Страница 9 из 63
- Брюсов? Что за кекс? - парировал Орлов.
Маша невольно рассмеялась.
- Поэт Серебряного века.
Игорь пожал плечами:
- Откуда ж нам, посконным, знать его? Мы в университетах не обучались... - И добавил: - Училка на уроках литературы обзывалась.
- А где обучались? - пропустив мимо ушей "училку", тотчас полюбопытствовала радушная хозяйка, подливая чай в чашку гостя.
Гость благодарно кивнул и не ответил. В этот момент зазвонил его телефон, который на диво долго молчал.
- Говори! - по обыкновению рявкнул в трубку Орлов. Маша опять вздрогнула.
Игорь некоторое время внимательно слушал, лицо его оставалось непроницаемым. Маша занялась посудой, давая понять, что ее ничуть не интересует частная жизнь малознакомого мужчины. Орлов сказал еще только одно слово:
- Понял! - и убрал телефон в карман.
Некоторое время он смотрел на хлопочущую хозяйку, затем проговорил:
- Ладно, пора и честь знать...
Однако не спешил подниматься. Колосова застыла в ожидании.
Она поймала себя на том, что ей вовсе не хочется отпускать нахального гостя. Это открытие развеселило и огорчило Машу. Вот не было печали! Да пусть идет! Что он Гекубе, что ему Гекуба?
Игорь задумчиво вертел в руках чайную ложку.
- Надо идти! - еще раз пробормотал он.
Очевидно было, что идти ему не хочется. Только вот Маша ли тому причиной? Нет, скорее то, что он услышал в телефоне. Тут ожил городской телефон. Конечно, это Милка не выдержала, бедолага.
- Ты чего не звонишь? - с места в карьер заорала она. - Я тут жду, жду!
- Ну, подожди еще немного, - мирно попросила Маша.
- Ты что, все еще не одна? А кто там у тебя? - в голосе явственно проступало непомерное любопытство. - Нет, Колосова, ты как хочешь, но я должна это видеть! Сейчас приеду к тебе. Накормлю своего охломона и поеду. Представляешь, что он сегодня вытворил?..
- Мил, подожди...
Однако Милка не слушала. Она что-то быстро говорила в трубку.
Игорь медленно поднялся и сделал знак рукой, что уходит, не желая мешать. Маша отрицательно потрясла головой, но Орлов все же двинулся к двери. Похлопав по карманам, он проверил, все ли на месте. Колосовой никак не удавалось вклиниться в речь подруги, а бросить трубку не пришло в голову. Она с сожалением следила за гостем, который открыл дверь, постоял немного на пороге, не оборачиваясь, затем кивнул и вышел.
Маша горестно вздохнула и сказала в трубку:
- Все, Мил, можешь не спешить. Я одна, как всегда.
Милка притихла.
- А кто был?
- Вот приедешь и расскажу.
Глава 8
"Месчане"
Милка Попова обладала ярко выраженной азиатской внешностью. Еще в студенческие годы она рассказывала что-то про отца японца, про самурайские корни. Какая-то удивительная романтическая история, в которой фигурировал японский дипломат или шпион, влюбившийся в красивую русскую женщину по фамилии Попова. Кажется, даже фотографии показывала, но, может быть, Маша сама уже домыслила их. Позже Милка не любила возвращаться к этой истории и никогда ее не пересказывала. Она, конечно, была ужасной выдумщицей, могла и приврать, но полностью придумать - вряд ли. Тем более что Маша видела у Милки дома портрет мужчины, похожего на японца. А мама ее жила не в Москве, где-то в глубинке.
У мамы первые годы жил и сынок Милки Владик. Попова в институт пришла уже с ребенком. Учились они с Машей на вечернем отделении. Кто отец ребенка, так и осталось для всех тайной, Милка никогда не говорила о нем. Она не вышла замуж и пробавлялась случайными связями или более менее долгим сожительством. Замуж принципиально не хотела.
- Зачем это мне? - говорила она. - Грязные носки стирать?
Сейчас у нее был какой-то Геннадий, гастарбайтер из Молдавии или с Украины. Попова отличалась волюнтаризмом в отношениях со всеми, кроме близких мужчин. Маша диву давалась, какую власть над ней забрал этот Геннадий. И куда всякий раз девалась та сорви-голова, спорщица, редкостная упрямица с трудным характером, когда она представала пред мужские очи?..
Милка появилась через час. Она прихватила с собой новогодних закусок и салатиков, бутылку шампанского. Войдя в комнату, внимательно осмотрела все вокруг и даже принюхалась.
- Запах одеколона, вишневый табак - это что?
- Не знаю, какой запах? - пожала плечами Колосова. - Толя, ученик, курил табак, это да. А вот запах одеколона может быть и не его...
Она красноречиво вздохнула, и Милка заторопилась:
- Здесь или на кухне? - спросила, подняв бутылку с шампанским.
- Давай на кухне, - Маша поспешила увезти гостью из убранной и сияющей первозданной чистотой комнаты. - Там и уютнее будет.
Они быстренько накрыли кухонный стол, Маша принесла из шкафа хрустальные бокалы, разлили шампанского и выпили за Новый год. Милка все озиралась по сторонам, словно пыталась обнаружить следы ночной оргии. Не найдя ничего криминального, вздохнула и скомандовала:
- Рассказывай!
Маша была рада возможности поговорить о странном незнакомце, который теперь уже казался ей совсем родным. Она подробно изложила всю историю знакомства с Игорем, со смехом рассказала о его появления в новогоднюю ночь, о реакции на Толю.
- Как, ты говоришь, его зовут? - переспросила Милка?
- Игорь. Да, сейчас!
Маша бросилась искать визитку, которую Орлов отдал ей после новогодней ночи. Она совершенно не помнила, куда положила ее. Перерыв многострадальную сумку, она искала на столе в комнате, на всех полках и стеллажах.
- Да что ты ищешь? - недоумевала Милка.
- Его визитку. Представляешь, ее нигде нет.
Маша уселась на стул в расстроенных чувствах.
- Как же я теперь его найду? Я же его фактически выставила, он может больше и не позвонить...
- Делов-то! - махнула рукой Милка. - А на что социальные сети? Наверняка где-нибудь засветился твой князь Игорь. Давай посмотрим!
У Колосовой не было ноутбука, а служебный она держала на кафедре. Пришлось идти в комнату, включать стационарный компьютер. На запрос выскочило огромное количество Орловых Игорей. Но среди них не было того, вихрастого. Милка не унывала.
- Сейчас на другом сайте поищем, не паникуй.
На другом сайте та же картина. Маша заволновалась по-настоящему. Милка неутомимо искала и поминутно спрашивала:
- Не этот? Вроде Москва.
Не этот. И не этот. Когда Маша поняла, что может вообще не найти Орлова, она испугалась по-настоящему.
Ни с чем они вернулись на кухню. Милка предложила тост, но Маше уже ничего не хотелось.
- Да брось ты, найдется твой романтический герой! - пыталась взбодрить ее Попова. - Подожди, я тут принесла новые перлы для твоей копилки.
Зная о том, что Маша записывает смешные выражения из школьных сочинений, Попова периодически поставляла их подруге. Порывшись в сумке, она достала толстый еженедельник в обложке из натуральной кожи, привезенный из Флоренции, предмет зависти Маши Колосовой. Та обожала всевозможные записные книжки, толстые тетради, всякую канцелярскую чепуху. Часто говорила, что теряет голову, когда заходит в отдел, где продаются еженедельники и записные книжки. Ее спасало, что цены на все это богатство были неимоверные, а с ее-то зарплатой...
- Записывать будешь? - подстегнула Машу подруга, такая же училка, как и сама Маша. - Тут так, по мелочи.
Колосова принесла довольно потрепанную тетрадь в твердой картонной обложке и приготовилась писать.
- Пиши. "Наташа помогает раненым, отдавая им поводья".
- Они что, не знают, что такое подводы? - подивилась Колосова.
- Да откуда им знать? Но дело не в этом. Просто они списывали, незнакомое слово попалось, вот и переврали. Пиши дальше: "На преступление он пошел по нужде".
- Бедный! - фыркнула Маша, строча в книге.
- Фамилия купца из "Войны и мира", - диктовала дальше Милка, - ну, того, что свою лавку в Смоленске поджег: Ферамонтов.