Страница 3 из 72
- Не больше, чем использование носителей в военных действиях, - пожала плечами я.
- Я не смогу дать вам разрешение на реализацию программы, если не буду уверен в том, что у вас есть на то адекватные причины.
Интересно, именно этот человек будет определять, что для меня адекватно, а что нет? Нет, серьезно?!
- Давайте я тоже буду откровенной! У вас нет права мне отказать, но если вы это сделаете, то я все равно... - я сделала паузу, чтобы не говорить рвущиеся с языка ругательства. - У вас есть возможность либо поступить правильно, либо поступить глупо!
- Вы считаете, что полная единовременная программа - это правильный выбор? - спросил он таким тоном, что я сразу все поняла.
Этот человек не понимал, не знал или не хотел знать, каково приходится носителям. Он работал консультантам, и при этом ненавидел или боялся носителей, тех, кому должен был бы по определению профессии оказывать содействие.
Меня передернуло. Я сделала затяжку, заставила рвущуюся ярость успокоиться. Этот консультант не имел никакого отношения к Антону или Свете. Он ничего не знал. А значит, не имеет смысла на него злиться. Он выполняет свою работу, пусть и дерьмово. Но благодаря друзьям я кое-что знала о последних законах, кое-что понимала. Далеко не все, но понимала, поэтому мысленно махнула рукой. Отстранилась от всего, что случилось и просто принялась рассказывать. Если убрать из рассказа эмоциональную часть, если излагать только факты, то любая история выйдет короткой, скучной и лаконичной. Я уложилась в полчаса. Естественно я не стала рассказывать этому мужчине все! Только последний эпизод, который меня и добил. Я не называла имен, не уточняла деталей. Позволила его фантазии разыграться, и подтвердила его самые страшные предположения.
Этого, как ни удивительно, хватило! К концу моего рассказа, когда я закурила очередную сигарету, намекая, что сказать мне больше нечего, мой консультант посерел лицом. Действительно посерел. Он снял очки, потер глаза, потом достал из нижнего ящика стола бутылку коньяка и отпил пару глотков прямо из горла. Отлично, у меня консультант-алкоголик! Я бы психанула, устроила скандал, если бы мне не было плевать на все это.
От того, что я была вынуждена изложить произошедшее словами живому собеседнику, мне стало совсем паршиво. Холод внутри буквально убивал. Моральная боль уже давно причиняла мне физические страдания, но сейчас это мерзкое чувство просто зашкаливало за все рамки, и только рассказы Светы останавливали меня от того, чтобы не броситься из этой каморки и не прекратить весь этот балаган прямо сейчас!
Мой консультант некоторое время молчал, а потом все-таки спросил:
- Почему вы решили прийти именно сюда?
- А вы часто задаете подобный вопрос?
- Постоянно, - признал он, - но сейчас мне важно услышать ваш ответ.
Я посмотрела ему прямо в глаза.
- Я устала, Николай Александрович, и хочу все прекратить, но при этом хочу, чтобы от этого была хоть какая-то польза.
Он прищурился:
- Вы считаете, что это и есть польза?
Мне захотелось плюнуть в эти глазки, а потом дать ему хорошую пощечину. Мне все время казалось, что сейчас речь идет о Свете, что сейчас решается вопрос о ее жизни, а какой-то хмырь презрительно кривится.
- Да, - уверенно и спокойно ответила я.
Мы опять помолчали. Я запрещала себе думать. В голове все время норовили всплыть картинки прошлых событий. Но я запрещала. Я не хотела. Если сейчас я здесь разревусь, шансы на то, что заключу договор, равны нулю. Я должна быть уверенна в себе, собрана и умна, как никогда. Просто потому что от этого слишком многое зависит. Последний бой за собственные цели, я не имею права проиграть. Удивительно: профессиональная жертва - и не хочет проигрывать. Интересно, но, похоже, напоследок я поумнела.
- Хорошо, - наконец тихо произнес он. - Я даю вам разрешение на заключение договора. Но имейте в виду, что в любой момент вы имеете право отказаться. Это вас ни к чему не обязывает. Вы не будете должны ни государству, ни фондам, ни ассоциации. Никому, понимаете?
Я кивнула. Он заполнил бланк, где указывалось, что я в полном здравии и добровольно согласилась на программу. Он написал, что дает разрешение. После поставил подпись и пару печатей. Протянул мне. Отксерил бланк и копию отдал мне. Я уверенно расписалась в колонке 'донор'. А после всего этого бреда началась рутина оформления договора.
Все вопросы были мне знакомы. Они не слишком отличались от вопросов при поступлении в университет или оформлении кредита. Но вот один вопрос меня волновал сильно.
- У вас есть какие-то критерии к подбору носителя? - наконец спросил он, когда все прочие вопросы остались позади.
Мне хотелось, больше всего на свете хотелось сказать нет. Но я сказала:
- Да, мне бы хотелось, чтобы носитель был гипнотизером.
- Простите, не понял? - нахмурился Николай Александрович.
- Я не знаю, как это называется по научному или в терминах самих носителей, - призналась я. - Просто мне известно, что такая способность у некоторых есть.
- И зачем вам именно такой носитель? - у мужчины был растерянный вид.
- Мне нужно, чтобы он загипнотизировал меня, чтобы я не чувствовала боли и вообще ничего не чувствовала, понимаете?
Он медленно кивнул. Хотел что-то сказать, но передумал и просто вбил несколько слов в компьютер.
- А возраст, пол или еще что-то? - опять уточнил он.
Меня передернуло.