Король и спасительница

— Да Натка так поворачивает, что крена почти нет. И я сама буду держаться!

— Ну хорошо, — согласился Лид недовольно. — Но тебе не стоит задерживаться.

— Ага! — радостно пообещала я и захлопнула дверь.

— Ого, какая она стала, — сказала Натка, кивая на карету. Карета и правда изменилась: теперь она и снаружи выглядела, как выходец из сказки про Золушку: выпуклые бока, переходящие в изящную остроконечную крышу, витражные окошки, большущие красные вензели на дверях… Сама карета стала то ли белой, то ли светло-голубой, и такой же цвет приняли ее колеса. Грязный сгорбленный Леня, держащий вожжи, и мрачно-оцепенелая складчатая лошадь-зомби контрастировали с этим добросказочным видом то такой степени, что спереди карета имела совершенно другой вид, нежели сбоку и сзади.

Переглядываясь и хихикая, мы с Наткой согнали Леню с насиженного места и взобрались туда сами. Перед нами расстилалась тихая темная дорога, все так же светила вверху густая россыпь звезд, а над нашими головами качался фонарь.

— Но! — крикнула Натка и хлопнула вожжами. Лошадь-зомби, разгоняясь, затопала вперед.

— Удобная лошадка, — сообщила подруга, повернув ко мне пыльное лицо. — Ей управлять — как машину водить, чего прикажешь, то и делает, бежит, как заводная. Как думаешь, это из-за того, что ее Лид так заколдовал?

— Да, наверное… Нат, еду хочешь? Я взяла с собой.

— Давай, есть хочу, как волк, вот что значит физическая работа… Сколько мы уже едем-то, а, Сонь?

— Часов шесть, по-моему.

— Черт, как мало-то… До этого самого Сьедина еще больше суток тутукать. И что обидно: не так уж и хочется до него доехать.

— Это точно, — я поежилась и попыталась представить здешнего короля, потом вдруг представила и начала пытаться не представлять. Пока я всем этим занималась, Натка стала беспокойно наклонять голову из стороны в сторону.

— Что это шумит… Колесо, что ли, отваливается, или наше величество опять форму кареты поменяло…

— Где шумит?

— А вот послушай.

— Да, вроде есть что-то, — признала я. — Как будто сзади грохочет…

— Мда? Ну-ка подержи, — Натка пихнула вожжи мне в руку и, извернувшись и уцепившись за крышу кареты, ухитрилась встать на ходу. Пока она исполняла этот акробатический номер, я, потея от напряжения, проходила крутой поворот. К счастью, лошадь-зомби и сама не имела желания свалиться в канаву, поэтому все обошлось благополучно. Как только карета выровнялась, подруга плюхнулась рядом со мной. Лицо у нее стало каким-то странным.

— Ты чего, Нат? — забеспокоилась я.

— За нами кто-то едет, то ли одна, то ли две кареты, — подруга отобрала у меня вожжи и сильно шлепнула ими, подгоняя лошадь. — Я пока поеду побыстрее, а ты спроси у Лида через окно, чего делать.

— Ладно, — согласилась я и заорала дурным голосом:

— Лид, за нами кто-то едет! Что делать-то?!

Король внутри завозился: через миг его лицо появилось за окном напротив моего.

— Не останавливайтесь, — велел он. — Лучше увеличьте скорость. Если это обычные крестьяне, они за нами не погонятся.

— А если погонятся?

— Значит, это стража.

— Ох. Натка, быстрее!!!

Натка опять треснула по ороговевшей лошадиной спине. Лошадь-зомби послушно и равнодушно почесала еще быстрее: грохот булыжников под колесами кареты перешел в рев. Нас стало кренить на поворотах, как подруга ни старалась выровняться. А проклятая дорога, казалось, только из одних поворотов и состояла.

— Лид, посмотрите как-нибудь, гонятся за нами или нет? — отчаянно попросила я, снова склоняясь к окошку. — Мы не встанем на такой скорости!

— Не надо вставать, — быстро отозвался король и внутри кареты что-то неразборчиво замелькало. — Я сделаю заднее окно.

— Ну как? — закричала я, поскольку больше он ничего не говорил. — Лид, ну как?!

Лицо короля снова появилось прямо перед моим, он серьезно посмотрел мне в глаза и коротко сообщил:

— Это стражники.

— Блин! — послышался в отдалении голос Лени. Я напряженно уставилась в двухцветные королевские глаза.

— Лид, что нам делать-то?

— Не замедляйтесь и не останавливайтесь. Езжайте на такой же скорости, пока я вам не скажу встать. Передай это Натке.

— Я слышала! — гаркнула подруга.

— Не вставайте и не высовывайтесь за крышу или вбок — они могут стрелять, — скороговоркой пробормотав эти ободряющие сведения, Лид исчез из окошка. Мы с Наткой, не сговариваясь, вцепились друг в друга: карета снова поворачивала. На этот раз накренило нас так, что выпрямились мы каким-то чудом. Я получила по голой ноге колючей веткой с обочины и сдавленно зашипела.

— Долго нам так гнать-то, Сонь?! — крикнула Натка, напряженно глядя вперед.

— Пока Лид не скажет остановиться!

— Хоть бы побыстрее он сказал!

Тут я была с ней согласна. Оказалось, что на такой скорости пыль летит в лицо гораздо сильнее: мне через минуту запорошило все глаза, я принялась их протирать. Этим же занималась и Натка, пользуясь прямым отрезком дороги. Потом снова пошли повороты. Мы ничего толком не видели, потому что нельзя было высовываться, и ничего не слышали, кроме рева колес собственной кареты, но от этого нам было еще жутче. Это походило на страшный сон, в котором бежишь сломя голову неизвестно от кого, и не знаешь, потерял он твой след или выскочит из-за ближайшего угла…

Тут я обрадованно встрепенулась: за окном появилось чье-то лицо. Но это оказался Леня.

— Это-самое… — выговорил он, тяжело дыша. — Лид говорит, чтобы вы не забывали не высовываться, а то у нас зад кареты весь в стрелах уже.

— Мы помним! Все?!

— Не… А это, когда остановитесь, ничего не говорите, если к вам не обращаются! И ничего не спрашивайте! Вообще молчите, пока Лид не выйдет, поняли?!

— Да поняли! — гаркнула я. — Когда останавливаться?!

— Скоро уже!

Голова Лени исчезла. Начался одновременно поворот и спуск. Карета угрожающе убыстрилась, лошадь механически замельтешила ногами. Тут меня прошиб холодный пот: в конце спуска виднелся еще один крутой поворот, а рядом с ним явственно блестела вода!

— Натка… — начала я.

— Не паникуй, сама в панике! — заорала в ответ подруга. Вместе мы ухватились за вожжи и натянули их, зачем-то упираясь еще и ногами, будто это могло как-то помочь.

Лошадь-зомби равнодушно замедлилась, легко сдерживая вес наезжающей на нее кареты. Видное мне переднее колесо прошло в паре сантиметров от края дороги и сбросило в воду несколько мелких камней. Скорость упала почти до нуля, и теперь уже явственно был слышен нарастающий грохот сзади.

— Это-самое! — закричал в окошке снова вынырнувший Леня. — Лид говорит, если сейчас встанете, так и ладно!

— Мы уже встали, — сквозь зубы сообщила Натка и выплюнула горсть пыли. Я принялась протирать глаза. Кареты стражников, ясное дело, нас догнали: одна из них, громко прогрохотав по камням, обогнала нас слева и, развернувшись, загородила всю дорогу, вторая, наверное, осталась сзади.

Стражниковая карета оказалась высокой и угловатой, почти такой, как была наша, только не черного, а, кажется, синего цвета. Запряжена в нее была примерно такая же лошадь, только она, в отличие от нашей, храпела, рычала, скалилась и встряхивала головой, всячески выражая недовольство. Фонарь кареты бил нам в глаз, и подходящие пять фигур виднелись мне черными силуэтами, вырезанными из бумаги. Силуэты подошли под наш фонарь, но светлее не стали: это оказались очень загорелые люди с короткими квадратными черными бородами, в черных остроконечных шапках и неких помесях кольчуги и бронежилета — металлических пластинах, надетых на темно-синие рубашки. За плечами у них были луки. Других подробностей я не разглядела, потому что один из стражников подошел вплотную и начал вопить, брызгая слюной:

— Кто вы такие?! Как вы смели не остановиться перед стражей его величества короля Сьедина?!

— Э… — начала я.

— Тебя никто не спрашивает!!! — завопил стражник. — Где ваш хозяин?! Или у вас нет хозяина? Вы, значит, это карету угнали?! А, так вы, оказывается, женщины…