Одна из тысячи звезд

- Попросить ты можешь, но я все равно сделаю, как решил!

Эта убежденность его слов мне была знакома! Приговор вынесен без суда и следствия, и он будет приведен в исполнение точно в срок.

Таракашки в моей голове, хоть и раненые, стоя аплодировали их секс-символу за отмщение, а мой мозг рвался на части от переполняющих его в последнюю неделю нервных потрясений, причиняя реальную боль. В сердце, казалось, кроме боли и разочарования, ничего  не осталось, так что оно покрылось коркой льда, и мои следующие слова прозвучали неожиданно даже для меня.

- Даниил, нам надо расстаться! – сказала и закрыла рот рукой.

Мужчина тяжело выдохнул, вцепив руки в перила с такой силой, что ещё чуть-чуть и старинное дерево не выдержит и сломается.

- Я это понял почти сразу! – прохрипел он. – Уверен, что ты сейчас говоришь под влиянием эмоций, ты пережила такой кошмар и …

-Нет! – вскрикнув, перебиваю его, так как не хочу слушать. Ничего не хочу!

- Нет! Я так хочу! Мне нелегко с тобой расставаться, но и с тобой  я больше не хочу, не могу! Весь мой привычный мир развалился! Я стала убийцей! Как я после этого должна спасать людей?! Это все ты, твое влияние, твой мир. 

Я слышала себя, будто со стороны, и удивлялась, откуда во мне столько несправедливости к этому человеку, но изменить ничего не могла. Я хотела в свою раковину!

Арчинский долго молчал, запрокинув голову к небу, будто выбирая, на какую звезду ему полететь.

- Ты меня быстро забудешь. Для тебя все женщины мира, вон одна предводительница твоего фан-клуба чего стоит. Вы сегодня замечательно смотрелись вместе, пока меня тащили в этот ад на земле.

- Кроха, я знаю, что виноват! Но я остался с ней только из-за того, что она обещала рассказать, как именно мои фанатки собрались тебя изводить! Когда эта идиотка полезла целоваться, я понял, что зря теряю время, и оттолкнул ее, но уже было поздно. Не найдя тебя и Андрея, мы стали действовать.

Он замолчал, рассматривая меня.

- Но тебе все равно, что я скажу! Правда?! Ведь ты приняла  решение, и все мои слова мимо твоих ушек?!!! Господи, Селина! Что мне надо сказать, чтоб ты наконец-то поверила в то, что мне насрать на остальных женщин. Только ты одна взрываешь мой мозг до самого его основания, заставляя чувствовать себя полным кретином?!  Ты моя Звездочка!

- Звёзд много, Даниил! Сам посмотри! – сказала я, указывая рукой в небо над нашими головами. – Выбирай любую, и она будет тебе светить.

- Мне не нужна любая! Мне нужна одна из тысячи звёзд!

Мужчина стал что-то доставать из внутреннего кармана пиджака. Я же после его слов зависла, разглядывая его пиджак и белую рубашку с пятнами крови и частично без пуговиц, уже без бабочки, которую я усердно завязывала в машине по пути на бал. Мне вспомнились выстрелы за моей спиной в тот момент, когда я стреляла в Костю. А ведь он, может быть, ранен! Осознание этого кольнуло иголкой в, оказывается, не совсем бесчувственное сердце. Хотела спросить его об этом, но не успела.

- Хорошо, Кроха! Пусть сегодня будет по- твоему! Мы расстанемся, но только на неделю. Мне как раз нужно уехать в командировку, а пока меня не будет, ты должна разобраться в своих чувствах. В том случае, если ты передумаешь, прошу встретить меня в аэропорту, как моя невеста. В обратном, нам лучше больше не видеться.

Я судорожно выдохнула, но спросила.

- А если ты передумаешь ко мне возвращаться?

- Я просто не вернусь в этот город, но этого не случится!

Арчинский разжал ладонь над перилами, положив предмет, который вытащил из пиджака и держал в кулаке.

- Это твое в любом случае! – сказал он, резко оттолкнувшись от ограждения, пошел к выходу.

На перилах лежало мое кольцо от Тиффани.

- И ещё! – добавил Даниил, уже стоя в дверном проёме.

Я слегка повернула голову, смотря на него из - под опущенных ресниц, так как прямой взгляд его шоколадных глаз сейчас не выдержу.

- Я люблю тебя! Вспомни об этом, когда будешь решать нашу судьбу. Я же приму любое твое решение.

Арчинский ушел, тихо прикрыв за собой стеклянную дверь, но звук разбитого стекла все равно звучал, только внутри меня. Я - врач, я точно знаю, такого быть не может, но мое сердце треснуло, и его осколки посыпались в виде слёз, которые текли по моим щекам. Я стояла на этом холодном осеннем ветру и плакала, несмотря на мое желание прекратить реветь. В руках сжимала его кольцо и его платок, больше у меня ничего не осталось. Его слова: «Я люблю тебя!» звучали в голове, будто пластинку в проигрывателе заело.

Наверное, я сейчас совершила главную ошибку в своей жизни, но сдвинуться с места я не могла, будто мои ноги приросли к полу. Я могла только плакать, как если бы скопившиеся за эти годы «неплаканья» слёзы решили выделиться одномоментно.