Нора Вебстер

Но Джози решила разбить новый сад – за старой фруктовой рощей возле гумна. Джон вскопал землю, а она накупила книг и справочников по садоводству и огородничеству. Ей нравилось рассказывать, что на склоне лет она мало-помалу научилась ценить прелести загородной жизни и впервые постигла смысл не только удобрений, но и самой почвы, да и времен года. Подныривая под ветви и сторонясь колючих кустов, Нора углублялась в сад, разыскивая тетушку, и буквально слышала, как она это говорит.

Нора перешагнула через невысокий забор, отделявший огород. Джози выращивала что-то, для чего требовалось натягивать проволоку. Может быть, ежевику – Нора толком не знала. Сбоку тянулись аккуратные картофельные грядки. За ними – цветочные, но без цветов. Похоже, дел тут было невпроворот, и Нора подивилась: как только у Джози выдерживает поясница? Тут она увидела тетушку и поняла, что Джози уже какое-то время тайком за ней наблюдает.

– Нора, ты погубишь туфли, – сказала Джози. Она держала грабельки, в волосах застряли былинки. На руках были большие, не по размеру, перчатки.

– Я тебя не заметила.

– А я решила дать тебе полюбоваться моими трудами.

В тоне Джози проступал вызов, как будто на ее территорию вторглись. Наверно, подумала Нора, ей непонятно, зачем она пожаловала, и все же ведет беседу так, будто все в порядке.

– По-моему, на сегодня достаточно, – сказала Джози. – Я часто впрягаюсь спозаранку, надо ведь заранее подготовить все, чтобы высадить однолетники, когда погода улучшится. А потом иду читать газету, завтракаю, а после снова прихожу взглянуть на сделанное. К этому часу я уже обычно закругляюсь. Вот и сейчас пришла просто полюбоваться и немного прибрать.

Сжав губы, она с озабоченным видом направилась к Норе – размеренно, неспешно.

– Вот доживешь до старости, Нора, тогда поймешь. Странное такое чувство – радость от всякой мелочи ничтожной пополам с недовольством всем на свете. Не знаю, что это такое. Не так уж я устаю, но только проснулась, и уже полумертвая.

Она оперлась на руку Норы, перебираясь через оградку, стянула перчатки, когда они двинулись через рощу.

– Идем наверх, – пригласила она уже в доме. – Там прибранней, есть новая чайная машина, а на площадке плитка и всякое прочее. Дай только сполосну руки, умоюсь, и через минутку я тут как тут.

Нора забыла, какие в верхних комнатах высокие потолки. Серый, давящий, какой-то водянистый свет лился на серый же ковер, на белые стены, на темно-синие абажуры, синие подушки на тахте, синие шторы, узорчатый коврик и высокий, забитый под завязку стеллаж, этот свет придавал комнате своеобразный, неожиданный шик, о котором и не догадаешься, глядя на дом снаружи, с гравиевой дорожки или из мертвой фруктовой рощи.

Нора встала у окна, посмотрела на улицу, и до нее впервые дошло, какой сумбур внесли ее сыновья в эти комнаты, обставленные с такой заботой. Даже здешний хаос был частью существования Джози, ее жизни, в которой не предусматривались помехи. Тогда Нора думала, что разумнее оставить их с тетушкой, а не с сестрами. Она не повезла их в Килкенни к Кэтрин, хотя та предлагала, поскольку своих у нее нет. А Уна, младшая сестра, переехала к ним, присматривать за Айной и Фионой, когда та приезжала на выходные. Уны просто не хватило бы еще и на двух мальчишек; не по силам это было и Маргарет, сестре Мориса, хотя она и ворковала над ними. Нора не могла оставить их и на попечение соседей или кузенов. А у Джози были и место, и время, и жила она достаточно близко к городу; мальчики знали и ее, и Джона, и его жену; они знали и старый сельский дом, и даже сооруженную Джози пристройку. В то время подобный выход представлялся разумным. Но почему-то не теперь, когда Нора, глянув в окно, повернулась и обвела глазами пространство, которое Джози устроила себе для покойной старости, – напрасно она так надолго оставила здесь мальчиков.

Джози причесалась и надела кашемировый свитер. Она вкатила столик на колесиках с чайником, двумя чашками, блюдцами, сахарницей и кувшином молока.

– Пусть чай настоится, – сказала она и подошла к окну. – Здесь замечательно, когда погода хорошая и работает отопление, тепло и зимой. Меня беспокоили обогреватели. Я боялась пересушить воздух, но все работает…

– Джози, я хотела спросить о мальчиках, – перебила ее Нора.

– Они в порядке? – Джози направилась к столику.

– Я ни разу не спросила, каково с ними было.

– Каково было мне? – уточнила Джози.

Нора не ответила.

– Нора, я же сама предложила и не кривила душой.

– Каково было им? – тихо сказала Нора.

– Ты меня в чем-то обвиняешь?

– Нет, просто спрашиваю.

– Ну так сядь и не смотри на меня так.

Нора села на тахту, а Джози устроилась рядом в кресле.

– Донал стал заикаться.

– Да, Нора, это здесь началось.

– И с Конором я тоже не понимаю, что творится. А у Донала был в субботу кошмар. Не описать словами, какая жуть.

Джози подтянула столик поближе и принялась разливать чай.

– Молоко и сахар добавь сама. У меня не получается рассчитать.

– Что с ними здесь произошло? – спросила Нора.

Джози положил в чай кубик сахара и долила молока. Отпив, поставила чашку на столик.

– По-моему, им досаждала тишина, – сказала она.

– Тишина? И все?

– Да. Они же городские. И надо было, наверно, свести их с местными ребятами, пусть бы играли, но они не захотели. Так что засели здесь. А тут тихо. И они все ждали тебя, но ты так и не приехала. Они вскидывались, побросав все дела, как только слышали вдали шум мотора. А время шло. Не знаю, о чем ты думала – оставила их здесь и ни разу не навестила.

– Морис умирал.

– Конор писался чуть не каждую ночь. Не понимаю, о чем ты думала, бросая их здесь так надолго, – повторила Джози.

– У меня не было выхода.

– Что ж, ничего не поделать. Ты надеялась, что они вернутся, не изменившись?

– Не знаю, на что я надеялась. Решила приехать и спросить.

– Ну вот и спросила, Нора.

Обе надолго замолчали. Нора несколько раз порывалась что-то сказать, но каждый раз осекалась.

– Я ухаживала за Морисом, – выговорила она наконец.

– Объясняй, как хочешь, я вовсе не в претензии. Когда Конор пригорюнился, я попробовала поговорить с ним и успокоить, но не знала, скоро ли ты появишься. О чем думал Донал, я понятия не имела. Он из тех, за кем приходится следить, а может быть, нужно и за обоими глаз да глаз. Я звонила тебе в гостиницу, но ты не перезванивала.

– Ситуация ухудшалась с каждым днем.

– Я звонила, а ты не перезванивала.

– Телефон разрывался, все хотели узнать.

– Я – “все”, что ли?

– Я не знала, как надолго…

– И мальчики не знали. Так что мы тут все лезли из кожи вон. К концу им стало получше. Под конец Конор лишь иногда писался в постель.

– Я не знала про постель. Спасибо тебе за все.

– Тогда возвращайся к ним.

– Так и сделаю, Джози.

Она не допила чай, поднялась. Немного выждала на случай, если и Джози встанет, но та осталась на месте. Тетушка сидела в кресле, подавшись вперед, глядя в пол и ссутулившись.

– Может, мы скоро тебя проведаем, – сказала Нора.

– Я зайду, когда снова буду в городе.

Нора спустилась по лестнице и обошла дом, направляясь к машине. Был еще день. Взглянув на часы, она обнаружила, что визит не продлился и получаса. У нее оставалось время заехать при желании в Уэксфорд и пройтись по магазинам.

Глава третья

Джим, ее деверь, сидел в мягком кресле напротив нее у камина. Дождавшись, когда мальчики выйдут в переднюю комнату, он извлек из внутреннего кармана какие-то бумаги и протянул их Норе.

– Ты все еще хочешь прибегнуть к этим молитвам? – спросил он.

– Хочу, – ответила она.

– Мы надеялись, что ты передумаешь.

Маргарет, сестра Мориса и Джима, улыбнулась.

– Джим их не любит, – сообщила она Норе чуть ли не по секрету, как будто Джима рядом не было. – Бог свидетель, за наших с тобой мам мы подали только простые молитвы на поминальных карточках.