Страница 61 из 63
Машу будто обожгли кипятком. За ней следили! Оксана ушла, а секретарша смотрела за посетительницей, как бы чего не стянула. Или?.. Или они специально это делают? Своего рода тест, как поведет себя без присмотра новая сотрудница? Проверка на вшивость, так сказать. А может, они экспериментируют, а результаты используют потом как-то неблаговидно в своих передачах? Скрытая камера, то-се...
Колосовой сделалось неуютно. Более того, противно. Она не стала писать никаких записок, просто взяла и ушла, хлопнув дверью, хотя в конце коридора показались Оксана с секретаршей. Они спешили, но не успели. И Бог с ними.
Однако вернувшись домой, в стерильную тишину одиночества, Маша стала себя ругать.
- Дура, испугалась! И что теперь? Что теперь?
Аглая не моргая смотрела на нее и не отвечала на вопросы. А впереди целое лето, от которого неизвестно как спасаться. Да не от лета, конечно, от себя. Была бы возможность, Маша уехала бы куда-нибудь.
- Куда? - вопрошала она, глядя на Аглаю. - От себя не уедешь. Можно смягчить боль, немного развеяться, но забыть ту ночь, забыть Игоря...
И Колосова зарыдала неистово и сладострастно. Аглая в изумлении наблюдала за ней, бросившейся на диван и зарывшейся в подушки. Не менее изумилась лупоглазая кукла, когда ее хозяйка затихла в подушках.
Маша молилась мысленно: "Господи, если ты меня слышишь, помоги мне! Я не знаю, как мне дальше жить. Укажи мне путь, Господи! Я знаю, помню, что я страшная грешница, но и грешникам надо как-то жить... Помоги мне, Господи, помоги, пожалуйста ... Услышь меня..." А потом она уснула. Рыдания ли подействовали на организм Маши, как освежающая гроза, разрядка, или ее успокоила молитва, но она спала мертво, глубоко, без сновидений.
Проснулась от звонка телефона. Лениво потянулась к столику, на котором бросила мобильник, посмотрела на дисплей. Толя. Надо же, он ведь никогда не звонит, удивилась Колосова.
- Да, - нехотя ответила она.
- Маша, я не приду в субботу, как обещал вам, - говорил Толя низким голосом, и Маше непривычно было слышать этот голос по телефону. - Я уезжаю в Испанию.
- Да? И что там будешь делать?
- Еду просто посмотреть страну. Если понравится, то, может, останусь на какое-то время.
В его институте сессию сдавали в мае, и лето целиком было свободно.
Маша не помнила, чтобы Толя обещал прийти в субботу. Она дивилась себе: сообщение об его отъезде приняла более чем спокойно. "Вот еще один меня бросает", - подумала меланхолично.
- Ну что ж, замечательно! Удачи тебе, - пожелала она вполне искренне, - Пиши стихи, не бросай. У тебя хорошо получается! Это будет преступление, если забросишь поэзию. Тем более в Испании.
- Хорошо, - серьезно ответил юный поэт. - Спасибо вам.
Они попрощались по-доброму. Конечно, Толя мог бы и зайти перед отъездом, ну да ладно. Проснувшись, Маша почувствовала, что жизнь возвращается к ней. Визит на телевидение, ее рыдания - все это было давным-давно. Появилось ощущение, что можно жить как прежде, вернуться к себе доорловской.
В конце концов, есть книги, есть подруга Милка, мама, коллеги на работе. Толя вот уезжает, но будут еще ученики. Каждые два года приходят новые ребята, разные, интересные, непредсказуемые. И еще столько всего можно увидеть, прочитать, съесть, понюхать, потрогать...
- Кстати, насчет поесть!
Маша поднялась с дивана, подгоняемая голодом. Кроме чашки чая, выпитой в Арт-ТВ, во рту с утра маковой росинки не было. Посмотрела на часы: ого, уже вечер почти. Сколько же она проспала! Она на скорую руку приготовила поесть, заварила чай, села за стол.
Уплетая омлет с помидорами, Колосова думала о том, что надо дождаться отпускных и поехать куда-нибудь. Плевать, что до конца лета не на что будет жить и нечем платить за квартиру. Во-первых, может, еще премию подкинут. Во-вторых, ей не вредно поголодать. Надо поехать на юг, или, наоборот, на север, в Калининград, к морю. С Милкой на Азовское махнуть? Но ведь она, наверное, поедет с Геной. Да и зачем с Милкой? Надо ехать одной.
Конечно, нет приличного купальника, нет подходящей летней одежды. Тоже можно купить, пошарить по сэкондам, делать все равно нечего. Так уж сложилось, что летом Маша не озадачивалась легкой красивой одеждой, проводя время в квартире или на даче у мамы. Валяться с книжкой у телевизора можно в домашнем затрапезе. А вот если ехать куда-то, надо прибарахлиться.
Да, а билеты? Их же может не быть, когда она дождется отпускных! В разгар сезона всегда проблема. Надо поскорее купить, а деньги пока взять у мамы. И потом, если билеты будут на руках, она уже не передумает.
Помыв посуду и тщательно стерев крошки со стола, Колосова направилась к компьютеру, чтобы посмотреть наличие билетов. По дороге заглянула в кошелек. А не пойти ли прямо сейчас, пока еще есть немного времени до закрытия, в знакомый секондхэнд, неподалеку? Авось, какую-нибудь кофтенку или юбчонку выудит из залежей тряпья.
Не дойдя до компьютера, Маша свернула к зеркалу. Вытерла размазанную тушь, подкрасила помадой губы, освежила прическу. Сойдет! Прихватив сумку, она выскочила из дома.
Рассчитывая за полчаса-час обернуться, Маша проторчала в подвальном помещении магазинчика в одном из дворов у проспекта до закрытия. В магазин только что завезли новый товар, было из чего выбирать. Колосова перемерила огромный ворох одежды и остановилась на длинной до пят юбке из вискозы свекольного цвета и хорошенькой светлой кофточке с небольшим хомутком спереди и короткими рукавами, тоже из вискозы. Покупки обошлись ей в такую мизерную цену, что даже колосовский тощий кошелек их выдержал без проблем. Она возвращалась домой в приподнятом настроении.
Однако дома, в преддверии одинокой ночи опять затосковала. Перспектива ехать одной на море уже не манила так безоговорочно. Маша автоматически готовила нехитрый ужин из гречки с маслом, раздумывала. Сейчас поест, найдет какую-нибудь хорошую мелодраму и будет смотреть. Заснуть скоро, видимо, не удастся: днем выспалась. А сможет ли смотреть мелодраму теперь?.. Ну и ладно. Книги-то на что?
Так и вышло. Маша поела без аппетита, побродила в интернете в поисках фильма, нашла новую американскую мелодраму и устроилась перед монитором с чашкой чая и шоколадкой, купленной по дороге домой. Никто не мешает, не отвлекает, не требует полноценного ужина, ухода, стирки, внимания. Сколько женщин мечтает о таком счастье? О покое, о возможности принадлежать себе. Та же Милка. Она постоянно жалуется на нехватку времени. Ей некогда даже ногти привести в порядок, фильм посмотреть, книжку почитать. Ложится и сразу засыпает.
Колосова увлеклась мелодрамой, но затосковала еще больше. Чужие страсти опять разбередили рану. Она малодушно подумала: не согласиться ли на предложение Милки поработать в летнем лагере для школьников? Однако там уж никак не устроить личную жизнь...
И вот на экране герой за столом в ресторане подает героине бархатную коробочку с кольцом. Радуясь воссоединению любящих сердец, Маша даже всплакнула. Как хорошо! Люди любят, люди будут вместе. Дети родятся. Счастье...
Она долго еще сидела перед компьютером, не видя ничего перед собой. Из забытья ее вывел неожиданный поздний звонок. Сердце Маши подскочило, когда она увидела, кто ей звонит.
- Да? - спросила еле слышно.
- Привет, - как всегда энергично начал Орлов. - Завтра с утра, в десять тридцать, я заеду к тебе, будь готова.
-Зачем? - даже не удивилась Маша.
Игорь, не отвечая на ее вопрос, продолжил:
- Оденься понаряднее. Все.
И он отключился. Можно было, конечно, перезвонить, накричать на него, потребовать, чтобы оставил ее в покое. Нельзя же быть таким живодером! Но рука не поднялась набрать номер, и сил не было что-то говорить, обличать. Маша не знала, как поступит завтра. Надо ли опять подчиняться, снова попадая в зависимость? Или, дождавшись утра, устроить ему головомойку? Только не сейчас...
Колосова с трудом заставила себя подняться с кресла, почистить зубы, раздеться и лечь в постель. Она все же поставила свой громкий механический будильник на восемь утра. Заснуть, конечно, долго не могла. Книга не помогала. Поздний звонок Игоря совершенно выбил ее из колеи.