Возвращение 2

Всякая работа подходит когда-нибудь к концу. Офицеры, с облегчением утирая пот со лба, мол, успели, какая удача, поднялись наверх и разошлись по рабочим местам. Майор и один из капитанов, однако, прошли еще дальше по коридору, где их ждал один из немногих уцелевших после заговора генералов ФСБ. По тем слепкам, которые я успел разобрать, выходило, что эти трое - единственные, кто был посвящен во все детали операции на объекте "Поляна". Из тех, кто выжил, разумеется. Но ни один из них, ни генерал, ни офицеры, не вели никаких общих дел с Плещеевым. Видимо, это и спасло им жизнь. А я, чем дальше, тем больше поражался тщательности заговорщика и его параноидальной предусмотрительности. Несмотря на полный провал заговора, о нем не осталось никаких следов, ни на бумаге, ни в памяти компьютеров, ни в ментальных слепках.

У генерала на столе лежала еще одна папка. Майор и капитан бегло просмотрели ее содержимое, после чего отправили все в шредер. То есть, в мой пространственный карман, разумеется. Оставил в кабинете артефакт прослушки, прыжком переместился на пустырь, представлявший собой зону отчуждения. Он не позволял подойти из ближайшего леска незаметно к ограде основной территории института. Пустырь и лесок тоже входили в охраняемую территорию, но ограждались простой сеткой-рабицей, с напоминанием, конечно, что посторонним вход и проезд запрещен. У самого леска на пустыре я разглядел небольшой овражек. Внешне, ничего не напоминало о том, что полтора года назад здесь кто-то копался в земле. Но мой сканер сразу же опознал останки нескольких десятков людей. Я быстро собрал пробы их ДНК. Теперь дело за Сазоновым. Даже я, со всеми своими приблудами, не мог зацепиться за какие-либо маркеры, которые позволили бы установить личности покойников. Я уже в первый день по возвращении на Землю заметил, что скудный ментальный фон поглощает остатки аур усопших разумных быстрее, чем в любом из других миров, которые я посетил.

Пока я рассеянно разглядывал овраг с братской могилой, за моей спиной материализовался Анчар. Жалобно поскуливая, передал мне аурные следы всех, кого успел отследить. Обычные земляне. Магический потенциал, близкий к нулю, никакого нейрооборудования.

Теперь посмотрим, что увидит экстрасенс.

Наконец, мой сканер уловил ауры подъезжающих к леску Макеева и еще двух мужчин. Я тут же составил задание для Анчара: искать, в пределах его чувствительности, всех, кто по своей ауре похож на Сазонова или Макеева. Предварительно убедившись, что внешний фиктивный слой сознания, выстроенный Муркой, не вводит Анчара в заблуждение. После этого пес, лизнув меня в нос, скрылся в прыжке.

Еще через полчаса я встречал гостей у дыры в рабице.

- Добрый день еще раз, Дмитрий Борисович. Позвольте представить вам Владимира Николаевича Сазонова, нашего консультанта. О вас я ему уже рассказал.

Мы сухо поздоровались. Я указал на тропку, уходившую в лесок, и пошел впереди. Сержант-водитель остался в машине.

"Почему вы так долго добирались до объекта?" - на ходу спросил я Макеева по нейросети. - "Какие-то проблемы?"

"Да. Как всегда, неожиданные, но я мог это предвидеть. Помните, в каком недоумении вы пребывали, не найдя ментальных следов Елены Александровны там, где ожидали их встретить?"

"А! У вас тоже изменилась аура после установки нейросети! И Сазонов на это среагировал?"

"Вы совершенно правы, мой друг. Он не подпустил меня и близко к дверям своего кабинета, вышел только после того, как подоспела вызванная им охрана. К этому времени я успел продумать версию о тлетворном воздействии негодяйки Карловой. Как только я намекнул на то, что она охмурила меня своим чародейством, Владимир Николаевич тут же успокоился и больше уже не возражал против поездки в "Поляну".

Я видел, что Сазонов и на меня смотрит, как черт на святую воду. Или наоборот. В общем, настороженно, хотя и с большой долей растерянности. Но это и хорошо. Значит, таких, как я, он до сих пор не встречал.

Наконец, мы вышли к оврагу с братской могилой. К этому времени я ввел полковника в курс дела, передал пакеты с информацией, которую Кира выжала из архивных папок. Поэтому он один и вел разговор с Сазоновым.

- Владимир Николаевич. Мы подозреваем, что здесь, в овраге, захоронены бывшие сотрудники Института аналитических систем. Вы можете реконструировать их последний день жизни по этим фотографиям?

Макеев достал айпад и начал с фото майора Валерии Котовой. Сазонов сосредоточился, прикрыл глаза, поводил рукой над айпадом.

- Нет, товарищ полковник, по электронному изображению мне редко удается что-то увидеть.

Я тут же сделал вид, что полез в свою безразмерный рюкзак, переживший все мои путешествия с момента переноса портальным кубом, и достал оригинал ее фото из спасенного мной досье. Сазонов снова прикрыл глаза и практически сразу же начал говорить:

- Валерия Котова. Куратор гражданских специалистов института. Последний ее подопечный - Степан Живучий. Погибла полтора года назад, ее тело действительно находится здесь.

Я тут же достал фото юного математика с недетским жестким взглядом из-под сбившейся на лоб копны волос соломенного цвета.

- Степан Живучий! - немедленно отреагировал Сазонов. - работал в институте в течение двух лет. В день кончины своего куратора сумел выжить. Проследовал через всю Россию в Сибирь. Я вижу, в каких городах и поселках он останавливался, но не знаю их названий.

- Томск? Деревня Белка? - спросил я.

Сазонов вздрогнул, пристально посмотрел мне в глаза и медленно произнес:

- Да. Именно они. Но как...

Я пожал плечами. Рассказывать правду я не хотел и не мог. А правда заключалась в том, что я к этому времени уже успел скопировать метрические, точнее, ментоинформационные матрицы, которыми оперировал Сазонов в процессе "считывания" данных с фотографий. И сам повторил все манипуляции с ними. В отличие от Сазонова, у меня в голове находился еще и навигатор, который немедленно указывал на карте все выявляемые населенные пункты.

А вообще, сказать, что я был потрясен, значило - ничего не сказать. Никак не ожидал, на бедной в магическом отношении старушке Земле встретить человека, который оперировал с информацией на метрическом уровне. И сам навык этого поиска был укоренен в его метрической матрице. А заключался навык в том, что Сазонов считывал все виды ментоинформационных матриц, и цельные объекты, и их фрагменты, которые "прилипли" к фотоизображению на всем протяжении его "жизни", с момента создания. От этих фрагментов экстрасенс переходил по каким-то невидимым даже мне ассоциативным связям к другим ментоинформационным объектам. Строил некое транзитивное замыкание. В итоге в его сознании появлялся цельный информационный объект, эквивалентный по своему содержанию подробному досье с фотографиями, исходя из которого можно было уже отвечать на конкретные вопросы: кто, где, когда, с кем, и тому подобные. Все это происходило помимо сознания Сазонова. Сам он утверждал, что подключается к "базе данных" мира. Что, в общем, как я теперь понимал, было не так уж далеко от истины, пусть и не в привычных для земных экстрасенсов терминах. А еще я сразу же вспомнил свой дар "познания сути", который я чувствую в себе с момента переноса с Земли на планету Суккуб. Если верить Макееву, аналогичный дар получила и Лена, от того же куба. Но Сазонов, судя по тем поверхностным воспоминаниям, который я из него вытащил, не испытывал в своей жизни ничего подобного тому, что произошло с нами. Да и фрагмент, отвечающий за этот навык, слишком уж органично вписывается в его метрическую матрицу. Неужели наша с Тилией догадка верна и те разумные, что притащили сюда портальный куб, все-таки оставили на Земле свое потомство?

Следующие полчаса Сазонов опознавал по фотографиям пропавших без вести бывших сотрудников института. Наконец, и эта работа подошла к концу. Число людей, чей жизненный путь, по словам экстрасенса, завершился в овраге у наших ног, точно совпало с тем, что я вывел по пробам ДНК. Можно вызывать следственную группу.