Страница 12 из 25
– А ты хитер, – прошептала Нина.
Она тяжело вздохнула, словно была раздражена, а потом медленно обошла стол, ведя указательным пальцем по деревянной столешнице, словно издающийся скрипучий звук имел невероятную важность. А Эрик наблюдал за ее приближением и все думал, как бы открыть ящик и достать чертов шприц в одно молниеносное движение.
Но Нина встала перед ним почти вплотную, и ему стоило неимоверных усилий, чтобы не показать свою слабость и даже не подумать о том, что страх норовит его сковать. Эрик только лишь понаслышке знал о ее способностях гипнотизировать людей, и даже не представлял, а как понять, находишься ты сейчас под чьим-то влиянием или нет? Что если ты стоишь и думаешь, что в данный момент просто дружески беседуешь с ней, а на самом деле в твоей руке уже давно лежит заряженный пистолет и его дуло давит тебе на висок?
– Неудивительно, что Нина так превозносит тебя, – говорили монстры губами Нины. – Она верит, что ты можешь ее спасти. Глупо, правда? – усмехнулась Нина.
– Почему же? – дерзко ответил Эрик вопросом на вопрос.
Нина склонила голову набок, точно оценивая его ответ, а может, решительность.
– Что если в один прекрасный день, Нина искренне твердо и бесповоротно поверит в то, что я, действительно, в силах спасти ее? Вдруг она поверит в то, что она сама может заткнуть вас безо всяких последствий? Что если однажды она проснется и поверит в то, что вы – не больше, чем просто голос в ее голове? Разве не так все обстояло, когда ее родители были живы? Я знаю, что тогда Нина не боялась вас, да ей даже не было дела до вас. Вы крутились под ногами, как подвальные крысы, такие же мерзкие, вонючие и раздражающе писклявые! А она пинала вас и отшвыривала подальше, как докучливый мешок полиэтилена на ветру!
Улыбка исчезла с лица Нины, и она гневно взирала на Эрика исподлобья. Монстры прекрасно понимали, о чем говорил Эрик.
– Ее родители давно подохли! – злостно прошипела Нина.
– Да, это так. Но ведь вы по-прежнему боитесь, что появится тот, кто заменит их, кто постигнет их успешные методы и снова засунет вас в подвал! И будьте уверены, с каждым днем вы все ближе к этому подвалу! Я уже раскусил вас. Я знаю, каким образом вы так много видите. Это – всего лишь вопрос веры, не так ли? Вы чувствуете лишь то, во что человек верит сам, то, в чем он видит правду для себя. А потому, поверьте мне, обмануть вас совсем несложно.
Эрик практически видел, как в мозгу Нины заиграли извилины, разрешая сложную задачу, что он поставил. И когда Нина подумала, что, отыскала-таки решение, Эрик понял, что монстры сели на крючок.
– Тогда скажи нам, Эрик, ты хочешь это тело? – томно протянула Нина.
Пеньюар легко соскользнул с плеч Нины и упал на пол, прозрачная сорочка соблазнительно зазывала Эрика сорвать ее и отдаться порыву страсти.
– Ты ведь хочешь Нину? – продолжал она. – Посмотри на нее, посмотри на ее изгибы, вдохни аромат с ее волос, дотронься до нежной кожи. Разве ты не хочешь этого?
Эрик сжал челюсть и затаил дыхание. Всем своим видом он демонстрировал, как борется с острым желанием, пытаясь не поддаться на провокации.
Нина растянулась в удовлетворенной улыбке победителя.
– Ну, вот видишь? Оказывается, обмануть нас – не так легко, как ты думал, – довольно произнесла Нина.
Эрик сделал усилие над собой и продолжил свой обман, прося прощения у Нины в мыслях за поступок, что собирался совершить, чем только еще больше раззадорил эту тварь внутри нее.
Эрик резко притянул Нину к себе и жадно поцеловал. Язык Нины охотно ответил вторженцу, и она обвила шею Эрика руками. Поцелуй был долгим ненасытным и даже хищным, руки Эрика скользили по юному телу, дотрагиваясь до тех мест, от которых Нина стонала.
Эрик резко развернул Нину спиной к себе и жестко нагнул через стол. Его руки сжали ее ягодицы, спрятанные за тонкими кружевами, и он плотно прижался к ним. Нина издала очередной томный стон, ощутив, как набухли его брюки. Монстры ликовали от победы над самообладанием Эрика, который норовит не просто заняться с ней сексом, а по-настоящему надругаться, как над проплаченной потаскухой. Такое жесткое обладание, наверняка, сыграет монстрам лишь на руку в ее дальнейшем «воспитании».
И вдруг Эрик быстрым движением открыл ящик стола и вынул оттуда заготовленный шприц. Нина не успела сообразить, как уже стояла лицом к лицу с ухмыляющимся Эриком, схватившим ее за шею, в его мощных руках она казалась шеей хрустального лебедя. Нина широко распахнула глаза в замешательстве, осознав, что Эрик вогнал иглу точно ей в плечо и держал большой палец на поршне.
– Трудно обмануть, говоришь? Вот тебе правда: видишь эту дрянь?
Эрик указал взглядом на шприц.
– Я вколю его и прощай на долгие сутки. А потом когда его действие закончится, я вколю еще одну дозу, а потом еще, и еще. Я буду колоть его до тех пор, пока Нина не наберется сил от кровопотери и не выздоровеет настолько, что будет способна запихнуть вас обратно, и поверь мне, я ей с радостью помогу!
Нина тяжело дышала, ее ноздри яростно раздувались, точно у быка, ее глаза сверкали молниями, она готова была разорвать Эрика в клочья.
– Ее придется будить, чтобы кормить! – гневно прошипела Нина, сжимая руку Эрика у самой шеи.
– Я буду пихать в нее пищу через зонд!
– И ты готов подвергнуть ее таким мучениям? – взревела Нина.
– Даже не сомневайся!
Нина продолжала злостно сопеть, но всем своим видом демонстрировала проигрыш наперед.
– А теперь, – продолжал Эрик, – раз уж ты не пытаешься испепелить меня взглядом, я подразумеваю, что Нина все еще где-то внутри и вполне цела. Более того, она не позволяет вам меня убить. А потому дальше я продолжу говорить только с ней. Хотите – слушайте, хотите – нет. Но как только начнете меня перебивать, я отправлю вас всех в долгий сон!
Эрик слегка ослабил хватку, но продолжал держать Нину за шею.
– Нина! Я не сожалею о том, что убил этих подонков сегодня ночью. Мне наплевать, что я лишил их жен и детей любимых мужей и отцов! Они все заслужили своей участи, потому что прекрасно понимали, каковы ставки в этой игре. А ставки испокон веков одинаковы, черт возьми! Хочешь получить кусок – дерись из последних сил, кусай и рви врагов на части ради себя, ради своей свободы, ради своих жен и детей! И именно я и моя жизнь, наполненная любимыми людьми, заставили меня совершить то, что я должен был! Я сделал это не ради того, чтобы убить кого-либо! Я сделал это, ради того, чтобы сохранить жизнь себе и моим родным и близким! Нина! Услышь меня! Да, ты навела на Пастаргаев! Но ты приняла решение, не кому умереть, а кому жить! Это большая разница! Точно также ты когда-то ты решила спасти Марка и Абеля. Ты решила сохранить жизнь мне, потому что веришь, что я этого достоин больше, чем Пастаргаи! Потому что видишь во мне избранного! Потому что веришь, что я спасу тебя, и я обещаю, Нина! Я клянусь собственной жизнью, которая стоит не только сегодняшних шестидесяти трех душ, а тысячи и тысячи душ, что мне пришлось загубить за четыре десятка лет! Я клянусь, что спасу тебя! Я клянусь, что буду защищать тебя! Вот – сколько ты стоишь, Нина!
Монстры не перебили ни разу, и с каждым словом, с каждым ударением и настойчивым возгласом глаза Нины наполнялись слезами, пока, наконец, они не заструились обильными ручьями по раскрасневшимся от легкого удушья щекам.
Эрик говорил с таким напором, словно сам пытался поверить в собственные слова, и это ему удалось. Почему-то пытаясь убедить Нину поверить в ложь, она вдруг перестала быть ложью, и он сам поверил в то, что его слова и впрямь имеют смысл. Сильное желание вытащить Нину из неизведанных глубин, заставило его пересмотреть собственные убеждения и страхи, которые еще десять минут назад заставляли его чувствовать себя ничтожным дерьмом.
– Эрик? – прошептала Нина.
Она открыла глаза, точно пробудилась от долгого сна.
– Что ты делаешь? – вяло спросила она.
Эрик почувствовал, как Нину охватывает слабость.