Страница 15 из 18
Ночь опускалась на город, все ярче вспыхивающий миллиардами живых огней. Небо заволакивали тучи предстоящей грозы. Они застилали звезды, и лишь восходящая луна еще могла пробить их черные тела своим тусклым светом. В густонаселенном городе гроза не так зловеща, как в безмолвном лесу, где располагалась больница.
Раздался звонок в дверь. Он вырвал обоих из размышлений. Эрик неуверенно встал, пригладил волосы, поправил свитер, давая себе время прийти в себя.
– Должно быть, еду принесли, – сказал он и ушел.
Хотя для Нины это было больше похоже на бегство.
Уже перед дверью Эрик остановился, перевел дух, окончательно освобождаясь от мрачных мыслей, и открыл дверь. В тот же момент большой пакет с едой врезался ему в грудь, да так сильно, что Эрик отшатнулся.
– Ты должен мне шестьсот пятьдесят три зеленых, – сказал Дэсмонд, вручив пакет Эрику, и прошагал внутрь.
– И по десять баксов каждому за подъем на пятьдесят первый этаж, – добавил Марк, зашедший с коробками пиццы.
– Я выпишу чек, – ответил Эрик.
– Когда он лежал в больнице и стонал от боли, он мне нравился больше, – прокомментировал Рудольф и закрыл дверь.
– Роберт? – спросил Эрик.
Рудольф вдохнул, растягивая время, чтобы придумать ответ.
– Он нашел эту идею…
– Тупой, – закончил за него Эрик.
– Я хотел сказать нелепой, но ты процитировал его слово в слово.
Ну, разумеется. Эрик был уверен, что даже если Нина опишет всю жизнь Роберта с пеленок, он все равно гордо вскинет нос и продолжит верить в четко продуманный заговор против компании.
Друзья быстро распаковали еду и накрыли ужин на журнальный стол по четко отработанному плану: Марк на посуде, Рудольф на закусках, Эрик на блюдах, а Дэсмонд на выпивке. Так было заведено еще двадцать лет назад. С тех пор изменился лишь антураж: обшарпанная вонючая комнатушка в трущобах превратилась в пентхаус в небоскребе, а дешевый китайский корм из подворотни стал приличной едой из дорогих ресторанов.
– Наша проблема растворяется на ходу, – начал Рудольф.
– Это точно. Эти тупые ребята из службы даже облаву грамотно не могут организовать, – усмехнулся Дэсмонд, отхлебнув пива. – Поймали наших фермерских ребят, а те – молотки, хрен им дали, а не показания. Через пару дней их уже выпустят.
– В итоге все, что у них есть, это куча травы, а кому она принадлежит, никто понять не может! За такой промах их там всех перекосят, – добавил Рудольф.
– Что насчет Альберта?– поинтересовался Эрик.
– Гавнюка уже нашли. Вернее то, что от него осталось, – хихикнул Дэс.
– Ага, этот псих оставил его в свежей могиле! – смеялся Марк. – Застолбил бедолаге место!
– Только он туда не скоро вернется. Судмедэксперты уже кромсают его. Ждем завтрашние первые полосы! Лучшая заметка отправится на мою «Стену достижений»! – говорил Дэсмонд, громко причмокивая куриной грудкой под соусом песто.
– Ты больной извращенец! – засмеялся Эрик.
Внезапно все замолкли, обратив взор на вошедшую Нину. Любопытные взгляды пригвоздили ее к полу, и она не могла сделать и шагу. Она не привыкла быть в центре внимания. Более того, всю жизнь она всеми силами пыталась его избегать, влиться в толпу, чтобы никто не понял, что среди них обманщик. Изучение экспоната длилось не больше полминуты, но даже эти секунды растянулись неприлично долго. Может, они ждали от нее какого-то чуда? Что-то вроде фокуса с исчезновением. Он бы ей пригодился сейчас.
– Добрый вечер, Нина, – нарушил молчание Рудольф.
– Ах, да… это самое, добрый день! – подхватил Марк.
– Мадам! – поклонился Дэс, чем заслужил злобный взгляд Эрика.
Нина прошла к столу и села в кресло, подальше от визитеров. Друзья стали передавать тарелки с едой и бутылки пива, продолжая поглядывать на Нину.
– Батат с фетуччини? – Марк предложил блюдо Нине.
Она тут же посмотрела на Эрика, ища помощи.
– Это что-то вроде макарон с картофелем, – объяснил он.
Марк тут же покраснел.
– Ах, да, ты же из психушки… то есть из больницы! Двенадцать лет! Я помню! Эрик говорил! И батат ты в глаза не видела…
– Марк, заткнись, – Рудольф остановил причитания парня.
– Да! Короче, тесто с картошкой? – спросил он у Нины, виновато улыбаясь.
Эрик взял у него большое блюдо с ароматной лазаньей.
– Марк, я сам, – сказал он.
Марк грустно вздохнул.
– Что? – прошептал он на укоризненный взгляд Дэсмонда, – Я хоть что-то сделал!
Несколько минут за столом слышалось только чавканье и звон приборов. Обычный ужин для друзей был невероятным открытием для Нины. Она и не представляла, какие вкусные пряные и ароматные блюда могут быть. По обыкновению ее вилка побывала в каждой тарелке, с которых пришлось брать по чуть-чуть, иначе она рисковала объесться до потери сознания.
Рудольф откашлялся и спросил:
– Нина, как тебе город?
Нина отложила вилку.
– Он изменился, – ответила она.
– Это да. Прогресс с каждым годом все ускоряется! Я иногда и сам поражаюсь. Лет семь назад мы и представить не могли, что в телевизоре будет двести каналов, а письма превратятся в мгновенные сообщения.
– А помнишь наши коллекции видеокассет? – подхватил Эрик.
– О! Это было настоящее сокровище!
– Помните, бедного Артура?
И тут все расхохотались.
– Этот ненормальный ринулся в горящий дом, чтобы спасти кассеты, – смеялся Рудольф. – Слава богу, его во время остановили, не то дом сложился бы прямо на него.
– Да, он потом несколько лет сокрушался о потере коллекции.
За столом снова стихло. Нину не покидало ощущение, что они все ждут чего-то. Нина насытилась и теперь лениво ковыряла листья салата, сосредоточившись на тарелке. Она не хотела смущать гостей и позволила им изучить себя с особой тщательностью. Они разглядывали каждый сантиметр на ней. Рудольф выискивал подозрительные черты лица, Десмонд пытался разглядеть ее грудь, а Марк думал, где бы купить такую же потрясающую брошь в виде совы. Они и понятия не имели, что Нина занималась аналогичным: раскрывала потайные уголки мужчин.
– Нина, как ты узнала про Альберта? – нарушил молчание Рудольф.
В тот же момент звон столовых приборов прекратился. Шесть пытливых глаз уставились на Нину, не скрывая любопытства.
– Прости, но рано или поздно этот разговор должен был начаться, – сказал Рудольф, обращаясь одновременно и к Эрику и к Нине.
Эрик размеренно попивал виски, изредка бросая взгляд на Нину, мол, пора раскрыть карты.
– Эрик задал вопрос, и я увидела ответ, – произнесла Нина.
Мужчины переглянулись.
– И как много ты видишь? – спросил Рудольф.
Нина смерила его загадочным взглядом. На секунду ему показалось, что в ее глазах сверкнула вспышка. Но это был всего лишь блик от лампы, отраженный в столь светло-серых глазах. Нина отложила вилку, продолжая смотреть на Рудольфа. Повисло долгое молчание.
– Святоша… – наконец, прошептала Нина.
Глаз Рудольфа невольно дернулся, давно его так не называли.
– Чего приперся, Святоша?! – огрызнулась Нина, чем огорошила всех присутствующих. – Не твоего хренова ума, что мы тут делаем! Вали, куда шел!
Эрик мельком взглянул на Рудольфа и удивился выражению лица друга: Рудольф побледнел от страха.
– Ребята, у нас тут спаситель сучьей задницы! – воскликнула Нина. – Да это же принц на белом коне! Ха-ха! Мы что застолбили твою дырку? О, ну тогда понятно, почему он так взбешен! Дырочка то со-о-очная! Ха-ха.
– Ладно! Мы не жадные! – голос Нины изменился, стал более низким. – Мы с тобой поделимся этим белоснежным мясцом! Но только после того, как сами испробуем! Ха-ха!
То ли Нина пригвоздила Рудольфа глазами к стулу, то ли страх быть раскрытым сковал Рудольфа, но он не мог молвить ни слова, ни двинуться, ни даже вздохнуть. Он слушал слова, вылетающие с ее губ, они были словно считаны с его памяти. И даже интонация! Она точно копировала интонацию тех ублюдков! Как это возможно? Ее тогда и на свете-то не было! Рудольф старался сохранять спокойствие, но понимал, что с каждой секундой паника разрастается по каждому участку тела. Его невозмутимость грозилась потерпеть крах, если она произнесет имена.