Дыхание Смерти

Руной, выжженной огнем…

Я попыталась встать, не удержалась, рухнула, и отползла пятясь назад и с ужасом глядя вот на это… От некогда молодого тридцатилетнего пусть и изуродованного шрамами мужчины не осталось ничего. Ничего! Это был… это было…

— Хочешь знать кто это сделал со мной? — насмешливо поинтересовался монстр, медленно, с трудом, но поднимаясь.

И едва он встал, с ненавистью и рыком произнес всего одно слово:

— Артанаэш!

А я вдруг вспомнила утро после той ночи, когда мы вломились в замок этого некогда некроманта, слова лорда Рханэ: «Дакрэш не тот враг, которого можно не опасаясь оставить за спиной Норта». И холодный ответ Гаэр-аша: «Я знаю». Так значит ректор убил его?..

— Но… — продолжил мертвец, делая первый шаг ко мне, а я вдруг поняла, почему, когда вошел, мне показалось, что он тенью передвигается.

Потому что именно и передвигается! Он нежить! Боевая нежить! И словно подтверждая это, монстр в одно мгновение оказался рядом, схватил за ворот и подтянув к себе, прошипел выдыхая смрад мне в лицо:

— Но есть на свете добрые люди, малышка. Которым прекрасно известно и о заговоре, и о планах посадить на трон Норта. И королю очень не нравится, тот факт, что рядом с мальчишкой Дастелов вдруг появилась представительница легендарного племени кошек. И я получил право на месть…

Короткий замах и я зажмурилась, ожидая худшего.

«И глаза не открывай» — раздался спокойный голос внутри меня.

Порыв ветра и я все же нарушила приказ.

Гаэр-аш сидел рядом с поверженным и мелко сотрясающимся в агонии умертвием, и держал ладонь распростертой над его лбом, считывая данные с руны. В какой-то момент в зеленоватой дымке мелькнуло лицо нашего полусумасшедшего короля, затем исчезло, одновременно с его исчезновением перестал и сотрясаться мертвец.

Ректор поднялся, повернулся и спокойно направился ко мне, а за его спиной вспыхнул костер из некогда человека и соратника. Рядом, на земле медленно остывая остался лежать заготовленный по мою душу кинжал.

— Вы его убили, — прошептала я, едва подошедший некромант молча наклонился и протянул мне руку.

— Зомби? — насмешливо переспросил Гаэр-аш.

— Лорда Дакрэша, — принимая его руку и поднимаясь, ответила я.

— К сожалению, не уничтожил тело, — с сожалением исключительно по данному только поводу, произнес ректор. — И дядя воспользовался тем, что Дакрэш имел доступ на территорию моего дома при жизни. Мой просчет. Идти можешь?

Я не была в этом уверена.

Я просто смотрела на ректора и вспоминала что осталось от лорда Дакрэша. Не выдержав, спросила:

— Почему он пппостарел?

Лорд Гаэр-аш молча подхватил меня на руки, и понес в дом, ответив на ходу:

— Одна из сторон силы некромантов заключается в возможности преобразовывать жизненную энергию в силу источника в случае, если резерв опустошен полностью.

И я поняла какой силы было сопротивление, которое оказал лорд Дакрэш.

— Он же был вашим… — не договорила.

— Он сделал свой выбор, я свой, — сухо произнес ректор.

Последнее, что я увидела перед тем, как Гаэр-аш внес меня в дом — улыбающееся лицо Кирата Анма, яркой картинкой проплывающее по темнеющему зимнему небу… Мелодия играла вновь, выплескивая всю боль материнского сердца… Боли, которая уже никогда не уйдет и никогда не закончится.

— Когда погиб отец мама месяцами не вставала с постели, — почему-то рассказала ректору.

— Не стоило тебе выходить на двор, — вынес вердикт глава Некроса.

Не стоило, наверное.

— Как Норт и Эдвин? — спросила почти беззвучно. — Норт держится, Харн — воин, — последовал краткий ответ.

По лестнице Гаэр-аш взлетел даже не изменив дыхания, не ответил на поклон снующих по коридору и наводящих порядок после пожаров боевых умертвий, внес меня в мою комнату и усадил на постель. Сам отошел к окну, и прислонившись плечом к стене сказал:

— Риа, на будущее — зови меня в критических ситуациях. Не раздумывая.

А я вдруг подумала — а как он вообще появился?

— Молча, — с ироничной насмешкой ответил ректор.

После перевел взгляд в окно и поставил меня в известность:

— Завтра начинаются бои.

Я не перебивая слушала, чувствуя, что дальнейшая информация не порадует вовсе.

— После похорон мы собирались встретиться с Рханэ в королевском дворце. Но эта встреча уже лишена смысла. Так что отдыхай, когда я вернусь займемся нанесением знака Рейташ, и желательно сегодня же изготовить Зеркала Света. Сможешь?

Кивнула, в этом действительно ничего сложного не было — я знала формулу сплава, остальное было лишь делом техники, я была уверена, что справлюсь. Я просто не понимала:

— Почему встреча лишена смысла?

Ректор медленно перевел взгляд на меня, усмехнулся и произнес:

— Потому что, девочка моя, дяде стало известно о том, что ты представительница легендарного племени Кошек. А так же о заговоре — Дакрэш был посвященным и выложил ему все. И насколько я знаю короля — уже завтра наш Герон Даграэш Четвертый будет здесь. И первое, что он сделает — предаст гласности то условие, что выставил нам с Нортом.

Слова короля я вспомнила с трудом. Столько всего произошло, столько событий, столько… смертей. И сквозь туман минувшего, я едва ли припомнила что конкретно было сказано, вспомнила лишь: «Но учти, Нортаэш, опозоришься на Мертвых играх, и я твою нежную девочку прилюдно отдам Танаэшу, в качестве приза! Может он конечно и не возьмет, но сам понимаешь — подобный позор не смыть даже кровью, и королевой она уже не станет».

— Как ты думаешь, на что пойдет Танаэш, чтобы заполучить тебя? — вдруг спросил Гаэр-аш.

Растерянно мотнула головой. Я не знала.

— На все, — холодно произнес Гаэр-аш.

И направившись к двери, уже не глядя на меня, повторил:

— Абсолютно на все! Договариваться с Рханэ не имеет смысла, ход за королем, дальше будем действовать по обстоятельствам. Отдыхай, сокровище мое, сегодня будет сложный вечер, а завтра гораздо более сложный день.

Я проводила ректора задумчивым взглядом, а едва дверь за ним закрылась, потянулась к завязкам на ботинках, собираясь расшнуровать их. И я не верила, ни на миг не поверила, что Ташши способен на «абсолютно все». Это лорд Гаэр-аш способен переступать через судьбы, жизни и обстоятельства, если считает это правильным, а Ташши нет, он… он не такой.

И мне отчаянно не хватало сейчас Гобби, в смысле Габриэля, он бы разобрался куда легче чем я, он… Но даже Гобби я едва ли смогу рассказать всю правду. Разувшись, отставила обувь, встала и подошла к окну.

Всходила новая луна — тоненький серп на хмуром небе, по которому продолжали плыть изображения погибших адептов, одно за другим.

И я не хотела смотреть на их лица… не могла. Просто не могла.

И потому посмотрела на луну. Просто на луну, стараясь не замечать тех юных лиц, которые уже никогда не состарятся, стараясь не думать обо всех тех, кто ушел за Грань, потому что попали в жернова очередного идеального плана, стараясь не думать об их близких, навсегда теряющих сыновей, мужей и отцов.

И не справляясь с нахлынувшей тоской, я едва шевеля губами позвала самого родного для меня человека, который, и я знала об этом, никогда не ответит.

— Дядя… — полетело растерянное в пустоту.

И пустота вдруг перестала ею быть.

Пустота соткалась полотном вокруг месяца, пронизанная сиянием наполнилась лунным светом, проступила знакомым до боли, до каждой черточки, до слез в глазах лицом с таким родным взглядом, что я пошатнулась и не упала лишь успев вцепиться в подоконник. Но даже так, едва устояла, услышав недоуменное:

— Риа?!

Я не смогла выговорить и звука. Сегодня не полнолуние! Не полная луна! И после разговора с лордом-Вечным я была уверена, что всё, что уже всё, что надежды нет, что…

— Девочка моя, ты что выросла? — и дядя Тадор, мой дядя Тадор высунулся из луны наполовину, недоуменно разглядывая с головы до ног. — За час? — еще более недоуменно вопросил он.