Страница 17 из 39
Но, повторюсь, мне все это было, что слону дробина: пусть пыжится на здоровье.
Когда официант принес первые блюда, Егор взял слово, поднял бокал и сделал небольшое заявление:
-- Отец, Марина, Ника, сегодня я бы хотел поделиться с вами радостью и объявить, что мы с Марией официально помолвлены, -- поднял он мою руку с кольцом и продемонстрировал булыжник присутствующим. Никак матримониальные планы отцовской спутницы Егору тоже порядком поднадоели. Я украдкой взглянула на жениха, но ничего, кроме неподдельного блаженства от нашей помолвки, на его лице обнаружить не смогла.
-- Поздравляем, -- кисло отозвались дамы, хотя мне показалось, что на лице Вероники на долю секунды даже проскользнуло облегчение.
-- Наконец-то, сын! Прими мои поздравления, -- в отличие от спутниц Соболев-старший говорил искренне и даже поднялся со стула, чтобы обнять сына и пожать тому руку. Меня, как будущую родственницу, объятиями тоже оделил. Вот только не могу понять, искренними ли?
-- Когда же само событие? -- спросил мужчина, вернувшись на свое место.
-- Это мы еще не успели обсудить, -- увильнул от ответа Соболев, а я, конечно же, покраснела, воскресив в уме причину, что нас отвлекла.
Вообще, Соболев-старший во мне вызывал скорее положительный отклик: открытый, приятный в общении, интересный человек. Но, глядя на Егора, оно и не удивительно. Вечер, не смотря на скрытые подколки Марины и старания ее дочери привлечь внимание моего жениха, проходил очень даже здорово: невероятный вид на расцвеченный вечерними огнями город завораживал и вышибал дух одновременно, и даже примирял с незначительными неудобствами, которые я решила воспринимать как неизбежность. А блюда высокой кухни буквально отправляли на небеса, хотя мы и так находились под самыми облаками. Это вам не под вино вечерком стряпать.
Единственная колкость, которую я себе позволила в адрес Марины, состояла в том, что я с ехидной улыбочкой спросила не желает ли та родить Егорчику брата, ведь она еще может. И, сама того не ведая, попала прямо в цель: судя по сжатым губам и полыхнувшему огнем взгляду, родить Соболеву-старшему наследника было еще одной заветной мечтой дамочки. Более в тот вечер она меня не беспокоила.
-- Ты знаешь, что Машков оказывается при смерти? -- улучил момент Егор, чтобы, пусть и косвенно, поговорить о деле.
-- Виктор? -- переспросил отец, -- Откуда сведения?
-- Тот сам признался, а Леха подтвердил.
-- Жаль, -- покачал головой Соболев-старший, -- Сына он, конечно, натаскал, но не факт, что тот все удержит. У него же не только завод. Интересно, кому он теневой бизнес передаст.
-- А у него и такой есть? -- заинтересовался ценной информацией Егор.
-- Парочка цехов ювелирные подделки лепит, а продает под известными брендами. Не у нас в городе, естественно, -- поделился сведениями мужчина, а мне стало понятно, откуда у дедульки замашки барона и тяга к роскоши -- походу он себя кем-то вроде местного Аль Капоне возомнил.
-- Хорошо скрывается, видать, раз Петров раскопать не смог.
-- Может просто не очень-то интересовался.
-- А у тебя-то откуда сведения, пап?
-- Бывалые разведчики секретов не выдают, -- усмехнулся Соболев-старший и дал понять, что тема закрыта.
В ресторане мы просидели часов до двенадцати -- уйти пораньше не позволила прекрасная живая музыка, а я-то поначалу решила, что рояль у них для красоты стоит.
Воскресенье запомнилось тем, что прямо во время тихого семейного обеда у Соболева зазвонил телефон, внося суматоху в безмятежную идиллию, и Леха так громко говорил в трубку, что я могла слышать весь разговор.
-- Так, срочная проверенная информация: в течение ближайшего часа к нашему Рынде собирается пожаловать женушка в компании адвоката, так что советую вам, ребята, придумать достойный повод и дуть к этому коллекционеру, чтобы раз и навсегда разобраться, что там у них происходит. А заодно и выяснить, имеют ли эти ребята хоть какое-то отношение к нашей картине. Ну и на адвокатишку полюбуетесь, вдруг он и есть наш разодетый болван с камер наблюдения.
-- А ты что сам не можешь? -- почесал лоб Егор -- куда-то ехать в сонный воскресный полдень тому было явно лень.
-- А я с любимой супругой ванную для дачи выбираю, -- по тону Лехи было заметно, что уж вот он-то точно бы лучше к Рынде поехал, выяснять, кто прав, кто виноват, -- Кстати, не знаешь, какая лучше: акриловая или мраморная? Или может вообще чугун взять?
Егор в ответ загоготал во всю глотку:
-- Бери купель из кедра, раз уж семейный долг зовет.
-- Тебя тоже совсем скоро позовет, не ссы, -- обиделся Леха и отключился.
-- Ну что, к Рынде поедем? -- спросила я, ковыряясь в остатках жаркого и стараясь не рассмеяться от Лехиной реплики.
-- Ты можешь остаться, -- нахмурился Егор.
-- С чего бы это? -- не поняла я, -- Лицо у меня уже вроде в порядке...
-- Не нравится мне адвокат этот и баба там какая-то мутная.
-- Да ладно тебе, ну что такого случиться может? -- заныла я.
-- Хорошо, поедем вместе, скажем, что ты сережку в тот раз потеряла. Но ты как мышь себя ведешь: это значит сидишь тихо и незаметно, -- пригрозил Соболев, как будто я в любой ситуации первым делом грудью на амбразуру лезу.
-- Ага, -- буркнула я и, отодвинув не совсем еще пустую тарелку, отправилась одеваться.
"Мышь -- так мышь" -- решила я, натягивая серые штаны, больше похожие на лосины, и легкий джемпер. Краситься не стала, убрала лишь волосы в пучок и вздохнула по тем временам, когда свободно могла носить косу, хвостик или вообще оставлять копну распущенной. Теперь же я лишний раз почесать голову боялась, дабы не обнажить невзначай лишнего.
Черные кроссовки и кожаная куртка цвета "мокрый асфальт" завершили образ.
-- Прямо Лара Крофт, только косички не хватает, -- улыбнулся Соболев, похоже он так и не понял, по какому поводу я разоделась во все оттенки серого.
-- Поехали уже, -- буркнула я.
Егор, проходя мимо, щелкнул меня по носу, влез в джинсы и черную водолазку и скомандовал, сгребая с комода телефон, кошелек и ключи от машины:
-- Поехали!
Я запихнула телефон в карман куртки и проследовала на выход.
Так как день стоял ясный -- в родном городе Егора бабье лето было действительно бабьим летом, а не одним названием, -- мы с ним, не договариваясь, натянули солнечные очки, и я тут же представила, как мы смотримся в черном тонированном внедорожнике.
-- Тебе не кажется, что сейчас мы сильно смахиваем на агентов ФБР из какого-нибудь американского блокбастера? -- повернулась я к Егору и сложила пальцы пистолетом.
-- Ага, ты главное патроны береги, -- кивнул он на импровизированную пушку.
-- Не беспокойся, Смит, у меня с собой всегда припасена парочка запасных обойм. Кстати, мы за пончиками заедем или как? -- прогнусавила я голосом того самого переводчика со старых видеокассет, и мы рассмеялись.
В прекрасном настроении мы двигались по направлению к выезду из города и наслаждались погожим осенним деньком. Я любовалась начавшими покрываться золотом деревьями, обещающими вскоре превратить весь город, пусть и ненадолго, в царство пурпура и янтаря.
От погружающего в безмятежность созерцания меня отвлек телефон, неожиданно завибрировавший в кармане, а изображение маминой фотографии, означающей, что откладывать трудный разговор больше не получится, вышибло из головы любые мысли о расследовании.
-- Привет, мам, -- пискнула я в трубку, становясь настолько далекой от образа секретного агента, насколько это вообще возможно.
-- По голосу слышу, что все же чувствуешь за собой вину, -- на том конце провода почему-то оказался папа. --А значит, дочь, ты не безнадежна, хоть и забросила родителей...
-- О, привет, пап, как у вас дела? -- обрадовалась я. Общаться с папой всегда было гораздо проще.
-- У нас-то хорошо. А вот тебя где носит?
-- Ммм, -- принялась я ковырять пальцем штанину, -- Ну я с Егором...