Страница 14 из 19
Бросив взгляд на мою руку, манекен, видимо, решил, что я не намерен причинить ему вред, и отпустил меня. Треск, ну и хватка же у него!
Моя рука упала на плечо Ночного Сокола.
– Я справлюсь, – попытался убедить я калеку. – Но мне нужны ответы, которые можешь дать только ты. Насчет мотиваторов и того, как они работают.
– Все это глупости, – сказал Дин.
– Ты держишь Амалию в анабиозе. Зачем?
– Затем, что я такой же глупец. Когда я ее нашел, в груди у нее зияла дыра величиной с кулак Джонатана. Она была мертва. Глупо было думать, что ее можно оживить.
– Но ты исцелил ее тело, – сказал я. – И сохранил его.
– Видишь те штуки там? – спросил он, кивая на дальнюю стену с тем, что осталось от погибших эпиков. – Их могущество не смогло ее вернуть. Все эти предметы принадлежали эпикам с исцеляющими способностями, на основе которых я изготовил мотиваторы. Но ни один не сработал. Ответа нет. И никакого секрета тоже нет. Мы вынуждены жить в том мире, какой есть.
– Напасть – эпик, – прошептал я.
Ночной Сокол вздрогнул и вновь перевел взгляд со стены на меня:
– Что?
– Напасть – эпик, – повторил я. – Личность. Регалия узнала всю правду, даже разговаривала с ней. Наши жизни разрушила вовсе не сила природы. Не звезда, не комета… а личность. – Я глубоко вздохнул. – И я намерен убить Напасть.
– Да ты с ума сошел, пацан, – проговорил Ночной Сокол.
– Спасение Профа – лишь первый шаг, – продолжал я. – Чтобы наш план удался, потребуются все его способности. Но после я намерен добраться до этой твари и уничтожить ее. Мы вновь сделаем мир таким, каким он был до того, как взошла Напасть.
– Ты и впрямь свихнулся.
– После того как я убил Стальное Сердце, то какое-то время болтался без дела, – сказал я. – Мне нужна новая цель в жизни. Почему бы и не замахнуться столь высоко?
Ночной Сокол уставился на меня, а потом закинул назад голову и громко расхохотался.
– Никогда не думал, что встречу кого-то тщеславнее Джонатана, пацан. Убить Напасть! Это же так просто!
Я взглянул на манекен, который схватился за живот и раскачивался туда-сюда, словно давясь от смеха.
– Ну так что? – спросил я. – Поможешь мне?
– Что тебе известно об эпиках, которые родились однояйцовыми близнецами? – спросил Ночной Сокол, пока манекен, наклонившись, вытирал ему щеки. Слезы от смеха смешались с теми, что он проливал по своей жене.
– Насколько я знаю, есть только одна пара. Криеры – Ханжа и Безумное Перо, из Шабаша. Кажется, в последнее время они орудовали в… Чарльстоне?
– Неплохо, неплохо, – ответил Ночной Сокол. – Свое дело ты и впрямь знаешь. Может, сядешь? А то как-то неловко.
Манекен пододвинул мне табурет, и я сел.
– История этих двоих, – объяснил Ночной Сокол, – уходит во времена примерно через год после Напасти, тогда же, когда обрели свои способности Проф и остальные. Как говорите вы, лористы, – первая волна. И именно благодаря им некоторые из нас начали задумываться о том, как действуют способности эпиков. У этих двоих…
– …в точности одинаковый набор способностей, – закончил я. – Управление давлением воздуха, манипуляция болью, предвидение.
– Угу, – сказал Ночной Сокол. – Но знаешь ли ты, что они – не единственная пара близнецов-эпиков? Это всего лишь единственная пара, в которой один не убил другого.
– Не может быть, – проговорил я. – Я бы об этом знал.
– Что ж, я и мои коллеги постарались, чтобы о других никто никогда не услышал. Поскольку секрет именно в них.
– Каждая пара близнецов обладала одинаковыми способностями? – предположил я. – Общими для обоих?
Ночной Сокол кивнул.
– Значит, это как-то связано с генетикой?
– И да и нет, – ответил Ночной Сокол. – Нам не удается найти в генетике эпиков ничего такого, что давало бы ключ к их способностям. Всю эту чушь насчет митохондрий мы придумали сами – она выглядела достаточно правдоподобной, поскольку ДНК эпиков быстро разрушается. Все остальное, что ты слышал насчет мотиваторов, – такой же наукообразный бред, с помощью которого мы сбиваем с толку своих конкурентов.
– Тогда… как?
– Как ты понимаешь, если я тебе расскажу, то нарушу мой договор с другими компаниями.
– Конечно.
Он приподнял брови, а его манекен сложил на груди руки.
– Если есть хоть малейший шанс, что я прав, – сказал я, – и сумею навсегда остановить эпиков, – разве не стоит рискнуть?
– Да, – ответил Ночной Сокол. – Но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не станешь ни с кем делиться секретом, пацан.
– Ты неправильно поступаешь, скрывая его, – возразил я. – Возможно, если бы правительства мира обладали этими знаниями, они смогли бы бороться с эпиками.
– Слишком поздно, – сказал он. – Дай слово.
– Ладно. – Я покачал головой. – Я расскажу своей команде, но возьму с них клятву хранить тайну. Никто больше ничего не узнает.
Немного подумав, Ночной Сокол вздохнул:
– Все дело в клеточных культурах.
– В чем в чем?
– В клеточных культурах, – повторил он. – Ну знаешь, когда берут образец клеток и продолжают выращивать их в лаборатории? Ответ именно в них. Достаточно взять клетки эпика, поместить их в пробирку с питательными веществами и пропустить через них ток. Бум – и ты имитируешь способности этого эпика.
– Шутишь? – спросил я.
– Нисколько.
– Неужели все настолько просто?
– Вовсе не просто, – сказал Ночной Сокол. – От силы электрического тока зависит, какую способность ты выделяешь. При этом следует задать ей правильное направление, иначе можешь взорваться… да что там, взорвать целый штат. Большинство наших экспериментов и все это оборудование основаны на использовании способностей, полученных из клеток эпиков.
– Гм… – пробормотал я. – То есть ты хочешь сказать, что Напасть не в состоянии отличить настоящего человека от сгустка клеток?
Весьма странная ошибка для мыслящего существа.
– Скорее, Напасти просто все равно, – ответил Ночной Сокол. – Если, конечно, Напасть действительно эпик. Кроме того, возможно, существует некое взаимодействие с мотиваторами, которого мы не в силах понять. Если честно, они зачастую весьма прихотливы – случается, что для кого-то та или иная способность просто не работает, хотя все остальные прекрасно могут ее использовать. Чаще такое бывает с эпиками. Джонатан доказал, что сверхлюди могут использовать мотиваторы, однако какие-то устройства в его руках работать отказывались. То же касается двух различных мотиваторов, которыми пользуется один человек, – устройства создают друг другу помехи, и в итоге работает лишь один из них.
Я задумчиво поерзал на табурете.
– Клеточные культуры… Гм… пожалуй, разумно, но… так просто?
– Как правило, у самой сложной загадки бывает самый простой ответ, – ответил Дин. – Но это только теперь кажется, будто все просто. Знаешь, сколько времени потребовалось ученым во времена до Напасти, чтобы научиться создавать культуры обычных человеческих клеток? Это крайне сложный процесс. То же и с мотиваторами. Мы трудились как рабы, чтобы создать первые из них. То, что называют мотиватором, на самом деле маленький инкубатор. Мотиватор питает клетки, регулирует температуру, выводит отходы. Хорошо сделанный мотиватор может служить десятки лет.
– Регалия знала твой секрет, – сказал я. – Она использовала клетки Разрушителя, чтобы создать бомбу.
Ночной Сокол замолчал. Взглянув на него, я увидел, что манекен прислонился к стене, заложив руки за спину и опустив голову.
– Что? – спросил я.
– Создавать мотиваторы из живых эпиков опасно.
– Для эпика?
– Нет, треск, для тебя самого! Эпики чувствуют, когда их способности использует кто-то еще. Это причиняет им страшную боль, и они ощущают, где именно это происходит. Естественно, сверхлюди стремятся найти источник боли и уничтожить его.
– Это проясняет ситуацию с близнецами, – вдруг осенило меня. – Как ты говорил…
– Один почти всегда убивает другого, – кивнул Ночной Сокол. – Один близнец испытывает боль каждый раз, когда другой использует свои способности. Вот почему я не делаю мотиваторы из живых эпиков. Это очень, очень плохая идея.