем ты так, - стонал я, лёжа на полу, - это была моя единственная отдушина.
- Ничего подобного! - воскликнул Ричард. - Не ты первый - не ты последний. Мы тебя отвоюем у старухи с косой!
- Мне поможет только чудо, - говорил я заплетающимся языком. - А так как чудес не бывает, значит, ничего меня не спасет.
- Ещё как бывает, - убеждал Ричард. - Ты не там ищешь чуда. Вставай.
Мы с Ричардом в юности ходили на бокс. Во время спарринга он всегда побеждал меня. Я устал получать тумаков и бросил это дело, а он не бросил. И сейчас ему без труда удалось поднять меня, хоть я был не из легких.
Он потащил меня в ванную комнату. Помог усесться в ванной и включил воду.
- Я же в одежде, - попытался я протестовать, но холодные капли, хлынувшие из душа проглотили мои слова.
- Ты воняешь, как бомж. Стыдно Сэм! Отрезвей, прими душ, побрейся и только потом выходи, - заявил Ричард и вышел.
Холодная вода помогла развеять туман в голове. Я разделся и скинул на пол мокрую одежду. Добавил горячей воды и стал мыться. Трезвая голова вернула мне эмоции, которые в пьяном виде игнорируются человеком. Мне стало стыдно. Стыдно перед собой. Стыдно перед другом.
Закончив мыться, я встал возле запотевшего зеркала, провел по нему мокрой рукой и посмотрел на себя. Длинная рыжая борода. Потерявшие надежду серые глаза.
«Неужели это я?» - пронеслась мысль в голове.
Я никогда не носил бороду. И сейчас было ощущение, что на меня с той стороны смотрит незнакомый потерянный мужчина, который как никогда нуждался в поддержке.
«Спасибо тебе, Ричард», - мысленно поблагодарил я друга и принялся бриться.
Закончив, я наконец-то узнал себя. Правда, глаза остались все такими же грустными. Накинув на себя халат, я вышел.
Ричард сидел в гостиной и листал журнал «Playboy».
- Вот это другое дело, - отложил он журнал. - Теперь выбери самую красивую одежду из своего гардероба, и мы поедем.
- Куда? - спросил я, удивляясь.
- Туда, где происходят чудеса.
Его ответ не дал мне ясное представление о цели поездки, но спорить я не стал.
Я бы не сказал, что гардероб у меня большой, но было из чего выбирать. Так как на улице царствовала весна, я выбрал джинсы, белую рубашку и пиджак.
- Ну ты прям жених, - поаплодировал Ричард. - Лучше б женился, а не голых баб в журнале рассматривал.
- Да ладно тебе, - сказал я. - Кто бы говорил, бабник!
- У меня хотя бы есть женщины, пусть их и много, а у тебя вообще никого нет.
- Ну теперь никогда и не будет.
- Это мы ещё посмотрим, - сказал он настолько уверенным тоном, что на секунду и мне показалось, что со мной ещё не всё потеряно.
Оказавшись на улице Ричард остановил такси, за рулем которого был здоровенный чернокожий мужчина, и назвал ему нужную нам улицу. Тот согласился отвезти. Ричард сел рядом с водителем, мне же досталось место на заднем сидении.
Всю дорогу мы молчали, что было странно: обычно таксисты любят поговорить, отвлекая пассажиров от потока их мыслей. Но наш оказался молчуном.
Утреннее нью-йоркское солнце, проникая сквозь окно машины, теплыми лучами ласкало мое лицо, словно пыталось утешить меня. А потом я увидел живое солнышко с зелеными глазами и изящными бровями. Она стояла у обочины и голосовала.
- Подбросим девушку? - спросил таксист, видимо, так же, как и я, заметивший сияние её красоты.
- Если нам по пути, то почему бы и нет? - сказал Ричард.
- Согласен, - добавил я хрипло, хотя было понятно, что мой голос ничего не решал.
Таксист остановил машину у обочины. Стекло дверцы со стороны Ричарда на половину опустилось. Показалась золотистая голова красавицы. Нежным голосом она назвала адрес. Водитель кивнул согласно, и она села рядом со мной.