Тиора

Его вдруг резко затошнило и затем вырвало, от чего ему немного стало легче. Марк присел, держась за левую сторону тела правой рукой — ребра болели нестерпимо — и прислонился спиной к двери автомобиля, на которые его кинуло во время взрыва. Дыхание начало приходить в норму, хотя и начались некоторые симптомы его «болезни», но взгляд уже сфокусировался, и то, что он увидел, отвлекло от нарастающих ощущений.

В нескольких десятках метров от него, прямо на дороге, лежала горящая машина. Вернее это уже было больше похоже на груду покореженного объятого пламенем темного металла. Видимо, взрыв произошел именно в ней, решил Марк.

Неподалеку лежали несколько человек. Кто-то погиб сразу, кто-то кричал и звал на помощь, истекая кровью. У некоторых тел отсутствовали конечности, у кого-то не было руки, у кого-то ноги, а то и обеих ног или рук. Оторванные они лежали в нескольких метрах от их владельцев. Разбежавшиеся по сторонам люди начали постепенно выглядывать из укрытий, но с большой осторожностью, боясь новых взрывов. Некоторых, лежавших дальше от эпицентра взрыва, успели оттащить с улицы и уже оказывали первую помощь.

Парень пригляделся и недалеко от себя увидел лежащую полноватую женщину в светлых летних штанах и такой же светлой блузке, которая билась в истерике, плача и выкрикивая какие-то слова. Судя по всему, это была туристка. Ее светлая одежда была вся в крови, пятнами по всему телу и ногам. Марк стал на четвереньки, затем чуть приподнялся, держась руками за асфальт дороги, и медленно начал двигаться в ее направлении. Голова кружилась, верхняя губа была разбита и из носа текла кровь маленькой струйкой, которая, впрочем, уже успела остановиться и запечься. Было ощущение тошноты, но юноша старался не обращать на нее внимания, хотя при его ситуации это было довольно тяжело. Пару раз, пока он двигался к женщине, у него на миг потемнело в глазах и на него накатило чувство, что он вот-вот свалится без сознания, но затем оно отступило. Марк, покачиваясь, подполз к туристке и услышал, как она причитала. Судя по языку, это была немка.

Парень схватил ее за плечо и несколько раз по-английски (немецкого он и близко не знал) произнес, что все будет хорошо. Женщина вцепилась ему в руку и, плача, начала бегло лепетать на немецком целую вереницу фраз. Марк понял, что у нее шок. Она периодически показывала пальцем на лежащего неподалеку мужчину с седой короткой бородой и усами, и редкими белесым волосами на голове. Видимо, это был ее муж.

Марк быстро подполз к нему, и понял, что он мертв. В этом не было никаких сомнений. Вернувшись к женщине, юноша попытался ее успокоить, просто начав говорить по-английски. Неважно было, понимает ли она что-либо или нет. Это, по его мнению, хоть как-то должно было действовать на нее успокаивающе. Одежда на ней была вся в крови, и, как показалось парню, ее правая нога была сломана. Осмотрев ближе странное смещение под коленом, Марк удостоверился, что это был закрытый перелом, и понял, что поднимать на ноги ее было нельзя. В то же время ноги она чувствовала, значит, позвоночник цел. Нужно было аккуратно переместить ее в безопасную зону, но люди боялись подойти так близко к месту взрыва, чтобы помочь ему.

Там, где произошел первый взрыв, мог легко быть и второй, это парень знал. Он быстро огляделся по сторонам. Рядом стояла грузовая машина с накинутым брезентом над ее кузовом. Теперь же этот брезент рваными кусками болтался на небольшом ветру, как разорванный парус побитого штормом корабля. Марк быстро подбежал к нему и оторвал приличный кусок, еле державшийся на самом краю. Ему повезло: было бы этого края больше, так просто ему уже не удалось бы оторвать такую плотную материю. Пришлось бы искать нож, а это потеря времени.

Марк быстро расстелил его рядом с женщиной и осторожно помог ей перелезть на него, стараясь не беспокоить раненную ногу. Затем парень обхватил двумя руками угол брезента и изо всей силы потянул. Было очень тяжело. Трение материи об асфальт и немалый вес женщины делали свое дело, но юноша немного присел, накинул схваченный кусок на плечо и потащил что было мочи. Послышались ее несильные вскрики боли и всхлипывание, но думать о ее комфорте было некогда.

Наконец, он вытащил ее в безопасную зону. К ним подбежали люди, туристы вместе с местными жителями, и стали оказывать ей первую помощь, как и остальным, кого успели вынести. Там, откуда Марк вытащил туристку, лежало несколько тел, и по их виду было понятно, что уже не за кем возвращаться. Ее муж лежал на спине весь в крови на своем месте, и парень подумал о том, каково будет осознание этой женщины, когда она придет в себя от шока, и как она всю оставшуюся жизнь будет прокручивать в голове разные воспоминания об этом «отдыхе» в Египте. Она будет думать о том, как они с мужем покупали билеты в последний момент, о том, что чуть не опоздали на рейс, и как их отговаривали дети, если таковые имелись, лететь сюда и прочие, прочие «факты», будто бы говорившие в пользу знаков свыше, что не стоило приезжать сюда. В таких ситуациях люди сразу же находят и «видят» недобрые знаки, предшествовавшие ужасному событию, придавая им мистическое значение.

Послышались отголоски сирен скорой помощи и полиции с разных сторон, медленно нарастая. Юноша поплелся вдоль дороги, внимательно присматриваясь к окружающим. Кому-то из пострадавших уже перевязывали бинтами окровавленную голову, кому-то не менее окровавленную ногу или руку. Одному человеку делали искусственное дыхание, но судя по лицам людей, окруживших пострадавшего, безрезультатно.

Дьявол собирал свою кровавую жатву посреди солнечного, но знойного пропотевшего дня. От раскаленного асфальта уже поднимались испарения крови, и целые запекшиеся лужи испускали ее металлический запах.

Внезапно плач ребенка.

Маленькая девочка посреди всего этого хаоса сидела прямо на трассе и рыдала, вытирая грязными ручонками лицо. На вид лет пять, в платьице, с темными волосами до плеч. У Марка сразу же мелькнула в мыслях Тиора из его сна, что заставило его сердце биться чаще. Среди всей вакханалии ужаса девочку никто не замечал. В экстремальных ситуациях так бывает достаточно часто. Взрослые люди суетятся, кричат, бегут и машут руками, они напуганы, и могут не сразу увидеть такую «мелочь», как плачущий одинокий ребенок.

— Где-то я это уже видел, — цинично проговорил Марк себе под нос. — Это какое-то жуткое клише, как во многих фильмах, с плачущим ребенком, которого никто не замечает, сидящим на дороге среди общей беготни после какого-либо происшествия. Но даже такие клише, оказывается, легко могут воспроизводиться в жизни.

Парень, пригнувшись, резко двинулся в сторону девочки, которая, по всей видимости, звала маму. Слово «Мама» в большинстве языков звучит примерно одинаково с небольшими различиями. В арабском оно звучит как «Уум», но когда перепуганный ребенок зовет мать, то это также часто звучит как «мама». Это слово не перепутаешь ни с чем.

Марк быстро подбежал к ней, хватая ее на руки. Звуки сирен уже были совсем рядом. В воздухе все летали, кружась, обрывки бумаги, гонимые ветром. Откидывая их рукой, юноша с девочкой на руках, придерживая ее голову и прижимая к груди, ринулся прочь на безопасное расстояние. Он не успел сделать и трех шагов, когда за его спиной чуть поодаль раздался второй взрыв не меньшей силы, чем первый. Марка с девочкой с силой кинуло вперед, но парень приземлился прямо на локти, обеспечив ребенку относительно мягкое падение. Ее голову он придерживал всей ладонью со стороны затылка, и его кисть стала для нее своеобразным шлемом. Марк чудом не переломал себе руки, но здорово их ушиб, разодрав кожу в кровь об асфальт. Во время взрыва впереди юноша слышал испуганные крики людей, преимущественно женские высокие ноты, и общий гомон, прячущегося народа и выкрикивающего слова предостережения.

Он лежал, прикрывая девочку собой. Раздалась еще пара странных громких хлопков позади, и тут юноша почувствовал, как его волосы на затылке зашевелились, послышался свист, и прямо над головой пролетело что-то тяжелое и с ужасной силой ударилось о стену дальше, разнося металлический грохот по округе. Это была помятая дверь от взорвавшегося автомобиля.