Страница 17 из 34
Телефонный опрос длится довольно долго. Наконец на восьмом звонке трубку берет человек, говорящий в нос (я слушаю вместе с Грейс), и спрашивает, с кем имеет честь.
- Знакомая Хиггинса. Мне нужно с вами встретиться.
- По какому вопросу?
- Частный разговор!
- Хорошо, приезжайте!
Когда Грейс переводит мне содержание разговора, я подпрыгиваю от радости.
Заметьте, что я, возможно, зря радуюсь, но я страсть люблю в расследовании обнаружить что-то новенькое. Вы меня знаете, мне много не надо! Это вроде строительства дома: кирпичик за кирпичиком.
Мы выходим на улицу.
Вообще, приходится побегать в этом деле - вы не находите?
Стоуна, который знает Хиггинса, зовут Артур. Это написано на медной дощечке рядом с дверью. Пахнет опустившейся аристократией...
Я жму на кнопку звонка.
Дом солидный. Нам выходит открывать слуга в полосатом жилете.
- У нас назначена встреча, - говорит ему Грейс.
Слуга кланяется и пропускает нас внутрь.
После короткого ожидания в шикарной приемной слуга вводит нас в кабинет, не уступающий по площади концертному залу.
Лысый мощный человек в летах сидит за массивным столом красного дерева. Он смотрит на нас любопытным взглядом.
- Вы говорите по-французски? - спрашиваю я с места в карьер.
- Да, - отвечает он без тени смущения, - но позвольте узнать, с кем имею честь?
Его французский без сучка и задоринки, может быть, есть еле уловимый акцент.
- Я комиссар Сан-Антонио из французских спецслужб.
- Очень рад. Но я не понимаю...
Он указывает нам на два стула, затерявшихся в огромном кабинете, как две слаборазличимые туманности на Млечном Пути.
- Меня интересует некий Хиггинс, фигурирующий среди ваших знакомых, если я не ошибаюсь...
- Среди малознакомых, - поправляет Стоун.
Его лицо будто вырезано из дерева - по цвету и по некоторой жесткости.
- Вы его давно знаете?
- Нет, совсем недавно...
- Расскажите мне о нем, если вам не трудно.
- Я директор небольшой судоходной компании. Он приходил ко мне по поводу транспортировки леса...
- Какой транспорт ему был нужен? И что за лес?
Стоун отвечает не сразу. Он вынимает из кармана очки и насаживает их на нос. Потом устремляет недоверчивый взгляд на Грейс.
- Мадемуазель вас сопровождает? В качестве кого? - спрашивает он.
- Переводчицы, - отвечаю я, на минуту вспоминая послеобеденный десерт в машине: ноги вверх и так далее, но не будем отвлекаться... - Понимаете, бестолковость французской полиции легендарна: меня посылают, а я ни бельмеса по-иностранному, если не брать во внимание диалект Монмартра.
Похоже, что объяснение его удовлетворило.
С другой стороны, меня не оставляет ощущение, что он специально задал этот вопрос, чтобы дать себе время подумать...
И почему я не могу прогнать назойливую мысль о том, что он директор судоходной компании и одновременно...
- Хиггинс собирался возить лес с островов в Англию. И он пришел оговорить условия. Дело, похоже, было выгодным, но он больше не приходил.
- Вы одалживали ему бобину для его машины?
Он хмурит брови.
- А! Да... Он сломался на дороге, и я ему посоветовал пойти в мой гараж, поскольку у меня есть парк машин для транспортировки грузов по суше...
- Он вернул бобину?
- Нет, мы его принимали здесь, а другого адреса у него не было. Но какое отношение имеет эта чертова бобина к делу, комиссар?
Я улыбаюсь.
- Но благодаря этой чертовой бобине, как вы сказали, я нашел дорогу к вам...
- Как так?
- Позвольте не отвечать, поскольку это является моей профессиональной тайной. Стоун, соглашаясь, кивает.
- Не могли бы вы дать мне адрес этого Хиггинса?
- Как? У вас его нет?
- У меня есть его адрес в Нортхемптоне, но меня интересует его теперешний.
- Но я его не знаю. Вот уже порядочно времени, как я его не видел.
- И он вам не сказал, как его можно найти?
Стоун думает или притворяется, что думает...
- Нет, ничего!
- Хорошо, не будем больше об этом... Я поднимаюсь и делаю Грейс знак, что мы уходим.
- Мне не остается ничего другого, как извиниться, господин Стоун, что мы отняли у вас драгоценное время. Время бизнесменов настолько дорого стоит, что меня всегда мучают угрызения совести, когда я заставляю их его терять.
Он склоняется с деланной учтивостью.
- Ну что вы, вы мне не помешали.
Перед тем как выйти, я оборачиваюсь. С тех пор как я вошел, меня не покидала одна мысль.
- Кстати, господин Стоун, скажите, вы хорошо знакомы с одним из моих земляков, господином Ролле?
Я стрельнул как раз в тот момент, когда он в мыслях уже отирал пот со лба.
От удивления Стоун выпрямляется.
- Гм... Как вы сказали, господин комиссар? Ролле? Нет, не знаю... Даже никогда не слышал...
- В таком случае еще раз простите...
* * *
Мы выходим на улицу. Ну наконец полный набор удовольствий: ливень!
Огромные темные облака с океана застревают над крышами домов и извергаются темным потоком. Наступает ночь, загораются огни.
Я за рулем, но не рулю. Согнувшись вперед, я соображаю.
Хигтинс ускользает от меня. Он ускользает от меня так, как никто другой. И я не понимаю, кто он и как замешан в этом деле. Он призрачен, неосязаем... Странное дело, я не чувствую его через людей, которые его знают. У Александра, хозяина гаража, не сохранилось о нем никаких ярких или запоминающихся впечатлений. И у этого владельца судоходной компании тоже... Но несмотря на шапочное знакомство, он отправляет Хиггинса в свой собственный гараж.
Стоун с ним в бизнесе, но от того никаких новостей...
Все это как-то размыто... Похоже на этот проклятый туман, в котором все прячется, смазывается, растворяется.
Вот клевый заголовок для падкого на сенсации журналиста: "Хиггинс человек, который растворяется..."
Я поворачиваюсь к Грейс, молча сидящей рядом в ожидании результатов моего мыслительного процесса.
- Пойдем махнем по стаканчику? - предлагаю я. - Пивные еще открыты? Она смотрит на часы.
- Да...
- Хорошо! По крайней мере, хоть что-то нам доступно.
Мы выбираем поистине шикарный паб.
- Ну что, не будем изменять нашим привычкам?
- Как хотите!
- Ты можешь называть меня на ты, любовь моя, - говорю я.