Страница 3 из 6
Конечно, он признавал, иногда случались мелкие неприятности: то забор зацепит, то собачью будку раздавит. Один раз ехал прямо, не заметил клумбу, и где росли цветы, получилась красивая ровная дорога.
Его попытались переделать, но он не дался:
- Большие дела делаются большим ножом!
- Под тобой гибнут бабочки, цветы, ломаются деревья. Ты делаешь всё это, походя, даже не замечая.
- Моя задача, идти прямо, прокладывая дорогу, по которой всем будет легко и весело шагать. Да, кому-то не повезёт. Я не могу ради одного цветка делать петли или подпрыгивать, если какой-нибудь дурной воробей вздумает купаться в пыли перед моим носом. Во всём должен быть порядок. Кому-то это не нравится. Ведь всегда найдётся защитник анархии и бездорожья. Это их проблемы, - ответил, как отрезал Бульдозер и завёл мотор.
Он получил новое задание, проделать в лесу просеку для лесорубов, и ожидал, что теперь-то его оценят по достоинству.
В самый разгар работы закончилось топливо. Пока ожидали подвоза нового горючего, пришёл приказ – лесорубам выйти из леса. Зелёные лёгкие планеты оказались важнее дров. За бульдозером решили вернуться попозже, но в круговерти новых дел о нем вспоминали всё реже и реже, а потом и окончательно позабыли. А он стоял посреди леса, окрашиваясь в грязно-коричневый цвет, ожидая продолжения работ и недоумевая, почему за ним не приходят. Постепенно накапливалась злость и обида на судьбу, загнавшую его в эти дебри.
Тем временем лето закончилось. Зима сменила осень, а по весне, сначала робкая, а затем всё более разошедшаяся, молодая поросль рассыпалась по просеке, возвращая лесу первозданный вид.
Молодежь не знала, что такое "бульдозер"; застывшая на месте ржавая железяка своим видом никак не тянула на грозу леса, а рассказы вековых елей вызывали у них усмешку.
- Нынче другое время! – горячились молодые деревца.
Ведь они собирались укрыть чудесным зелёным одеялом весь мир. Заставить расцвести седые верхушки самых высоких гор. А времена длинных пил и острых топоров, это история, далёкое прошлое, и к настоящему никакого отношения не имеет.
- Молодо, зелено, – снисходительно перешёптывались старые, покрытые мхом, лесные пни. – Вот и высовываются, вверх лезут.
Но у каждого в глубине души теплилось: - А вдруг...
Зелень, тем временем, буйно разрасталась и всё плотнее обступала застывшего металлического монстра. И вот, однажды утром, тот увидел, как прямо у него на капоте, расцвёл цветок.
Бульдозер хотел накричать на наглеца, но цветок неожиданно улыбнулся и смущенно спросил.
- Здравствуйте. Извините, я вам не помешаю?
От этого незатейливого вопроса, и робкой улыбки, в железной логике механизма, привыкшего всю жизнь проводить прямые линии, произошёл сбой. Пробурчав в замешательстве нечто нечленораздельное, он вдруг осознал, что никогда не видел так близко цветов.
Внезапно сверкнула молния и прогремела первая, весенняя гроза. Сильный ливень смыл с остатков стёкол грязь, и они снова засияли небесной голубизной, и цветок многократно отразился во всех этих осколках.
Бульдозер смотрел на этот разноцветный хоровод, на бездонное, ослепительно голубое небо, и пытался понять, почему же он раньше не замечал этой красоты.
Постепенно подросшие деревца и высокая трава совершенно скрыли следы чужого вторжения, ярким покрывалом накрыв землю.
Где-то здесь находился и наш бульдозер со своим новым другом, и их неспешный разговор вплетался в тихий шум леса.
Волк-пастух
В одном стаде баранов пропал пастух. Как пропал, по какой причине, никому не ведомо, но, ясен день, не может хороший баран жить без пастуха. Помыкались бараны, помыкались и уже даже хотели подать объявление в газету. Мол, так и так, ищем пастуха. С опытом работы в большом коллективе. Без вредных привычек. Возраст — не более тридцати лет.
К счастью, о бараньей беде прослышала Лиса. Пришла на лужайку, где паслась отара и взобралась на пенёк.
- Глубокоуважаемые бараны и овцы! – воскликнула она.
Глубокоуважаемые перестали жевать и с недоумением уставились на Лису, пытаясь сообразить, с чего бы это рыжая разбойница разливается соловьём.
- Вы же не какое-то там стадо бессловесное, - не мало не смутилась Лиса, выдержала короткую паузу и продолжала. - Вы сами должны выбрать себе пастуха. На конкурсной основе. Кто лучшее предложение сделает, тот и будет пасти.
- А что, нам это подходит, - оживились бараны. – Только где его взять? Видишь, какое у нас стадо большое, не каждый справится.
- Я вам завтра приведу такого, какого нужно.
На другое утро заявилась Лиса, а с ней два Волка. Бараны насторожились, в кучу сбились.
- Вот вам кандидаты, - сказала Лиса и показала на Волков.
- Не понял? – уставился на них Старый Баран. – Это же Волки.
Этот Баран всегда шагал впереди стада и считался самым умным.
- Правильно, - воскликнула Лиса и указала на волка, что сидел справа. – Но какой Волк! Вегетарианец! Его от мяса воротит. Перешёл исключительно на растительную пищу.
- Чесслово, - кивнул Первый Волк. – Причём, ем только старую траву.
Он сорвал одуванчик, пожевал и с отвращением выплюнул.
- Видали? – сказала Лиса. - А каков охранник? Ни одна собака не подойдёт.
- Какой очаровашка, - оживились Овцы. - Настоящий мачо, не то что наши толстобокие. И натура тонкая - цветы любит. Мы согласные.
- Цыц, - шуганул их Старый Баран. – Расшумелись. Не сено выбираете. – И повернулся к Лисе. – А другой кандидат?
- Из-за соседнего бугра - показала Лиса на второго Волка. – Знаете, какие там законы. Никакого посягательства на личность. Только по её согласию.
- Гляди, как у них там, - удивились бараны.
- Братцы! - закричал Второй Волк. – Вы же не какие-то там Козлы, которых за охапку травы купить можно! Свободу каждой личности, независимо от рогов! А моё дело, вас от независимости ограждать.
- Правильно! - застучали копытами Бараны. – Даёшь свободу! Долой запоры и запреты!
- Ещё чего, - возмутились Овцы. – Знаем мы вашу свободу, по чужим фермам шастать.
На площадке поднялся шум и гам.
- Вегетарианца! – шумели Овцы.
- Свободу! – вопили Бараны.
Стадо заволновалось. Каждый упрямо отстаивал своего кандидата и выборы грозили перерасти в потасовку. На чьё-то робкое предложение: - «А может лучше кого-нибудь другого», - всё стадо возмутилось – ещё третьего не хватало, тут с двумя не разобраться. Шибко умного едва не затоптали.
Кандидаты в «пастухи», от греха подальше, забрались в кусты и оттуда наблюдали за ходом дебатов.
Лиса подождала, пока страсти достигнут предела, вскочила на пенёк и крутанула хвостом. Ярко-рыжее пятно озадачило баранов, и они замерли.
- Предлагаю компромиссное решение, - объявила Лиса. - Пусть руководят по очереди: одну неделю — Волк Вегетарианец, а следующую – Волк из-за бугра.
Утомлённое бессмысленным спором стадо с энтузиазмом приняло это предложение.
И началась у баранов замечательная жизнь. Сменяясь каждую неделю, новоизбранные пастухи выгуливали своих подопечных на самых лучших лугах, покрытых чудесной сочной травой. Волки настолько ревностно охраняли стадо, что даже самые ярые любители свеженькой баранины обходили стадо за версту. К тому же и Лиса строго следила, чтобы баранов не обижали. Каждый вечер она наведывалась в гости и справлялась, как идут дела. А дела складывались, лучше некуда; и Бараны были довольны, и Волки.
Одно Лису беспокоило, бараны пропадать стали. Сначала куда-то запропастился баран, предлагавший подыскать другую кандидатуру в пастухи, на другой день исчез Старый Баран. Волки с возмущением отвергли появившиеся подозрения в свой адрес и утверждали, что бараны сами виноваты. Вместо того, чтобы чинно пастись возле пастуха, отдельные безответственные особи, шлындали где попало, да ещё забирались в самую чащобу, а в лесу, как известно, очень легко заблудиться. В гимназиях Волки не обучались, считать не умели и знали только три числа: один, два и много. Когда они вечером гнали стадо домой, то не могли проверить, все ли на месте. Выслушав Волков, Лиса согласилась с их доводами и призвала баранов крепить дисциплину.