Дыхание Смерти

— Да, у меня теперь очень оригинальная столовая, — насмешливо произнес лорд Гаэр-аш, и добавил: — Прикажу поставить здесь новый стол и буду принимать особо нежеланных гостей.

— У вас все гости не особо желанные, — вставил Дан.

— Логично, — легко согласился ректор. — Значит будем принимать здесь всех гостей без исключения. Твоя матушка, к слову, прибывает в столицу.

Дан заметно побледнел.

— Риа, в мой кабинет, — поднимаясь, приказал глава Некроса. — Эдвин, погоняй Норта, выясни как можно больше о новых возможностях нашего будущего короля.

В кабинете Гаэр-аша нас ожидало все то же инферно, но погруженное в странное состояние полусна, и гончая из личной стаи ректора. Огромный черный пес с вытянутой хищной мордой в пасти держал птицу, которую молча выплюнул, едва вошел некромант.

Быстро подойдя, лорд Гаэр-аш сковал пернатое заклинанием, затем поднял — несмотря на стазис, единственный оставшийся в наличии глаз птицы, смотрел с откровенной ненавистью.

— Кхарат, сколько? — задал вопрос ректор.

Менее всего я ожидала, что гончая в ответ пролает:

— Пятнадцать-двадцать пернатых. Семь крыс, из обнаруженных.

— Тараканы! — вставило инферно, и стало ясно, что череп не спит, он прислушивается.

— Возможно, — согласилась гончая. — Но отслеженные нами экземпляры являлись управляемой нежитью, а не вместилищем разума.

Гаэр-аш кивнул и приказал инферно:

— Доложи Рханэ. Пусть примут меры.

Призрачный череп приоткрыл один глаз и заныл:

— Не, там опять Верховная метлой швыряться будет. Я же говорю — нервная она.

— Ну я так полагаю, причиной нервозности было твое появление в спальне Рханэ посреди ночи?

Череп широко оскалился и парировал: — Вы приказали о кладках с живыми людьми докладывать Рханэ незамедлительно. Я доложил.

Ректор просто молча посмотрел на него.

— Понял, помчал докладывать! — мгновенно отреагировало инферно.

И исчезло.

Гончая так же склонив голову, покинула кабинет через открывшийся в стене тайный ход.

Ректор, нервно постукивающий пальцами по столу, поднял взгляд на меня, все еще стоящую у двери и произнес:

— Итак, они готовились двести лет. Не пятнадцать — двести.

Я отошла от двери, прошла к дивану и забралась на него с ногами, готовая внимательно слушать каждое слово лорда Гаэр-аша Веридан.

— Двести лет, — некромант прошел и сел за стол, сложил пальцы под подбородком. — Идеальный срок для того, чтобы человечество, изрядно сокращенное за счет перехода на постоянное место жительства в Темную империю, подросло в количественном и качественном измерениях… И знаешь, чем больше подробностей я узнаю, тем сложнее осознавать, насколько велики их шансы на успех.

А затем практически без перехода, Гаэр-аш посмотрел на меня и произнес:

— Начнем с главного — Норт, Эдвин, Дан и Танаэш. Что мы можем сделать, чтобы защитить их от нелегкой судьбы марионеток?

Недоуменно взглянув на ректора, переспросила:

— Нелегкой судьбы марионеток?

Несколько секунд ректор молча смотрел на меня, а затем усмехнувшись спросил:

— А ты полагаешь, их просто убьют?

Я полагала, что да. В смысле, что хотят лишь убить.

— Сомневаюсь, — отрезал Гаэр-аш.

Затем, помолчав немного, произнес:

— Эдвина, Норта и Дана я готовил с самого поступления их в Некрос. Всех троих. Занимаясь как с каждым по отдельности, так и с тремя одновременно. Эдвина практически натаскал до уровня Мастера Меча. Дана научил контролировать его силу, что было непросто — большая часть полигонов построена на местах, где пламя лорда Шей сжигало даже мертвые деревья на корню. Но мы справились. С Нортом было сложнее. Но он упорный, не менее упорный, чем я. И если быть откровенным, то, как я их натаскивал… — секундное молчание, — происходило не совсем законными и допустимыми способами.

Гаэр-аш помолчал, отвел взгляд и признался:

— Первые несколько лет их обучения дед жил в Некросе. Полагаю, ты догадываешься, почему.

Я не догадывалась, я в ужасе смотрела на ректора.

Он продолжил:

— Каждый раз, переходя на запрещенные даже этикой некромантов методы, я принимал меры для того, чтобы скрыть наши тренировки от посторонних глаз. И сейчас, после вскрывшейся информации о том, что Эдвина просчитали, я безуспешно пытаюсь понять — как? Харн натаскан до такой степени, что все его движения в принципе неспециалисту сложно даже увидеть. Неспециалисту?

Вдруг как наяву увидела лорда Вечного, который, постучав себя по лбу, прямо намекая где именно находится тот самый «величайший охотник своего времени». И, нервно сглотнув, спросила:

— Во времена империи Хешисаи существовали Мастера меча?

Ректор чуть прищурил серые пронзительные глаза, словно припоминая, и произнес:

— Двое из тех, что могли попасть в руки отступникам. Полагаешь, их поглотили?

Молча кивнула.

— Допустим, — задумчиво проговорил Гаэр-аш. — В таком случае есть вероятность, что лорд-Вечный увидел одну из наших тренировок здесь.

Но затем, нервно мотнув головой, с яростью выговорил:

— И все же, я прав. Мерзко осознавать, но ты подметила очень точно — их сила не имеет для отступников значения. Иначе с чего бы вечному способствовать усилению Норта?

— Из любопытства? — предположила я.

Лорд Гаэр-аш посмотрел на меня с улыбкой. В этой улыбке была и добрая насмешка над моей наивностью, и легкий налет снисходительности, и легкий оттенок искреннего сожаления.

— Вечные, не любят терять своих, свет мой, — тихим голосом произнес ректор. — И сколь бы вечный не был любопытен, он не стал бы подставлять под удар братьев по ордену и по вечности. Соответственно мы имеем четкое осознание того, что в решающий момент сила четырех наследников не будет играть никакого значения. Подобный вариант развития событий возможен только в одном случае — их подчинят. Вопрос, что мы можем противопоставить Истинной Тьме?

А вот на этот вопрос ответ у меня был:

«Эль-таимы», — сказала мысленно.

«Способны противостоять Истинной Тьме?» — так же мысленно переспросил Гаэр-аш.

Я кивнула и добавила:

«Уже противостояли».

«Нападение лорда отступника в таверне? — догадался ректор. Помолчал, затем так же мысленно произнес: — Что ж, немного неожиданно».

«Почему?» — тут же спросила я.

«Потому что все были искренне убеждены в том, что трое выпускников Некроса завалили обычного отступника, Риа. Не Лорда!» — раздраженно ответил Гаэр-аш. А затем с каким-то мрачным удовлетворением добавил: «Что ж, так даже лучше».

Практически кивнув снова, я замерла, и так же мысленно произнесла:

«Единственное, чему не способны противостоять Эль-таимы — силе темных лордов…»

«Да я знаю, — последовало лаконичное. — Идеи?» В первый миг я хотела сказать, что нет. Никаких идей толком нет, но затем… Внезапно, росчерком молнии в сознании вспыхнуло то знание, к которому я уже пришла — сильному огню можно противопоставить только огонь! Исключительно огонь. Именно поэтому, когда горит степь, навстречу пожарищу отправляют созданную линию огня.

И я подняла вопросительный взгляд на Гаэр-аша. Почему-то была уверена, что поймет. Никто другой не понял бы, а он поймет. Должен понять.

И он понял.

Я не знаю, как и каким образом, но искра идеи, зародившаяся в моем сознании, перешла в его разум совершенно легко и естественно, пугающе легко и пугающе естественно. А следующим, что я ощутила, были сомнения. Раздирающие, пробуждающие опасения, убивающие надежду на что-то, что было важным. И в какой-то миг, мне казалось Гаэр-аш откажется от этой безумной, но кажущейся все более верной идеи… Однако в следующее мгновение глава Некроса расправил плечи, выпрямил и так прямую спину, и произнес то, что ощущал, и я отчетливо это чувствовала, собственным приговором.

— Хорошо.

«Это было бы дополнительной гарантией их безопасности, — почему-то очень виновато сказала я».

«Дополнительной? — некромант обернулся. И неожиданно ожесточенно произнес: — У меня будет одно условие, Риаллин».