Страница 3 из 20
Однако слог Григория, чистый и простой, лишенный риторической манерности, декларативной пылкости и софистически ложной многозначительности, невольно выдает смятенную душу римлянина, глубоко раненную несправедливостями земного мира. «Повсюду смерть, повсюду плач, повсюду опустошение», – горько сетует Святитель (см.: Наст. изд. С. 258).
Но ведь человек есть та евангельская драхма, которая была потеряна и вновь найдена и, «найденная», есть образ и подобие Божие (см.: Наст. изд. С. 321–322). И после Крестной смерти Спасителя человек получил возможность спасения, «потому что за род человеческий подвергся смерти Тот, Кто ничем не был должен смерти» (Наст. изд. С. 228). Непрестанное покаяние в грехах, их непреклонное отвержение и стяжание добродетелей приводят человека в Царство Небесное: «Исправляйте жизнь, переменяйте привычки, искушения ко злу побеждайте противлением, а допущенные грехи очищайте слезами» (Наст. изд. С. 25–26).
Никогда нельзя терять упования на «чудо» спасения («закидывайте якорь надежды вашей в вечную жизнь» [Наст. изд. С. 270]), даже и в самое «апокалиптическое» время, как бы говорит Григорий, ибо «Тот, Кто создал нас правыми, ожидает еще и зовет, чтобы мы восстали» (Наст. изд. С. 333)! И эти мысли Святителя имеют непреходящее значение и в нынешний «погибельный» век, после таких тяжелых испытаний, которые постигли и нашу Родину, и нашу веру…
Глубокое почитание папы Григория Великого сложилось уже при его жизни, а с VIII века отмечено начало празднования памяти Святителя. Открытие мощей Григория произошло в Риме в 826 году, а в 1298 году Святитель был официально объявлен «великим учителем Церкви» (наравне со святителем Амвросием Медиоланским († 397), блаженным Августином († 430) и блаженным Иеронимом [† 420]). Влияние богословствования папы Григория имело место на протяжении всего Средневековья и отчасти сказалось даже на схоластическом богословии.
Авторитет Святителя был традиционно высоким и на Востоке. Несмотря на разделение Церквей, на славянские языки переводились не только его жития, но и его творения. Особенной популярностью пользовались, конечно, «Диалоги» Григория, переведенные уже в VIII–IX веках, но и «Беседы на Евангелия» имели счастливую судьбу: они были переведены в XI веке, а в XVI веке на Руси они были даже включены в состав Великих Миней-Четьих.
Издатели надеются, что выдающийся труд святителя Григория Двоеслова, великого моралиста и печальника за народ Божий, окажет неоценимую помощь современному православному читателю в его борьбе с неизбежными «падениями», в его нравственных поисках, в его ревностном стремлении к высочайшим ценностям Царства Небесного.
Николай Морозов
Предисловие переводчика
В досужное время перевел я сорок Бесед на Евангелия иже во святых отца нашего Григория Двоеслова, именуемого в Западной Церкви Великим.
Эти сорок Бесед разделены у святителя на две книги, из коих та и другая содержат в себе по двадцать Бесед. Существенное различие между теми и другими Беседами состоит в том, что первые двадцать Бесед, составляющих первую книгу, были писаны посторонней рукой со слов святителя и произносимы были не им самим, а лицом, посредствующим между ним и народом, вероятно нотарием или писцом, как видно из предисловия его и из начала XXI Беседы. Но последние двадцать Бесед, составляющих вторую книгу, были говорены самим святителем, как видно из того же начала XXI Беседы.
Речь святителя к народу о смертности в переводе присовокуплена к Беседам его, потому что она и в подлиннике непосредственно следует за ними.
Все старание употреблено для того, чтобы русским читателям передать в переводе мысли святителя верно и ясно, но вполне ли я достиг этой цели, предоставляю судить читателям. И всяким благонамеренным и дельным замечанием с благодарностью воспользуюсь при втором издании, если Бог благословит дожить до него.
Архимандрит Климент
Предисловие святого отца нашего Григория Двоеслова к Секундину, епископу Тавроменийскому
Досточтимейшему и святейшему брату епископу Секундину, Григорий, раб рабов Божиих.
Между священнодействий литургии я изъяснил сорок чтений из Евангелия, из числа тех, которые в известные дни по обычаю читаются в нашей Церкви. Изъяснение некоторых из них читаемо было предстоящему народу писцом, а изъяснение других перед народом я говорил сам; и в последнем случае оно записано так, как я говорил. Но некоторые братия, пламенея ревностью к священному слову, передали другим то, что я говорил, прежде, нежели я успел тщательно исправить сказанное так, как предполагал. Этих братий я назвал бы в некотором отношении подобными голодным людям, которые нетерпеливо хотят есть пищу прежде, нежели она вполне сварена будет. Место же Писания: Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола (Мф. 4, 1)[7]– хотя прежде я изъяснял с некоторым сомнением, однако же после я исправил сомнение точным изъяснением. Эти-то самые Беседы я позаботился написать в том порядке, в котором они были сказаны, в двух книгах, дабы и первые двадцать, которые написаны со слов моих, и последние – столько же, которые сказаны самим мной, были разделены на отдельные книги. Касательно того, что иное у меня предложено прежде, тогда как у евангелиста написано после, а иное предложено после, тогда как у евангелиста написано прежде, братолюбие твое отнюдь не должно беспокоиться, потому что Беседы как сказаны были мною в разные времена, так в этом порядке и переписаны в книги писавшими с моих слов. Итак, если бы твое братолюбие, всегда внимательное к священным чтениям, нашло вышеозначенное место из Евангелия истолкованным сомнительно или эти же самые Беседы расположенными не так, как я сказал выше, то знай, что это неисправленные Беседы, и исправь их по тем, которые я озаботился препроводить к тебе через настоящего посланного, и никак не позволяй им оставаться без исправления. Подлинные же [Беседы мои] хранятся в книгохранилище нашей Святой Церкви для того, чтобы те, которые далеко живут от твоего братолюбия, находили их здесь и могли убеждаться в сделанных мною исправлениях.
Книга первая
Беседа 1,
говоренная к народу в храме святого апостола Петра в Неделю вторую Рождественского поста. О знамениях кончины мира
Чтение Святого Евангелия: Лк. 21, 25–32
Во время оно: рече Иисус своим учеником: будут знамения в солнце и луне и звездах: и на земли туга языком[8] от нечания шума морскаго и возмущения, издыхающим человеком от страха и чаяния грядущих на вселенную: силы бо небесныя подвигнутся, и тогда узрят Сына человеческа, грядуща на облацех с силою и славою многою. Начинающим же сим бывати, восклонитеся и воздвигните главы ваша: зане приближается избавление ваше. И рече притчу им: видите смоковницу и вся древа: егда прошибаются уже, видяще сами весте, яко близ жатва есть. Тако и вы, егда узрите сия бывающа, ведите, яко близ есть Царствие Божие. Аминь глаголю вам: яко не имать прейти род сей, дондеже вся сия будут.
Господь и Искупитель наш, возлюбленнейшие братия, желая найти нас готовыми, предвозвещает те бедствия, которые должны последовать в отживающем век свой мире для того, чтобы отвратить нас от любви к нему. Наперед дает знать, какие потрясения должны предшествовать приближающейся кончине его, для того, чтобы мы, если не хотим бояться Бога в спокойствии, по крайней мере боялись близкого суда Его, пораженные такими потрясениями. Немного выше, впереди настоящего чтения Св. Евангелия, которое теперь только слышало ваше братолюбие, Господь говорит: востанет язык на язык, и царство на царство. Труси же велицы по местам, и глади (Лк.21:10). И через несколько посредствующих мыслей присовокупил то, что вы сейчас слышали: будут знамения в солнце и луне и звездах: и на земли туга языком, от нечаяния, шума морскаго и возмущения.
7
См. Беседу 16.– Ред.
8
Языки – народы; язычники. – Ред.