Страница 10 из 12
Королева живо интересуется жизнью сандрингемского питомника. Она взошла на трон в 1952 году, и с того времени здесь осуществляется очень серьезная программа разведения лабрадоров, кульминацией которой стало воспитание пяти чемпионов в полевых испытаниях. Королева лично дает имена всем щенкам, родившимся в Сандрингеме, и все они регистрируются в Кеннел-клубе с приставкой «Сандрингем».
В питомнике всегда находятся около двадцати собак всех возрастов – лабрадоров и кокер-спаниелей. Зрелые, опытные подружейные собаки участвуют в королевской охоте, а более молодые проходят подружейную дрессировку.
Питомник обеспечивает собаками не только королевскую семью, но и поставляет рабочих лабрадоров и спаниелей егерям поместья.
В приступе неоправданного оптимизма я отправил в Букингемский дворец письмо с просьбой о посещении королевского питомника лабрадоров в Сандрингеме. Мне любезно ответили, что питомник является сугубо приватным и посетить его невозможно. Корги часто появляются рядом с королевой на фотографиях, но ее лабрадоров мало кто видел, и, судя по всему, королева хочет сохранить это увлечение только для себя.
В шотландском поместье Баклю лабрадоров разводили еще до того, как этой породой увлекся Эдуард VII. В племенных книгах поместья сохранились записи о появлении в 1890 году двух шоколадных щенков – «цвета печени». Возможно, они и были прародителями сегодняшних шоколадных лабрадоров? Королевская семья, несомненно, одобрила появление щенков такого красивого цвета.
Но если на наших берегах порода окончательно обосновалась и стабилизировалась, то по другую сторону Атлантики возникла проблема, угрожавшая сохранности английской породы. В 1885 году правительство Ньюфаундленда, обеспокоенное количеством собак в регионе, приняло Акт о защите овец. Местные власти получили право облагать владение собаками налогами и даже полностью запрещать содержание собак.
Такой закон, естественно, повлиял на импорт собак. В «Наставлениях начинающему охотнику» полковник Питер Хокер писал:
«Вплоть до недавнего времени Пул оставался лучшим местом для покупки ньюфаундлендских собак – либо только что завезенных, либо родившихся здесь. Но теперь собак стало значительно меньше. Моряки винят во всем строгость налогового законодательства».
Акт 1885 года был принят для защиты поголовья овец путем сокращения количества потенциальных хищников, но в результате пострадала экспортная торговля лабрадорами. Карантинный акт 1895 года создал новый барьер на пути импорта собак. Согласно этому закону ввоз собак в Великобританию без лицензии и без прохождения строгого полугодового карантина был запрещен. Целью закона являлась борьба с бешенством.
Будущее лабрадоров оказалось под угрозой.
С 1890 по 1930 год различные налоги, ограничения и канцелярские правила привели к тому, что в Британию перестали привозить новых собак. Результаты не замедлили сказаться. В этот момент началось «скрещивание пород». Некоторые заводчики стали скрещивать лабрадоров с сеттерами и пойнтерами. «Памятуя о замечательных качествах чистокровных лабрадоров, кажется странным, что этой породе позволяют выродиться, скрещивая ее с сеттерами и спаниелями», – писал Хью Далзил в третьем томе книги «Британские собаки» 1897 года. Он указывал на новые проблемы – в том числе и вспышки чумки.
В узком кругу энтузиастов возникло движение за сохранение чистоты породы.
В 1903 году Кеннел-клуб признал породу лабрадор-ретривер. В 1904 году порода получила официальный статус и вошла в категорию подружейных собак.
Был составлен стандарт породы, который практически идентичен существующему сегодня.
В первом десятилетии ХХ века лабрадоры-ретриверы стали все чаще появляться на выставках и полевых испытаниях и превратились в любимых подружейных собак. К 1913 году их положение настолько укрепилось, что их рабочие качества стали вызывать весьма эмоциональные споры. Критики указывали на слишком жесткий прикус, о чем Фрэнк Тауненд Бартон писал в своем авторитетном труде «Подружейные собаки». Идеальный ретривер должен иметь «мягкий прикус» – он не должен слишком сильно сжимать добычу в зубах, чтобы она была пригодна для стола. Считается, что собаки, которые роняют, повреждают, жуют или даже съедают птицу, не доставив ее охотнику, обладают слишком «жестким прикусом».
«Если лабрадор обладает качествами, приписываемыми ему Джеймсом Кроу (в свое время он был егерем в Хирсел и Незерби), то есть понятливостью, упорством, быстротой и прекрасным чутьем, то никакая другая собака не могла бы с ним сравниться. Единственный недостаток, замеченный Кроу у некоторых особей, недостаток, характерный для остальных ретриверов, это слишком жесткий прикус. Егерям и охотникам нужна собака, способная приносить птиц и дичь, не повреждая оперения и шкуры зубами. Я всегда считал, что лабрадоры обладают самым нежным прикусом. Я видел даже, как лабрадоры на бегу несли в зубах сырые яйца, не повреждая их».
Однако в этом вопросе постоянно возникают разногласия. Сторонники породы часто отмечают, что подобный недостаток характерен для всех ретриверов. Порой голод просто берет свое.
Тауненд указывал, что лабрадор подходит егерям как ни одна другая из известных пород. Егерям нужно, чтобы при открытии сезона охоты их собаки выглядели «бодрыми и энергичными и не требовали много внимания в то время, когда их хозяин занят, что часто случается в поместьях, где занимаются разведением фазанов».
Накануне Первой мировой войны Бартон «настоятельно рекомендовал эту породу охотникам». Шестой граф Малмсбери вспоминает егеря поместья, мистера Бича, призванного в королевскую артиллерию: «Оставленная им в поместье сука лабрадора так тосковала по нему, что вскоре умерла. Я тогда был ребенком, но хорошо ее помню. Она была последним прямым потомком собак, привезенных в Англию в 1823 году».
В 1916 году, в самый разгар войны, лорд Натсфорд (в то время достопочтенный Артур Холланд-Хибберт) и леди Хау (тогда миссис Квентин Дик) основали клуб лабрадоров-ретриверов для сохранения и развития породы. Неожиданно лабрадоры стали модной породой. В 1923 году лорд Натсфорд составил первый стандарт породы. В 20-е и 30-е годы в выставках принимали участие лабрадоры из питомников короля Георга VI и королевы Елизаветы. Король заявил своих собак и на выставку Крафтс. В 1938 году король Георг стал покровителем клуба лабрадоров-ретриверов. В 1952 году после смерти Георга VI его место заняла королева Елизавета, королева-мать. Сегодня покровителем клуба является королева Елизавета II, а президентом – герцог Веллингтон.
Достопочтенный Генри Холланд-Хибберт, правнук третьего виконта Натсфорда, продолжает вести племенную книгу, по которой можно проследить происхождение знаменитой манденской линии лабрадоров.
Удивительно, что история водит нас кругами. Я уже пересек Атлантический океан, стараясь узнать побольше о столь любимой породе, а теперь направлялся по кольцевой дороге к западу от Лондона, в Манден-Хаус. Этот большой особняк XVIII века расположен в пригороде Лондона, рядом с трассой М1. С 1874 года здесь живут виконты Натсфорды. Поместье – это оазис тишины и покоя посреди одной из самых урбанизированных частей Соединенного Королевства. Тут нет величественных въездных ворот и церемоний. Скромные ворота пропускают вас на идущую посреди ячменных полей дорогу, ведущую к большому дому.
Генри Холланд-Хибберт перебрался в Манден в 1992 году. Он живет вместе с отцом, Майклом Натсфордом, шестым виконтом. У входа в дом меня встретила жена Генри, Кейт Холланд-Хибберт. На ней были наушники – средство связи с киношниками и рекламщиками, у которых дом пользуется огромной популярностью: здесь снимают фильмы, телевизионные сериалы и проводят модные фотосессии. На территории поместья вечно что-то происходит. Кейт пригласила меня в уютную, теплую кухню, где на полу растянулся черный лабрадор. На стенах висели картины и портреты собак разных пород. Меня одинаково приветливо встретили Генри, его отец Майкл и их лабрадор. Согласно строгим правилам Натсфордов каждый лабрадор, принадлежащий семье, должен носить имя, начинающееся с буквы «С». Двух своих любимцев Натсфорды назвали Смаджем и Скуби-Ду.