Страница 7 из 24
–А вы поясните на ещё одном совете, что Тошикаге будет выполнять функции резерва.-Снова выкрутился Усами.-Так он останется в Этиго, но будет подальше от Касугаямы, и в случае чего, не сможет поддержать Харукаге и Хидэтаку, не осмелившись покинуть границу и нарушить ваш приказ.
Тамэкаге призадумался.
–Может ты и прав.-Наконец согласился он.-Я так и сделаю. Но думаю что Хидэтака и мой сын не будут вести открытую деятельность ,так как Наоэ надзирающий над всеми делами будет приглядывать за ними.
–Порой, тайная война бывает куда коварнее, войны открытой.-Философски заметил Садами-цу.
Тамэкаге лишь небрежно хмыкнул в ответ.
Они прошли немного в полном молчании. Усами не отводил пристальный взгляд со своего даймё. Тамэкаге сначала не придал этому значения, но потом, не вытерпев, раздражительно выкрикнул:
–Долго ты будешь на меня пялиться!? Я кажется, всё тебе сказал!
–Нет, не всё.-снова оспорил слова князя Садамицу.-Вы что-то хотите скрыть от меня?-он погладил бороду, задумавшись на мгновение.-Вы хотите что-то сделать с Торачиё?
–Старый плут!-выругался Нагао.-Есть в этом мире что-нибудь, чего ты ещё не знаешь!?
–Иначе господин, вы бы не пошли после совета в додзё Корисина.-пояснил свою догадку Усами.-Вы никогда туда не ходите без надобности.
–Ну так может я иду по делу к Корисину?-сказал князь пытаясь провести Садамицу.
–Тогда,-советник ни чуть не помедлил с ответом, будто был готов к нему.-вы бы дождались когда кончатся занятия, дабы не отвлекать почтенного сэнсэя от его труда, или пошли бы посмотреть как тренируются ваши воины с часа дракона до часа змеи. Но…Сейчас час обезьяны-то самое время ,когда тренируются дети. В том числе и ваш сын.
Тамэкаге лишь махнул рукой на своего вассала, мол, что толку разговаривать со всезнающим и вездесущим. Немного обдумав свои слова, князь решил открыться Усами.
–Я обдумывал своё решение, но так и не пришёл к единому мнению.-начал Нагао.
–Говорите мой господин и мы придём к нему вместе.-поддержал его Садамицу.
–Возможно мне стоит отдать Торачиё какому-нибудь из своих вассалов на усыновление.-продолжил Тамэкаге неуверенно.-В связи с тем что будет твориться в Касугаяме после моего отъезда, я подумывал уберечь Торачиё от возможных бед. Но, если я его отдам, тогда он перестанет быть моим сыном, и тот сон, что ты истолковал как пророчество не сбудется.-Тамэкаге замолчал. Его всегда волновала жизнь провинции в которой он правил и что станет с ней когда он отправится в круг перерождений .Он не сомневался что если наследником будет Кагефуса, то из-за его своевольного нрава Этиго погрязнет в смуте, которая творится сейчас по всей стране. А Харукаге и подавно. Посеет хаос или отдаст всё, что создал Тамэкаге Тэрута или кому-нибудь из своих врагов.
–Есть другой вариант мой князь.-после этих слов, произнесённых Садамицу, у Нагао появилась надежда, что Усами всегда найдёт выход из самых запутанных положений.-Я предлагаю не отдавать Торачиё в другую семью, но и оставлять в замке его тоже опасно.-Садамицу снова начал гладить свою бороду, что входило уже в привычку.
–Хватит теребить свою козлиную бороду старый злодей!-нервно выругался Тамэкаге.-Выкладывай, что надумал!
–Я думаю,-не сколько не обидевшись на князя начал Усами.-нужно отправить мальчика обучаться к монахам в Ринсэндзи. Пусть постигает дзэн до совершеннолетия, заодно его там научат и боевой стратегии, и боевому искусству. Если во время нашего отсутствия произойдёт непредвиденное, в монастыре его никто не тронет. А вот Чикаро стоит поручить заботам Иробэ Кацунаги. Он то, научит мальца, что в этой жизни науку стоит сочетать с военным искусством.
–Возможно это хорошая идея,-согласился Тамэкаге.-Но я всё равно подумаю над этим. А сейчас прошу оставить меня Усами, в додзё я пойду один.
–Прошу меня извинить мой господин, я ухожу.-Садамицу учтиво поклонился и ушёл в противоположную сторону от князя.
Додзё располагалось чуть ниже, к западу от Замка, на территории второго двора. Оно не было столь примечательным и отличалось от школ боевых искусств, в столице. Стенами сего заведения служили аккуратно выложенные камни в форме прямоугольника, не превышающие рост человека. По краям, возле этих камней обычно сидели ученики и внимали своему сэнсэю. В центре каменного прямоугольника находился грубый дощатый помост той же формы что и расположение "стен". Нередко ученики при падении цепляли себе занозы на тело, что вызывало возмущение у взрослых самураев ,а у молодёжи слёзы. Но Корисин всегда говорил на это одну и туже фразу,-"Чем хуже условия, тем крепче становится дух!". На дальнем конце додзё находился дом Корисина, с виду не примечательная лачужка, где жили два человека, сам мастер и его племянница, которая прислуживала подопечным дядюшки. Но вот, что нравилось Тамэкаге в простом жилище Корисина, так это сад за домом. Там находился лишь навес, под которым сэнсэй любил пить чай и несколько деревьев сакуры. Незатейливая обстановка, скорее подходящая для обнищавшего крестьянина ,весьма способствовала забыть все мирские дела и отдаться созерцанию вишни во время её цветения, не думая о грядущем.
Тамэкаге любил приходить сюда, хотя ему это удавалось очень редко, порой на него снисходил здесь здравый смысл и он мог находить ответы на мучающие его вопросы.
Подойдя к додзё, Тамэкаге застал тренирующихся, двух мальчиков, на помосте. Они сошлись в ожесточённой схватке, словно находились на поле брани и были врагами. Один из них был тучный мальчишка, с пухлыми губами и озверевшими круглыми глазами .Он наступал вперёд на, гораздо меньшего но длинноногого противника, который что и делал как пропускал удары и получал от пухлого деревянным мечом то по голове, то в грудь, то по рукам и ногам. Тамэкаге не стал подходить близко, а устроился вдалеке под тенью сосны, что стояла в нескольких кэн от "стены" и стал наблюдать.
* * *
Торачиё упал, уже в который раз, получив от Сангомару удар деревянным мечом по голове. Сколько он не пытался одолеть своего более сильного соперника, у него это не выходило. Мальчик пытался уворачиваться, придумывал обходные манёвры, просто слепо шёл в атаку, но всё было тщетно, все его атаки разбивались, словно о железную стену. Торачиё снова и снова получал удар за ударом, что вызывало смех у других учеников и раздражение сэнсэя. Корисин изо дня в день пытался вбить мальцу в голову искусство поединка, но тот словно пропускал его наставления мимо ушей.
–Сдавайся "Стройняшка",тебе не победить!-выкрикнул озлобленно Сангомару.
"Стройняшка"-так называли Торачиё злые языки его "однокашников". Такое прозвище было ему дано из-за длинных и стройных ног, которые отличали его от всех остальных детей. Это обижало Торачиё, но он, будучи очень спокойным и замкнутым, сдерживал обиду в себе, тем более что сэнсэй поучал: не поддаваться гневу.
–Ну что Стройняшка, не получается меня одолеть!-продолжал подначивать Сангомару.– Вставай и сражайся, или сдавайся и беги с позором…Княжеский сынок!-подчёркнуто добавил пухлый мальчишка. Эти слова не понравились не только побитому Торачиё, но и Корисину, который стоял с краю у помоста.
Всё это злоязычие происходило потому, что мастер установил у себя в додзё небольшой свод правил, которые ограничивали некоторых детей в их поведении, а некоторым давали волю по злорадствовать. В эти правила входило следующее: в додзё нет места детям самураев, князей или крестьян, -все здесь равны и относятся друг к другу, как к равным и почитают лишь учителя; выполнять все требования сэнсэя и беспрекословно подчиняться ему словно своему господину; не сражаться в неустановленных учителем поединках; нельзя есть, пить и спать в не отведённое для этого время, и ещё немногое другое. И только лишь благодаря этим правилам Сангомару безнаказанно(как ему казалось)оскорблял своего соперника.