Страница 25 из 33
Лейсин замерла, не решаясь выйти из кабины лифта.
— В чем дело, дорогуша? — стоявший немного впереди нее Гарри обернулся вполоборота.
— Если вы хотите использовать это… — Лейсин указала взглядом на стол, — то…
— То что? — с усмешкой небрежно перебил ее Гарри.
— Это не входит в мой контракт… — начала было Лейсин, но Гарри не дал ей докончить, резко с разворота ударив женщину в солнечное сплетение.
— Заткнись, сука, — сквозь зубы процедил он.
Лейсин согнулась задыхаясь от резкой боли, а Гарри сгреб в охапку ее волосы и грубо дернул, заставляя ее идти следом за ним. Сделав несколько шагов, женщина попыталась сопротивляться и получила еще один удар. На этот раз удар пришелся по ребрам.
Подтащив Лейсин к столу на колесиках, Гарри с силой зашвырнул ее на стол. При падении все еще задыхавшаяся от боли в груди женщина больно ударилась копчиком о край металлической столешницы, — на мгновение ей показалось, что у нее отнялись ноги. Резким движением Гарри отвел левую руку Лейсин в сторону и пристегнул наручник, потом быстро обошел стол и проделал тоже действие с правой.
Сумевшая наконец вдохнуть, Лейсин закричала и ее крик эхом отразился от стен гаража. Она пыталась выворачиваться, но это было бесполезно. Гарри засунул руку под столешницу и выдвинул небольшой прямоугольный пульт с четырьмя кнопками. Он нажал две из них, и под столом послышалось слабое гудение, при этом цепи, к которым были прикованы руки женщины, стали стремительно заползать в круглые отверстия в столешнице. Когда между столешницей и наручниками оставалось всего несколько сантиметров Гарри отпустил кнопки.
Лейсин отчаянно рвалась и кричала, звала на помощь, умоляла Гарри отпустить ее, обещала сделать все, чего бы он не пожелал, но тот лишь ухмылялся.
Он пристегнул обе ноги женщины наручниками, после чего прошел к пульту и нажал другие две кнопки: цепи с гудением поползли в отверстия, расположенные таким образом, чтобы ноги прикованной жертвы согнулись в коленях и оказались разведены в стороны. Потом Гарри подошел к тумбе и выдвинул один из ящичков, из которого достал ножницы…
Происходившее с ней казалось Лейсин страшным сном: на миг она даже подумала тогда, что уснула в машине, пока та везла ее прочь из Полиса, на встречу с очередным состоятельным клиентом, могшим позволить себе заплатить за время проведенное с ней. Ей хотелось чтобы это было так, но она понимала, что все это было взаправду.
Слезы текли по ее щекам когда Гарри распарывал на ней собравшееся под грудью короткое платье цвета зеленой мяты с цветочными узорами и тонкие трусики в цвет платья, — бюстгальтера на женщине не было (их она никогда не носила за ненадобностью). Аккуратно сняв с ног Лейсин сплетенные из тонких разноцветных кожаных полосок туфли Гарри отбросил их в сторону. Потом он снова вернулся к металлической тумбе и выдвинул верхний ящик. Из ящика Гарри достал железный поддон с набором хирургических инструментов и закрытую пластиковой крышкой стеклянную емкость наполненную прозрачной жидкостью.
— Что ты собираешься делать, больной ублюдок?! — прокричала Лейсин.
— Древние называли это словом «энуклеация», — не оборачиваясь деловито ответил Гарри.
Потом он развернулся, держа в руках поднос и склянку, и, неожиданно улыбнувшись Лейсин широкой хищной улыбкой, поставил предметы на стол рядом с лицом женщины.
Увидев краем глаза содержимое поддона, Лейсин задрожала.
— Что это еще за хрень такая?!
— Сейчас узнаешь…
Гарри снова повернулся к тумбе и на этот раз достал из нее короткий кожаный ремень с металлическими крючками на концах. По обе стороны от головы Лейсин в столешнице оказались еще два дополнительных отверстия, в которых Гарри закрепил крючки, лишив ее тем самым возможности поворачивать голову.
В следующие минуты, показавшиеся ей часами, Лейсин кричала, умоляла, проклинала своего мучителя, но Гарри был словно глух. Многократно отработанными движениями он удалил сначала один глаз своей жертвы, потом — другой, вставив их в специальную форму из прозрачного пластика таким образом, чтобы глаза смотрели прямо, после чего опустил их в емкость с жидкостью.
Покончив с этим, Гарри бережно поставил склянку на тумбу и убрал хирургические инструменты. Потом, подойдя к свернутому на полу шлангу, он взял его конец, на котором имелся небольшой кран, и, вернувшись к столу с прикованной к нему притихшей и лишь изредка вздрагивавшей женщиной открыл кран, смывая кровь, мочу и экскременты. Он поливал ее ледяной водой до тех пор пока не почувствовал как к нему приходит возбуждение…
Глядя в смотревшие на него из стеклянной банки глаза, Гарри раз за разом насиловал Лейсин, пока окончательно не выбился из сил, и не рухнул на измученную им жертву.
В этот раз Гарри дольше обычного приходил в себя: все-таки годы оставили свой след не только на быстро стареющем лице его супруги… он уже не тот, прежний Гарри, что мог насмерть затрахать очередную шлюху, — Лейсин была все еще жива, хоть и находилась без сознания. Поднявшись с нее, Гарри неспешно слез со стола. Холодный пол оказал на него тонизирующее воздействие. Из стоявшей позади стола тумбы Гарри достал кухонный нож с широким лезвием и отточенным движением перерезал горло уже начавшей приходить в себя женщины.
Во время занятий в школе на мобильник Рины поступило текстовое сообщение от мамы, — мама писала, что задержалась на работе и только теперь освободилась и что у мамы для нее есть сюрприз. Очень странным показалось девочке то, что мама, всегда предпочитавшая оставлять голосовые сообщения, если нельзя было говорить по видеосвязи, на этот раз взялась за написание текста. В конце сообщения мама прикрепила маркер с номером автомобиля, который будет ждать ее возле дома: нужно было активировать маркер, чтобы машина подъехала к вызывающему ее устройству.
Когда девочка вышла со школы, она еще раз попыталась дозвониться до мамы, но мамин телефон снова оказался выключен. Сдерживая подступившие слезы, Рина отправилась к располагавшейся внутри школьного двора троллейбусной станции…
Похожий на гигантскую железную змею автопоезд из десяти сочлененных между собой гибкими переходами секций-прицепов остановился на специализированной станции, рассчитанной на безопасную посадку и высадку детей младшей школы. Рина вышла на платформу, на которой на этот раз ее не ждала мама, и достала мобильник.
Помедлив девочка коснулась пальцем маркера на экране устройства, после чего на месте маркера появилось окошко с автоматическим сообщением от бортового компьютера вызванного автомобиля, сообщавшее о том, что машина уже ждет ее на автостоянке возле станции.
Выйдя на улицу, девочка увидела знакомый серебристый автомобиль формы рассеченного вдоль большой оси вытянутого сфероида: это была та самая машина, что обычно заезжала за мамой, чтобы отвезти ее на работу, — девочка видела ее из окна. Немного успокоившись, Рина пошла к машине, дверь которой приветливо открылась. Лишь войдя внутрь салона, Рина увидела сидевшего в его дальнем конце лысого мужчину в черных брюках и белой сорочке со старомодным кожаным жилетом.
— Здравствуй, Рина, — сказал он. — Я — дядя Гарри. Сейчас мы поедем к твоей маме…
Дверь машины закрылась.
В приемную председателя совета директоров корпорации «Олимпус» вошли двое — высокий чернокожий мужчина в костюме управляющего директора с длинными, собранными позади в «хвост», пепельно-седыми волосами и одетая в элегантный костюм бизнес-леди блондинка с каре, подстать ему ростом и с фигурой легкоатлетки.
— Госпожа Милена…
— Господин Александр… — улыбнулась в ответ на приветствие миловидная женщина среднего возраста, исполнявшая обязанности секретаря и советника главы корпорации. — Председатель Элиот уже ожидает вас с госпожой Ивори… — женщины обменялись приветливыми улыбками.