Тиора

Глава 23

Туман. Точка. Тьма. Снова туман. Что-то тяжелое, будто давит сверху. Нет. Со всех сторон. Глубина. Ниже и ниже. Затем подъем, очень медленный. Кажется, он будет длиться вечность. Сознание — сингулярность. Вырваться за горизонт событий. Всплыть, всплыть, надо всплыть. Камень. Тяжелый камень. Что это? Столкновение элементарных частиц огненными светлячками. Все больше. Их становится слишком много. Сингулярность схлопывается и исчезает. Количество частиц увеличивается, энтропия растет, все горит и мелькает, наполняя сознание. Внезапно, хаотичный танец приобретает движение закономерностей, распускаясь светящимся лотосом, состоящим из мириад мельчайших звезд. Вдох.

Марк сделал глубокий резкий вдох, наполняя легкие до предела, как будто до этого кто-то перекрыл ему воздух. Он раскрыл глаза и сквозь мутное туманное изображение разглядел какие-то крупные листья и ветки в полутора метрах над собой. Взгляд никак не хотел фокусироваться. Парень снова впал в забытье, балансируя между сном и реальностью и плавая в странной полудреме сознания.

Внезапно какие-то голоса. Марк вырвался из пелены, окутавшей его разум, открыл глаза и увидел темное лицо над собой. Это был мужчина с черными курчавыми волосами на голове. Он приподнял голову парня и поднес к его рту широкий зеленый лист какого-то растения, наполненный водой. Марк начал жадно пить, затем тяжело опустил голову на небольшую кучку сухой травы, служившей ему подушкой.

Он огляделся и увидел, что находится в небольшом шалаше, сделанном из веток и листьев. Дверь в хижине отсутствовала, и теперь в дверном проеме торчало несколько таких же черных курчавых голов, с любопытством разглядывая Марка.

С приходом юноши в полное сознание его левый бок начал неприятно болеть и гореть, и хотя боль была терпимая, парня сильно затошнило, когда он попытался привстать. Он откинул небольшое одеяло из листьев и посмотрел на очаг неприятных ощущений. Место ранения было перевязано какими-то травами, которых Марк никогда ранее не видел. От вещества, остатки которого располагались вокруг травяной повязки, странно пахло. По-видимому, это была местная лечебная мазь.

Мужчина, находившийся рядом с ним, был по пояс нагим, нижняя же его часть была укрыта поясом из широких листьев со шкурой какого-то животного. Лицо человека, покрытое краской разными узорами, отражало в себе первобытное начало, как и его темнокожее тело со странными татуировками. Он что-то произнес на своем языке, затем поднялся и начал разгонять любопытствующих из прохода в хижину.

«Живой», — подумал Марк.

Он осмотрел свою рану и понял, что пуля прошла навылет. Судя по всему, жизненно важные органы не были задеты.

«Видимо, я выпал из грузовика, когда меня подстрелили, а это какое-то местное племя. Нашли меня раненного. Надеюсь, Джей с парнями смогли отбиться и уйти от погони без потерь».

Странный мужчина снова вернулся, что-то говоря на своем языке и показывая пальцем, то на юношу, то на себя. Голова Марка с трудом соображала, чувствовалось легкое головокружение, и парень лишь страдальчески улыбнулся, кивая ему в ответ. Мужчина также улыбнулся, произнес пару фраз, дружески хлопая его по плечу, и вышел из хижины прочь. В открытом проходе был лишь виден дневной свет, но обонянием юноша чувствовал дым костра и запах жареного мяса, доносившийся снаружи, от чего у него немного свело желудок и засосало под ложечкой. Впрочем, Марк понимал, что еду организм сейчас не примет, и его просто-напросто стошнит. Нужно больше воды и отлежаться.

Он пытался думать, но в голове была полнейшая каша, и мысли, как стая юрких стрекоз, разлетались каждая по своим делам, никак не желая собраться в единую картину. Юноша лежал в постели и смотрел в потолок, пока не забылся сном.

Проснулся он уже вечером. Солнце потихоньку опускалось, и в проходе Марк увидел закатные розовато-лиловые краски неба. Тот же мужчина пришел к парню в хижину и принес ему воды и еды. Жареное мясо дымилось на сочном широком зеленом листе и манило к себе своим запахом. Марку было уже немного легче. Он попытался присесть, но тут же взвыл от боли. Мужчина подтянул парня под мышки, помогая тому усесться поудобнее. Марк терпел, пока нытье левого бока не начало успокаиваться, потом взял чашу с водой, сделанную из половинки кокоса, и стал потихоньку пить. От жидкости внутри юноше как будто бы полегчало, и он как мог поблагодарил мужчину, сидевшего на корточках напротив него.

— Марк, — сказал парень, хлопая себя ладонью по груди. — Марк.

Мужчина поднял руку и, показывая на свою грудь пальцем, произнес:

— Нглаи. Нглаи.

— Нглаи, — парень повторил имя туземца.

Тот улыбался, что-то говорил и махал руками, показывая, чтобы Марк ел, сам же он тут же ретировался.

Парень понимал, что сейчас стоит есть не спеша. Он взял кусок мяса, оторвал немного зубами и принялся усердно жевать. Челюсти плоховато слушались его, а мясо было достаточно жестким, но дело в итоге было сделано, и Марк проглотил пережеванную пищу, запивая водой. В какой-то момент его затошнило, и парень с трудом удержал еду в себе, но потом все пошло, как по маслу. Желудок привыкал к своей основной работе.

Прошло несколько дней, прежде чем Марк смог полностью подняться с постели. За это время к нему заходили многие жители. Прежде всего, шаман, который вел его лечение. Но чаще всех у Марка бывал Нглаи и его жена, которая приносила юноше еду. Это была по-матерински заботливая добрая женщина. Порой даже забегали дети пигмея: двое смешливых бойких мальчугана, чем радовали парня. Боль уже утихала, лишь изредка давая о себе знать при каких-либо неуклюжих движениях, и теперь юноша потихоньку расхаживался среди хижин небольшой деревни племени.

Как оказалось, таких шалашей было порядка двадцати штук, расположенных кругом входами к центральной небольшой площадке, на которой собирались все жители. Все проходы не имели дверей. Это символизировало тот факт, что пигмеям нечего было скрывать друг от друга. Иногда входы могли закрываться плетеными циновками, чтобы уберечься от сильного дождя.

В первый же день юноша размышлял о том, что это за племя. Пигмеи, бушмены. Какие еще он помнил племена Центральной Африки? Все они были низкорослыми, отделяясь учеными в особую расу. Это Марк помнил из книг и энциклопедий, которые он читал ранее, но в целом его знания были достаточно скудны, и он не помнил точно, какие африканские страны какие племена населяют, и есть ли они здесь, на границе с Камеруном. Парень достаточно быстро откинул мысль о бушменах, так как помнил, что в произношении этих племен очень выражено своеобразное звучное прищелкивание — визитная карточка их языка. В итоге через день Марк все же выяснил, что это было одно из племен пигмеев Бака. Юноша слышал о них. На слуху это название было одним из достаточно известных ответвлений пигмейских племен, но это единственное, что он помнил о них. Некоторые из них носили одежду из листьев и шкур, как Нглаи, но большинство были одеты в привычные для парня, но достаточно грязноватые и поношенные футболки, майки и шорты, которые. По-видимому, они выменивали у жителей более развитой цивилизации где-то неподалеку. Кроме того, Марк видел пластиковые бутылки, кастрюли, мачете, ножи и множество других вещей цивилизованного мира. В целом же это была африканская деревня практически на уровне первобытного строя.

Еще Марк думал о том, что слишком долго не может выйти на связь с матерью. С этим фактом лишь оставалось смириться до более подходящего времени. Образ Агаты также плавал в дымке его снов и мыслей, оставляя свой еле видимый след в душе юноши.

Жизнь племени протекала неспешно в охоте и собирательстве. Пигмеи не занимаются земледелием, и, как оказалось, недостающие им припасы выменивают у соседей из народа Банту. Банту более цивилизованы. Это уже обычное африканское население с домами из дерева. Их дети ходят в школу, и вообще этот народ более образован, и на пигмеев смотрит свысока, считая тех менее развитыми племенами. Все же Банту не могут обойтись без Бака, часто выменивая у них мясо животных и различные дары леса, а в плане медицины обращение к шаману пигмеев является первейшим действием. Банту также подвержены множеству суеверий и верований и считают пигмеев своими защитниками, теми, кто охраняет их от леса.