Забытый город

Амрита решила нарушить молчание, которое становилось невыносимым и невежливым.

– Когда мы починим климат на Схатранай, что там будет? – спросила Амрита.

Лучи морской звезды зашевелились. Хатхуу направил на собеседницу два луча из пяти – про человека в таком случае сказали бы «дружелюбно покосился». Амрита с трудом сдержала тошноту, подступившую к горлу. Религиозные фанатики прошлого наверняка охарактеризовали бы Хатхуу как монстра, чей облик сам по себе является кощунством, вызовом всем представлениям о порядке и красоте Вселенной. Он не должен был существовать, этот бочонок с ветками, увенчанный, словно в насмешку, огромной морской звездой. Пространство словно бы прогибалось под ним, желая исторгнуть его из себя.

– Ну, во-первых, самое главное, чего там не будет, – сказал Хатхуу. – Точнее, кого. Там больше не будет мидлогов.

Амрите все время слышался в его речи немецкий акцент, и ей это скорее импонировало, хотя она понимала, что эта ассоциация столь же ложная, как и с морской звездой, украшавшей верхушку туловища Хатхуу.

– Но их и сейчас там нет, – заметила Амрита. – Больше нет. Кто мог выжить после планетарной зимы?

Ветки-щупальца качнулись, словно под ветром, но Хатхуу ничего не сказал. Читать язык тела представителя другой расы очень сложно, но сейчас Амрите показалось, что он не вполне с ней согласен и хотел поделиться своими опасениями на этот счет, но передумал.

Вместо этого он спросил:

– Вы осуждаете нас? За то, что мы, цветкасты, уничтожили породивших нас мидлогов? Как часто вам вообще приходится по работе сталкиваться с этическими проблемами?

– Часто, – мрачно ответила Амрита и прикусила язык. – Нет, лично я вас не осуждаю, – добавила она, чтобы уйти от щекотливой темы. – Конфликты метрополии и колоний встречаются в истории разных планет. Результаты всегда примерно одинаковые. В исторической справке написано, что колонии захотели свободы, и повелители Схатранай – как вы говорите, мидлоги? – взорвали Лахакастру. Третью вашу обитаемую планету. Теперь даже Корпорация не берется ее починить. Вы знали, что вас ждет то же самое. У вас не было другого выхода. Но что будет на Схатранай теперь?

Хатхуу опять пошевелил щупальцами – словно невидимая вода заструилась сквозь длинные ленты водорослей, качая их. Видимо, это означало, что он подбирает слова.

– После того как биосфера Схатранай будет восстановлена, – сказал он наконец, – все желающие смогут отправиться сюда и начать здесь новую жизнь.

Амрита снова отхлебнула кофе и осведомилась:

– А вы, цветкасты, не боитесь стать метрополией по отношению к будущим поселенцам Схатранай? Стать такими же, как те, кого вы уничтожили? В этом был бы мрачный юмор.

Хатхуу резко качнул головой-звездой. Плоские перепончатые наросты на его спине, которые Амрита про себя называла крылышками, затрепетали. Кажется, ей удалось задеть его за живое.

– Нет, – резче, чем обычно, ответил он. – Статус новых поселений уже продуман и определен. Новые жители Схатранай сами будут торговать с большим космосом и иметь все права и обязанности, которые в нашем Альянсе имеют жители свободных марок…

– А ваши вложения в освоение Схатранай? – безжалостно спросила Амрита. – Развернуть ось вращения планеты – это дорогое удовольствие.

– Нам дали кредит в галактическом банке Левифайена, – ответил Хатхуу.

– Отдавать будут поселенцы, я так понимаю?

Хатхуу кивнул.

Амрита покачала головой.

– Рискованные вы люди, – заметила она. – Повторное освоение планеты редко бывает выгодным. Ресурсы-то уже подвыкачаны предыдущей цивилизацией…

В этот момент ее внимание привлекло изображение на экране, и она оборвала разговор.

Над безжизненной пустыней вставал город. Амрита не сразу различила, где заканчиваются бесприютные голые горы, коричневые и черные, и начинаются шпили зданий. «Шустрая» сбрасывала скорость и высоту, заходя на посадку, и Амрита успела рассмотреть город во всех подробностях. Сначала ей показалось, что зазубренные конусы, колонны, непривычные взгляду геометрические фигуры, составленные из множества прямоугольных плит, нагромождены без всякого порядка, без цели и плана. Однако вскоре становилось понятно, что лабиринт имеет форму неправильной пятиконечной звезды. Эта же звезда бесконечно повторялась внутри, обозначенная то остроконечными шпилями, то пирамидами, то, наоборот, провалами пустоты между зданиями.

«Вот, значит, в каких городах жили мидлоги», – подумала Амрита.

– А почему здесь нет снега? – рассеянно спросила она.

– Катабатические ветра, – лаконично ответил Хатхуу.

«И они вечно свистят в резных шпилях, выдувают тепло и уют, – невольно подумала Амрита. – Город вечного холода…»

– Сейчас полюс находится намного западнее, – пробормотала Амрита. – Но истинный полюс, через который мы прокинем ось, – он же здесь недалеко совсем. Откуда здесь, в преддверии полюса, город?

– Это Наэртикхон – один из крупнейших научных центров Сханатрай, – ответил Хатхуу. – Мидлоги вели исследования в условиях вечной мерзлоты. Гляциологические наблюдения. Много чего еще. Испытания нового оружия, например. На Схатранай не очень любили тех, кто… как это будет… слишком быстро мыслит. Ученых собрали здесь, чтобы им было некуда сбежать. И чтобы они не заразили своими идеями остальных благонамеренных граждан. Еще здесь была колония особо опасных преступников. На них ученые ставили опыты.

– Откуда вам известны такие подробности? – удивилась Амрита. – Вы уверены, что это именно тот город, о котором вы говорите?

– Уверен, – ответил Хатхуу. – Я здесь жил.

Амрита ойкнула и наклонилась вперед так порывисто, что чуть не пролила кофе.

Сейчас по городу проходил терминатор. Фиолетово-алый закат пылал чуть левее башен и пирамид. Западная часть города была уже погружена во тьму. Но Амрите показалось, что она увидела россыпь огоньков в окнах конусов, обращенных к ночной стороне планеты.

Хатхуу повернул в ее сторону все лучи своей зрительной звезды, привлеченный ее возгласом.

– Огоньки там, – пробормотала Амрита, несколько смущенная.

Город уже скрылся из поля зрения. «Шустрая» пересекла терминатор и долину, не знавшую дождей последние несколько миллионов лет. Блеснуло озеро. Изгрызенные ветрами пики гор сменились ослепительно сияющими снежными полями.

– Вам тоже так показалось? – пролаял Хатхуу.

Амрита кивнула.

– Давайте проверим, – предложил он и встал.

Амрита поставила стаканчик на подставку в подлокотнике и последовала за ним.

– Вы же говорили, что здесь все погибли, – сказала она, когда они шли по узкому коридору к капитанской рубке.

– Это говорили вы, – возразил Хатхуу.

– Но так сказано в отчете, который представила ваша группа разведки! – возопила Амрита.

– А там сказано, что один из разведчиков не вернулся из приполярных областей? – осведомился Хатхуу.

Лучше бы он ударил ее под дых. Это было бы не так неожиданно.

– Так вот почему вы здесь, – с трудом переведя дыхание, сказала Амрита.

– Да, – сказал Хатхуу. – Я очень надеюсь, что я ошибся. Что эта моя поездка окажется лишь приятной и немного скучной прогулкой по местам, где я уже и не чаял оказаться вновь. Но вы тоже видели свет в окнах города, не так ли?

Они уже добрались до двери в рубку. Хатхуу коснулся кнопки сигнала присутствия на стене своими щупальцами. На концах они разветвлялись, и тонкие присоски казались грубой пародией на пальцы. При взгляде на них к горлу Амриты снова подкатила тошнота. Все же было в Хатхуу нечто бесконечно неправильное. Но она справилась с собой.

– Вы сказали, что жили в Наэр… Нахарк… гм… В этом городе, – сказала она. – В качестве ученого или…

Все крупное тело Хатхуу заходило ходуном. Волна поднималась по его мощному животу, по бочкообразной груди и наконец достигла горла, исполосованного жабрами. Хатхуу громко фыркнул, сложив и снова раскрыв надувшиеся от напряжения лепестки своей звезды-головы. Звук был такой, словно негромко протрубил слон.