Страница 19 из 25
Сценарий Луки подразумевал бо́льшую свободу во взаимоотношениях Церкви и государства в рамках сталинской конституции. Чиновники СДРПЦ, по мысли святителя, следят за соблюдением законности, но не лезут во внутреннюю жизнь Церкви. Церковные же люди своим творчеством, своей работой укрепляют существующий строй и внутренне преображают его. Лука не устает подчеркивать, что без религии и религиозной морали общество быстро деградирует. В своей наивности он полагает, что власти рано или поздно поймут это и разрешат проповедь Евангелия, сами станут верующими. И симфония, союз власти светской и духовной, примет совсем иной характер, чем при патриархе Сергии.
Но пока государство не созрело, Церкви необходимо готовить почву. Для этого следует повсеместно открывать храмы, заниматься апологетикой и т. п.
Все эти мысли были изложены в письмах к патриарху Сергию (Страгородскому) и митрополиту Алексию (Симанскому). И то, что они внимательно изучались и церковным, и светским руководством, говорит о многом.
Мы видим, как Лука разворачивает программу церковного строительства в письме местоблюстителю патриаршего престола митрополиту Алексию (Симанскому) от 15 июля 1944 года.
«Народу надо помочь экстренными мерами в деле восстановления богослужения, ибо оно важнее всего… Медленно, нетерпимо медленно идет открытие церквей в селах, и надо ускорить его двумя мероприятиями:
1) Всемерно добиваться перед Правительством немедленного открытия тех многочисленных сельских церквей, которые сохранились неповрежденными, в которых есть и утварь церковная, и облачения, и книги; возле которых часто живут без дела священники, потому что заперты двери храма.
2) Строить новые, деревянные церкви – обыденки (а не молитвенные дома, о которых часто ходатайствуют). В каждом селе найдется несколько нежилых изб, которые можно разобрать и построить из них большую избу с небольшим алтарем, одной главой с крестом.
В Москве и во всех епархиях надо поскорее организовать мастерские по изготовлению церковной утвари и свечные заводы, иконописные мастерские и переписку необходимейших церковных книг, не ожидая, пока станет возможным печатание их».
Лука задается вопросом: где взять столько священников для вновь открытых храмов? «Найдем их там, где мы не ищем; не из окончивших семинарии и нередко недостойных священства, а в недрах народа Божия, среди простых и чистых сердцем овец Христова стада; и наша задача будет только в том, чтобы дать им минимум богослужебных, богословских и практических знаний, необходимых для священника… Мы теперь все же в гораздо лучшем положении, чем архиереи древней Руси, набиравшие священнослужителей из неграмотных мужиков. Даже в недавнее от нас время св. Иосафа Белгородского культурный и нравственный уровень священников был так низок, что святителю иногда приходилось пороть их розгами и плетьми».
Священники, по Луке, должны быть образованны, но для этого необязательно заканчивать семинарии: «Не дожидаясь открытия средних богословских школ, надо кликнуть клич в народе и находить достойных священства простецов, поручая образованным протоиереям и священникам вести индивидуальные занятия с ними по подготовке к священству. Ведь средние школы во всех епархиях откроются еще не скоро».
С вопросов внутрицерковных Лука переходит к миссионерским и апологетическим темам: «До крайности плачевно религиозное состояние советской молодежи. Она абсолютно невежественна в религиозном отношении, и ей надо было бы проповедовать Евангелие, как пермякам, мордве и черемисам. Это, однако, невозможно по советским законам, и проповедь среди молодежи возможна только двумя путями: богослужениями… и религиозным воспитанием детей через родителей… Советское законодательство разрешает ознакомление с религиозным учением молодых людей, достигших 18-летнего возраста, и следовало бы поставить вопрос об открытии воскресных школ для них.
Особой заботы требует религиозное просвещение нашей интеллигенции. Широко распространившееся, но и прежде сильное безбожие среди людей, более или менее причастных к современному научному знанию, нельзя считать явлением серьезным и сколько-нибудь глубоким. Чтобы избавить образованных людей от власти материализма, есть только одно средство: открыть пред ними безграничный мир трансцендентного…
Метапсихология, как мне кажется, послужит мостом между наукой и религией, и Церковь должна использовать эту новую, несомненно прогрессивную науку как средство для начального отрезвления безбожников по недомыслию…
За последнюю четверть века, несомненно, появилась в католических и протестантских странах большая, неведомая нам, богословская и религиозно-философская литература, доступа к которой нам следует всемерно добиваться…
Коллективным трудом христиан-ученых всех специальностей, объединенным компетентным архипастырским руководством, должна быть изучена и подвергнута критике вся антирелигиозная литература и создана новая, серьезная апологетика. Это большое дело займет не менее трех лет, и к тому времени отсутствующая теперь возможность издания богословских книг может открыться… Необходимо написать краткий критический обзор антирелигиозных нападок для руководства малообразованных священников.
Церковь жива и сильна кровью мучеников, страданиями исповедников, великими подвигами преподобных и ради них умножающейся благодатью Божией. Жития святых, конечно, неизмеримо сильнее книг и журналов по метапсихологии, и широкое распространение их в народе очень необходимо для обращения неверующих и колеблющихся… Весьма необходимо издать новый сборник житий, в котором не повторялись бы очень многочисленные и однообразные биографии святых, особенно мучеников, а излагались бы только самые яркие и святые подвиги мучеников и серьезно, подробно изложенные биографии великих святых, изъясняющие путь спасения».
В заключение письма владыка размышляет о ситуации внутри клира, о роли епископа в деле управления духовенством и о покаянной дисциплине к раскольникам: «Старые язвы духовенства и церковной жизни не излечены и страшными уроками революции. Общеизвестны важнейшие из них: корыстолюбие, небрежение в священнослужении, тщеславие и честолюбие, недостаток братолюбия. Важнейшим средством воздействия… была архипастырская любовь. Но и меры строгости, наказания и прещения необходимы и неизбежны, и плохи те архиереи, которые заботятся больше всего о том, чтобы жить в мире со всем духовенством, не восстанавливать их против себя, и потворствуют им в их прегрешениях. Очень важным и неотложным делом считаю я немедленное прекращение награждения священников митрами…
До крайности трудна борьба со всякими расколами и самочинием священнослужителей и монашествующих… И здесь на первое место должны мы поставить кроткое и любовное увещание… Но большая твердость и непреклонность в отношении неподчиняющихся и вожаков церковного разделения, запрещение их в священнослужении, лишении сана и даже отлучение от Церкви совершенно необходимы для искоренения расколов и разъединения» (12).
Положения своего письма Лука начал проводить в жизнь. И первые дела его оказались связаны с наведением порядка в доме Господнем, с чистотой риз служителей алтаря.
Архиепископ-исповедник сам составил чин покаяния для тех, кто «в малодушии своем убоялся страданий за Христа и избрал путь лукавства и неправды». Этот чин, на первый взгляд сугубо церковный, имел политическую проекцию. Ведь в свое время, как мы говорили, власти активно поддерживали «обновленческий» проект Церкви по всей стране. Тамбовская область не была в этом смысле исключением. В апреле 1922 года местное отделение ОГПУ получает из центра шифрограмму «подготовить попов». И эта подготовка тут же начинает осуществляться. Летом 1922 года в епархии формируются группы обновленческого духовенства. Епископ Тамбовский Зиновий решительно выступил против раскольников. И обновленцы совместно с властями принимают решение об отстранении его от власти. Было сфабриковано «дело о сокрытии церковных ценностей в Преображенском соборе», по которому к суду привлекли епископа Зиновия и ключаря собора протоиерея Тихона Поспелова.