Король и спасительница

— Я Е-енг, — рассеянно кивнув, парень тут же забыл про меня, повернулся к королю и, захлебываясь, затараторил:

— Представляешь, Ре-ет, он вчера заработал! Правильно ты мне подсказал! Теперь бы вот с углом наклона крыла разобраться, и полетит, а топливо-то я достал! Не очень, конечно, чистое, но чистое где найдешь, и дорого…

— Кто полетит? — перебила я его.

— Енг делает самолет, — пояснил король с индифферентным видом.

— Именно что самолет! Который будет летать сам! — подхватил парень. — Без помощи колдунов! Ре-ет сказал, что помогать мне своим волшебством не будет!

— Конечно, этого мне еще не хватало. Если я помогу, он, возможно еще и взлетит, а потом упадет, и тогда жертв будет больше, чем когда он просто взорвется от твоего неаккуратного обращения с топливом.

— Ре-ет, ты всегда такой веселый, как погребальный гонг! — зашелся смехом Енг. — На самом деле, Соня, он и не может мне помочь, это учиться надо специально… Это же так полезно будет для нас: свой самолет, без специально обученных колдунов, на котором может кто хочет…

— Упасть.

— Летать, Ре-ет, летать. Ну, идем, — Енг широкими шагами двинулся к очередной серой сараюшке, которая притулилась у стены дома.

Оказалось, что сараюшка была сквозной и вела она через дыру в стене в большой промозглый подвал. Резко воняло чем-то немыслимым вроде смеси бензина и горелой резины, а свет из мелких окошек сосредотачивался на дикой конструкции, которая, вся в веревках и подпорках, покоилась посреди подвала.

С некоторым усилием в конструкции и правда можно было признать самолет с открытой кабиной и четырьмя фанерными крыльями. Нечто похожее на пропеллер с сильно изогнутыми лопастями располагалось посреди конструкции, в носу, а может, наоборот, в хвосте, потому что я не разобралась, где у самолета перед и зад.

Енг, забыв про нас, стремглав бросился к своему детищу, мгновенно извлек откуда-то бочонок и начал булькать какой-то жутко вонючей жидкостью поблизости от мотора.

— Смотрите, как работает-то он! — выкрикнул через плечо изобретатель и принялся изо всех сил вращать какую-то ручку. Самолет издал бешеный треск, непонятно откуда полетели крупные искры, и все мгновенно заволокло черным дымом. Я закашлялась, Лид схватил меня под мышки и быстро вытащил из подвала. Мы молча постояли на улице, протирая глаза, стряхивая копоть и поджидая Енга. Он вылез минут через пять, весь продымленный, с черными руками и, кашляя, изрек:

— Ну, почти заработало! Это еще на каком плохом топливе! Вот если бы достать хорошего… Мы вчера когда с Лунгом, Риином и Марантом его испытывали, ребята сказали, что…

— Ты деньги получил? — прервал его прозаичный король. — Я колол твоей матери дрова, а плата опять едой. Деньги мне тоже нужны. Точнее, не мне, а нам.

— Ага, Ре-ет, я понимаю, — Енг довольно безуспешно попытался вывести на лице озабоченность и серьезность. — Но нам пока не платили. Поэтому и работа стоит… А ты не мог бы очистить мне топливо, а?

— Нет. Кто-нибудь из вашей компании должен приходить к нам на собрания, — сурово выговорил парнишке король, понизив голос. — Иначе какой от вас толк?

— Да мы хотели вчера прийти, а он вдруг как заработал, это же редко бывает, мы про все забыли… — развел Енг черными руками.

— Понятно. Пойдем, Соня, уже поздно.

Обратно мы шли молча. Корзинка с едой поскрипывала, начавшее клониться к закату солнце грело мне спину.

— Оказывается, у нас в организации и изобретатели есть? — сказала я, когда мы уже входили в наш дом.

— В нашей организации вообще состоит много простолюдинок, которые стали бы хорошими придворными шутами, — отозвался король неодобрительно, — но что это дает нам? Помнишь, ты просила меня определять свои чувства?

— Ну? — отчего-то заволновалась я.

— У меня сейчас это сомнения, страх, — раздельно произнес он, сдвигая брови. — Что-то может пойти не так при любом из наших планов, а второй раз… Не переделаешь. Сьедин не даст.

— Лид! — воскликнула я, не выдержав, и остановилась у разрушенной лестницы. — Ты своим пессимизмом только все портишь!

— Пессимизмом?

— Ты все время говоришь, что ничего не получится, и ждешь чего-то плохого, — объяснила я. — Ну нельзя же так!

— А как можно? — заинтересовался король. Интерес его, кажется, был искренним. Я приободрилась от того, что он воспринимает меня всерьез, и заговорила поспешно и радостно, как пресловутый изобретатель самолета:

— Нужно искать всякие оригинальные возможности! Чем больше у нас будет неожиданностей задумано, тем лучше! Если этот его самолет действительно полетит, то будет здорово! Использовать его можно по-всякому. Хоть на разведку летать, хоть кирпич с воздуха на голову Сьедину бросить! — я показательно взмахнула кулаком и продолжила:

— И зря ты даже не пробуешь поучить других колдунов набирать силу так, как ты это умеешь! А вдруг они научатся?

— Не научатся, Соня. Набирать силу могут только высокородные.

— Это я уже слышала. А ты это вообще проверял? Только честно?

— Нет.

— Так вот и давай проверим!

— Соня, я, наверное, опять сейчас буду называться пессимистом, — сказал Лид с легкой королевской улыбкой, — но научить плебеев набирать силу невозможно…

— Ну а если вдруг получится? Попробовать-то можно?

— От попробовать могут быть проблемы. Во-первых, из-за этого они могут догадаться, кто я, и неизвестно, чем это закончится. Во-вторых, если мы будем неосторожны, то привлечем колдовством шпионов Сьедина. В-третьих, если даже предположить, что что-то получится, то нельзя обучать кого попало. Нужны проверенные и неагрессивные простолюдины. И умные, по возможности.

— А вот Корант, — предложила я недолго думая. Лид мотнул головой.

— Нет, он хорошо знает историю. Нужны умные, но неграмотные. И при этом неболтливые.

— Ну тогда Вург, Ли-итса, Мад…

— Подойдут, — кивнул король и, посмотрев на меня с чем-то вроде почтительного удивления в глазах, добавил:

— Спасибо, Соня. Хорошо, что ты пришла сюда. Твой опыт близкого общения с простолюдинами сейчас как раз пригодится.

— Именно поэтому и хорошо, что я пришла? — хмуро уточнила я, но мой сарказм пропал даром, потому что король не уловил значения фразы и, снова непонимающе улыбнувшись, попросил:

— Соня, скажи еще раз, по-другому. Я понял почти все слова, но смысл…

— Не было там никакого смысла, Лид, — махнула я рукой и привычно полезла по крутой лесенке в нашу комнату. Король, к которому как раз с каким-то вопросом подошел Корант, остался внизу.

Натка в мое отсутствие не скучала — это я поняла, едва зайдя в комнату, где подруга уже немного охрипшим голосом говорила с Гефом, который, болтая ногами, сидел на остывшей печке. Увидев меня, он неожиданно откашлялся, выпрямился, поспешно сполз на пол и стянул с головы кепку.

— Геф, привет, ты чего? — поинтересовалась я рассеянно.

— Да это… Меня Ре-ет пропесочил давече, — со вздохом признался подросток. — Что я при тебе в кепке хожу и сижу где попало.

— А при мне все это можно? — спросила Натка.

— При тебе можно, а при тебе, Соня, вроде как нет, потому что ты же евойная девушка. Он вообще такой на воспитании, кажись, малость чокнутый, а?

— Как есть чокнутый, — хором подтвердили мы с Наткой и со смехом переглянулись.

— Ну ладно, пойду, — солидно сообщил Геф, прислушавшись к каким-то звукам внизу, и пошел к двери. — Давайте, значит…

— Эй, свет-то нам зажги, а то темнеет уже! — крикнула ему в спину Натка. Геф разболтанным жестом поднял одну руку и сделал ей ленивое крутящее движение. Под потолком завертелся синеватый колдовской огонь, а подросток скрылся за дверью.

— Ну чего, Сонька? — сказала мне подруга. — Где вы были-то?

— Дрова рубили, — вздохнула я и коротко пересказала ей события этого дня, а также мой разговор с пессимистичным королем. Натка послушала и согласно затрясла головой:

— Правильно ты говоришь, Сонька, мне тоже кажется, что наше величество перестраховывается. Ты на него можешь влиять, так что давай начинай пилить, чтобы он своих все-таки попробовал магии выучить. А то мы тут год просидим еще!