Тиора

Марку было очень плохо, в то же время он быстро понял, что это те же симптомы, и хоть в таком виде юноша еще их не испытывал, он не умирает. Все же могло случиться всякое, тело было на пике паники. Марк повернулся бледным лицом к своему соседу турецкой внешности и криво улыбнулся, пытаясь взять в себя руки. Турок посмотрел на него с тревогой, но затем понял, что юноша летел первый раз, а такое бывает на первом рейсе с людьми, никогда не летавшими ранее.

В течение целого часа Марк пытался справиться со своим организмом, и этот час показался ему сущим адом. Стюард, молодой парень, несколько раз спрашивал, все ли с ним в порядке, на что юноша ответил, что просто первый раз летит на самолете, после чего ему принесли воды, и Марку немного стало легче. Уже через некоторое время юноша чувствовал себя более или менее нормально, и даже гул двигателей самолета уже не казался ему слишком сильным, и он смог немного поесть. У него впереди был десятичасовой перелет.

Парень-турок приоткрыл пластиковую заслонку иллюминатора, и Марк увидел ярко красную полосу света над синим ровным полотном облаков, полностью застилавших небо под ними без единого просвета. Уже был закат. Для юноши это было нечто сюрреалистичное, как будто самолет просто стоял на одном месте на этом ровном полотне, и парень мог только представить, что сейчас под ними несколько километров до поверхности земли.

В салоне было тихо и сумеречно. Многим раздали одеяла, и пассажиры тихонько посапывали в своих креслах. Марк укрылся, засунув края с обеих сторон под себя, делая подобие кокона, из которого торчала лишь голова, улегся на бок, насколько это было возможно в кресле, и думал. Он попытался заснуть, но в таких условиях это было непросто, поэтому весь полет юноша то дремал, то вновь выныривал в реальность.

Полет уже приближался к своему завершению, когда пилот объявил по связи, что до пункта назначения им осталось полчаса пути. Марк высунул сонное лицо из-под одеяла и огляделся. Народ вокруг немного оживился, все приводили себя в порядок. Он отдал покрывало стюардессе, затем встал и прошел в туалет. Умылся, посмотрел на себя в зеркало. Лицо его выглядело уставшим с темным кругами вокруг глаз, небольшими мешками под ними и двухдневной щетиной.

— Паршиво выглядишь, родной, — ухмыльнулся Марк, глядя на свое отражение.

Затем он вышел и сел обратно на свое место.

К тому времени все окна были открыты, и Марк увидел, как на высоте около четырёх с половиной километров под ними (мониторы над головами показывали высоту) лежала цепь островов посреди моря. Они то скрывались то, вновь выныривали из-за облаков, и это зрелище заставило юношу практически раскрыть рот. Видеть столько воды, уходящей до самого горизонта, с такой высоты и кучу мелких островков, покрытых зеленью, с разным рельефом и пиками, и все это великолепие то открывалось, то закрывалось огромными пушистыми облаками, на разных уровнях неба, над самолетом и под ним.

Марк видел тени облаков, лежащих на спокойной воде моря, намного ниже них по высоте, как бы на разных ступенях. Именно за счет разного уровня расположения таких пышных облаков начинаешь видеть и полностью ощущать всю глубину неба и вверх и вниз, и все это кажется каким-то сказочным, будто бы попал в совершенно иной мир. Далее их самолет влетел в небесную белую гущу и, когда он вынырнул, юноша увидел, как они оказались в огромной белой пушистой чаше. Со всех сторон, образуя стенки и дно, по которому они летели, на большой площади, их окутывали облака, похожие на сильно растолченное воздушное картофельное пюре, и сверху внутрь этой чаши ярко светило солнце. Такого Марк не видел нигде, и ему казалось, что на миг он вырвался из реальности и оказался в других мирах, о которых ранее мог только мечтать. Вылетев сквозь стенку чаши, самолет приблизился к городу.

Появился достаточно большой остров с кучей высотных домов. Вся поверхность была утыкана ими, как игольница иголками, периодически перемежаясь зелеными клочками парков и проливами, соединёнными между собой длинными мостами. По заливам плавали крошечные теплоходы, паромы и маленькие джонки с красными парусами, оставляя за собой белые бурлящие хвосты.

Самолет уже некоторое время снижался, и Марк почувствовал это всем организмом, так как всё внутри в моменты особенно сильных вертикальных спусков подскакивало вверх к голове и горлу. Но спуск юноша уже воспринимал намного спокойнее, хотя это и было достаточно неприятным ощущением. Он немного начал нервничать, так как самолет вот-вот уже должен был приземляться.

Авиалайнер сделал один круг над городом, периодически кренясь вправо на небольшой и достаточно комфортный угол для пассажиров. При таких поворотах были странные, но очень интересные ощущения. Марк наблюдал, как от кончика крыла шла белая полоска рассекаемого воздуха. Самолет уже спустился достаточно низко и выпрямился в своем направлении, летя низко над водой, и вот уже по бокам в окнах появились индустриальные постройки. Сердце Марка участилось, но уже для него все это было спокойнее. Он увидел, как на крыльях повернулись закрылки, и под самолетом очень близко оказалась взлетная полоса. Пролет еще буквально секунды три, и резкое касание поверхности Марк почувствовал всем телом, затем его подало вперед, так как самолет начал торможение. Еще немного, они снизили скорость настолько, что авиалайнер потихоньку покатил к месту, где должен был остановиться. Весь салон облегченно зааплодировал. Марк аплодировал со всеми, улыбаясь и чувствуя прилив сил.

Через десять минут после выхода из самолета Марк уже был в центре гонконгского аэропорта. Повсюду были надписи на китайском языке, но при этом все они дублировались на английском, и парню не составило труда ориентироваться по указателям. Но прежде он присоединился к общему потоку людей, что было наиболее логично в такой ситуации, и в итоге, быстро пройдя визовый контроль, с разношерстной толпой двинулся к выходу.

Свежий воздух оказался совсем не свежим. Марк не ожидал такого поворота. Воздух был наполнен влагой сверх меры, и юноше казалось, что он дышит не кислородом, а натурально водой — это было крайне неприятно. Кто-то говорил ему, что вся Юго — Восточная Азия такова большую часть времени, но видимо он просто не отнесся к этому с должным вниманием, и теперь пожинал плоды этого. К тому же было очень жарко, и вкупе с высокой влажностью это давало достаточно специфический микс: юноше уже через пять минут захотелось в душ, все его тело казалось липким и неприятным.

Марк огляделся вокруг и вдали впереди увидел высокие зеленые холмы, окутанные пухлыми низколетящими облаками. Смотрелось это необычно. Впрочем, необычно ему было все вокруг в тот момент: небо, люди вокруг, транспорт, странный асфальт и очень узкие дороги, а еще запах. Парень пока не мог понять, какой именно, но пахло странно. Марк прошел дальше и сразу же увидел двухэтажные красные автобусы, как будто бы он находился в Лондоне, который ими славился.

Юноша знал, какой номер автобуса ему требуется, чтобы добраться до центра города, вспоминая некоторые инструкции, которые ему дал ранее тот путешественник, и, немного покружив среди остановок, Марк, наконец, увидел своего двухэтажного гиганта. Люди уже входили в автобус, нагруженные багажом, и парень последовал их примеру. На входе он немного замешкался, но затем водитель показал ему маленькую коробочку, в которую нужно бросать деньги, и Марк закинул туда нужную сумму, ранее обменяв все свои оставшиеся сбережения в гонконгские доллары в аэропорту. Юноша там же разменял одну купюру на монеты достоинством поменьше, так как проинструктированный, он уже знал, что в автобусах Гонконга не дают сдачу. У Марка же была на счету каждая копейка, поэтому нужно было бросить четко означенную сумму за проезд.

Парень быстро заскочил на второй этаж по узкой лесенке и уселся на сиденье на самый перед автобуса, откуда открывался прекрасный вид. Через некоторое время, собрав всех пассажиров, красный гигант тронулся. Немного проехав дальше, Марк отметил, что в Гонконге левостороннее движение. Дороги и полосы на них были настолько узкими, что порой казалось, транспорт, едущий друг другу на встречу, сейчас вот-вот потрется боками, как Титаник с айсбергом. Несколько раз автобус проезжал по одним и тем же местам, замысловато петляя и меняя одну полосу на другую, что тоже казалось Марку необычным, и он уже запутался в витиеватом маршруте, по которому они двигались.