Страница 78 из 97
Рассказывали и о других чудесных явлениях, имевших место в Литве после вторжения безбожников; вот одно из самых известных. Однажды ночью возник странный свет над храмом. Собралась толпа, заговорили о чуде. Вмешалась милиция, чтобы разогнать людей и схватить виновника якобы обмана. Постучали к настоятелю, тот был уже в постели и ни о чем не знал. Милиция, однако, избила его, заставляя рассказать, как он устроил ночную иллюминацию. Настоятеля арестовали, а спустя пару дней следователь, выяснявший причину света, явился в местное отделение коммунистической партии. Он объявил, что возвращает партбилет, потому что уверовал в Бога.
В Галиции
Здесь гонения были более радикальными. Во Львове и других местах еще действуют немногие храмы латинского обряда; их посещают лишь остатки польского населения, и потому, возможно, власть терпит их. А немногочисленные церкви восточного обряда в трех восточных католических епархиях Галиции были осквернены расколом или, скажем точнее, полуофициальной советской «Церковью».
Галицийский католический епископат был несгибаем. Москва решила поразить пастырей, чтобы рассеять стадо: сказано — сделано; в конце 1944 года семь местных католических епископов были арестованы[133]. Мы уже встречали Его Высокопреосвященство архиепископа Львова Иосифа Слипого и апостольского визитатора монсеньора Николая Чарнецкого, а немногим раньше видели последнюю обитель монсеньора Григория Дакоты. О Его Преосвященстве Никите Будке[134], генеральном викарии Львова, я слышал неоднократно как об арестованном в числе первых, но его дальнейшая судьба мне неизвестна. Я узнал о несомненной смерти (после страданий, пережитых в Киевской тюрьме) епископа Станиславской епархии Григория Хомышина (в 1946 году)[135] и епископа Перемышля Иосафата Коциловского (в 1947 году)[136]. Викарный епископ Станиславский отделался, думаю, ссылкой (и он, монсеньор Станислав Латышевский недавно скончался)[137].
Еще не завершились аресты среди епископата, когда гражданская власть схватила самых влиятельных представителей рядового епархиального и монашествующего духовенства, а уже церковная московская власть вмешалась в дела галицийской Церкви (и по большей части в дела латинской и армяно-католической Церквей). Новый патриарх сразу же послал во Львов двух своих епископов[138] и священников, которые захватили украинский собор Св. Георгия и храмы, оставшиеся без священников. Патриарх также направил разоренной Церкви пасторское послание, полное клеветы на местную католическую иерархию и на самого Папу; под конец послание увещевало вернуться в лоно «истинной Русской Православной Церкви».
Рядовое духовенство, в значительной части уничтоженное, теперь было предоставлено самому себе; чтобы заставить его отречься от Рима, использовались и давление, и всевозможные уловки. Одним из орудий советской власти стал каноник Гавриил Костельник, богослов, который до тех пор пользовался авторитетом среди священников. Он побывал в Москве у патриарха Алексия и в Совете по делам религий и для начала создал «Комитет по присоединению греко-католиков к православию». Комитет был сразу же признан Советами как единственный орган, законно представляющий галицийскую Церковь. Главными помощниками Костельника были Г. Мельник и Антоний Пельвецкий, священники-отступники, представители двух суффраганных епархий Перемышля и Станислава. Это происходило уже в мае 1945 года.
Прошло около года; результаты деятельности Комитета были ничтожны. Решили подвести итоги: галицийское духовенство пригласили на заседание Собора, которое должно было пройти во Львове. На деле требовалось не подвести итоги, а подписать документ об объединении с Москвой. Большинство находящегося на воле духовенства отказалось принимать участие в подобном сборище; согласились лишь человек двести самых робких и неосмотрительных. Еще более неосмотрительны были те, кто 8 марта 1946 года отправился во Львов, собираясь выступить против предательства; явившись на собрание, они увидели не только правительственного уполномоченного по делам религий, но и отряд агентов МГБ.
При обсуждении повестки дня слово давали только отступникам, среди которых выделялись два главных сотрудника Костельника, рукоположенные во епископы за несколько дней до этого раскольническим митрополитом Киевским. Присутствующих увещевали, запугивали, заставили отречься (кажется, простым поднятием руки) от латинской «ереси». В документах Собора написано, что решение о воссоединении с Москвой принято единогласно, но Москву, видимо, не удовлетворило ни единогласие, ни радостные телеграммы патриарху Алексию и генералиссимусу Сталину, так как сразу же после этого она приняла еще более решительные меры для еще более единодушного присоединения к Московскому Патриархату.
Отсутствовавшие на львовском Синоде поплатились: некоторые сразу, другие, большинство, прежде чем окончательно оказаться в руках правосудия, были еще раз призваны «одуматься» — их обязали явиться по одному в органы, где им предлагали подписать формулу подчинения патриарху Алексию. Отречения от Рима потребовали и у тех, кто принял участие в львовской сходке, — это условие было предложено как обязательное для того, чтобы продолжить служение. Фактически это условие было обязательно, чтобы просто остаться на свободе: кто не подписывал и к тому же не уходил в катакомбы, в конечном итоге оказывался в мире ином или в лагере, в лучшем случае в ссылке.
С монашествующим духовенством власти обошлись так же, как и с епархиальным, разогнав все монашеские общины, как мужские, так и женские. Еще до львовского Синода патриарх Московский определил новое устройство церковной жизни в Галиции (и в Закарпатье). Из двух русских епископов, появившихся во Львове уже в мае 1945 года, один, Макарий (Овсиюк),сразу же завладел Львовским собором[139], другой, Нестор (Сидорук), был направлен в Мукачево[140]. Оставалось обустроить две суффраганные епархии, входящие в Львовскую митрополию. В отношении их Алексий принял необходимые меры за несколько дней до Синода, завершившего объединение греко-католической Церкви с русско-советской мачехой. Новыми пастырями стали местные священники, уже выслужившиеся помощью канонику Костельнику; мы с ними знакомы: это Мельник и Пельвецкий.
Следует отметить, что все эти епископы заняли престолы с помощью армии и в дальнейшем всегда оказывались под ее охраной. И, естественно, ей было поручено не только охранять новых «пастырей» от реальной опасности, но и наблюдать за их поведением. Прошло несколько лет, и на львовском престоле сменился духовный караул: злые языки говорили, что Макарий (Овсиюк) выполнил не на сто процентов план по доносам и другим подвигам в отношении старого духовенства. Каноник Гавриил Костельник, в отличие от обоих его подручных, не мог надеяться получить епископскую митру, потому что был женат, однако он находился под особой защитой НКВД: ему назначили личную охрану, особенно после того, как бандеровское подполье, призывая его отказаться от объединения с Москвой, предупредило, что иначе его сочтут изменником.
Словом, новая церковная иерархия чувствовала себя как волк в овчарне, которая осталась без пастуха, но все еще под охраной собак. Часть старого духовенства, сохранившая место ценой отречения, тоже испытывала неловкость перед Богом и людьми. Некоторые пытались примириться с Католической Церковью, другие, вновь обретя мужество, продолжали поминать Папу во всеуслышание, как принято на католической литургии по греческому обряду. Почти никто не смел или не хотел поминать патриарха Московского у себя в храме, по этой и по другим причинам отступники постепенно оказывались в лагерях или ссылке.
133
Митрополит Иосиф Слипий, епископы Никита Будка, Григорий Дакота, Иосафат Коциловский, Станислав Латишевский, Григорий Хомышин, Николай Чарнецкий вместе с группой священников были отправлены в лагеря. — Прим. сост.
134
Справка о нем приведена в Приложении V. — Прим. сост.
135
Скончался 12 декабря 1947. Справка о нем приведена в Приложении V. — Прим. сост.
136
Справка о нем приведена в Приложении V. — Прим. сост.
137
Справка о нем приведена в Приложении V. — Прим. сост.
138
Епископ Макарий (Овсиюк) и епископ Нестор (Сидорук). — Прим. сост.
139
Епископ Макарий (Овсиюк) управлял Львовской епархией с 9 апреля 1945 по 6 апреля 1951 года. — Прим. сост.
140
Епископ Нестор (Сидорук) временно управлял Мукачевской и Ужгородской епархиями с 11 октября 1945 по 21 мая 1948 года. — Прим. сост.