Страница 2 из 5
Впервые версия о царском происхождении родилась в декабре 1773 года, когда «княжна» проживала в замке у князя Лимбургского, за которого она собиралась выйти замуж.
В окружение «княжны» помимо Огинского и князя Радзивилла входили многие польские дворяне, настроенные против России.
В частности, это были польские шляхтичи М. Доманский и Я. Чарномский, впоследствии арестованные и доставленные в Россию вместе с «княжной». Существует мнение, что именно они подготовили и передали «княжне» завещание императрицы Елизаветы Петровны.
Князь Радзивилл планировал вместе с «княжной» направиться в Константинополь с целью ведения с Турцией переговоров, направленных против России. Кроме того, пользуясь замешательством, произведенным восстанием Емельяна Пугачева, предполагалось произвести новое восстание в Польше и в белорусских воеводствах. В июне 1774 года корабль с «княжной» и князем Радзивиллом отправился в Константинополь, но из-за непогоды был вынужден остановиться в Рагузе (Дубровнике), где «княжна» надолго поселилась в доме французского консула. В Рагузе князем Радзивиллом было получено известие, что турецкая армия разгромлена и между Турцией и Россией заключен мир. Письмо, написанное «княжной» турецкому султану с требованием продолжать войну, князь Радзивилл отправлять не стал. Он окончательно порвал с «княжной» и отбыл обратно в Венецию. Попытка в Риме привлечь на свою сторону кардинала Альбани – кандидата на должность Папы от королевства польского, у «княжны» не удалась. Получить от кого-либо деньги для погашения огромных долгов и компенсации производимых трат уже не представлялось возможным. В сложившейся ситуации «княжну» не оставляла мысль привлечь на свою сторону русскую эскадру, находившуюся в Средиземном море на рейде в городе Ливорно. Эскадра находилась под главным командованием графа Алексея Орлова[5], проживавшего после одержанной им победы с турецким флотом в Чесменском сражении по месту нахождения эскадры в городе Ливорно, а также в городе Пизе. В распоряжении графа Орлова находились огромные суммы для ведения военных и дипломатических дел. Именно поэтому «княжна» решила обратиться за помощью именно к графу Орлову. С этой целью она написала графу письмо, в котором именовала себя законной царицей Елизаветой II. В письме «княжна» сообщила графу о своих правах, основанных на завещании императрицы Елизаветы Петровны, о своем долге освободить от страданий русский народ и просила Орлова перейти на ее сторону: «Видя отечество разоренным войной, которая с каждым днем усиливается, а если и прекратится, то разве на самое короткое время, внимая мольбам многочисленных приверженцев, страдающих под тяжким игом, принцесса, приступая к своему делу, руководится не одним своим правом, но и стремлениями чувствительного сердца. Она желала бы знать: примете ли вы, граф, участие в ее предприятии. Если вы желаете перейти на нашу сторону, объявите манифест, на основании прилагаемых при сем статей. Если вы не захотите стать за нас, мы не будем сожалеть, что сообщили вам о своих намерениях. Да послужит это вам удостоверением, что мы дорожили вашим участием. Прямодушный характер ваш и обширный ум внушают нам желание видеть вас в числе своих. Это желание искренно, и оно тем более должно быть лестно для вас, граф, что идет не от коварных людей, преследующих невинных».
К письму «княжны» был приложен также Манифест, являвшийся воззванием к российскому флоту с предложением признать ее законной правительницей и принять «верноподданскую присягу».
Получив данное письмо, граф Алексей Орлов незамедлительно сообщил об этом Екатерине II, предложив при этом заманить ее на корабль и переправить в Кронштадт.
Исполняя волю императрицы доставить «княжну» живой или мертвой, Орловым на ее поиски был отправлен находящийся в его подчинении на русской военной службе испанский дворянин Рибас[6], который обнаружил «княжну» в Риме.
Орлов немедленно отправил к ней своего адьютанта Ивана Христинека с поручением любым способом заманить ее в Пизу. Прибыв в город, Христинек объявил, что представляет графа Орлова, и пригласил ее прибыть к нему для переговоров в Пизу. В то же время, по поручению и за счет Орлова «княжну» посетил английский банкир Дженкинс, предложивший погасить перед кредиторами ее огромные долги и выдать неограниченный кредит.
Встреча Алексея Орлова и «княжны» состоялась в феврале 1775 года в Пизе, куда «княжна» прибыла под именем графини Зелинской. Граф Орлов заранее снял для нее в Пизе роскошный дом.
С целью заманить «княжну» на корабли граф предложил ей выйти за него замуж и свои услуги «повсюду, где бы она их ни требовала».
Как описывал Орлов в письме императрице: «Свойство она имеет довольно отважное и своей смелостью много хвалится; этим-то самым и мне удалось ее завести, куда я желал. Она ж ко мне казалась быть благосклонною, чево для и я старался казаться перед нею быть очень страстен; наконец я ее уверил, что я бы с охотою и женился на ней, и в доказательство хоть сего дня, чему она, обольстясь, более поверила. Признаюсь, Всемилостивейшая Государыня, что я оное исполнил бы, лишь только достичь бы до того, чтобы волю Вашего Величества исполнить».
Употребить против «княжны» какое-либо насилие на тосканской территории было невозможно, и Орлову бы это не позволили.
Помог Орлову находившийся в Ливорно английский консул Джон Дик, написавший ему о каком-то столкновении, возникшем будто бы между английскими и русскими чиновниками.
Никакого столкновения на самом деле не было, а письмо было необходимо лишь как повод для вызова князя Орлова из Пизы в Ливорно, где находился русский флот. Соответственно и «княжна» поехала в Ливорно вместе с Алексеем Орловым.
В Ливорно Орлов предложил «княжне» осмотреть русские корабли.
Поверив графу, «княжна» 12 февраля 1775 года поднялась на борт флагманского корабля русской эскадры. На корабле она была арестована и отправлена в Петербург.
Императрица Елизавета Петровна и граф Разумовский, которые по версии «княжны» являлись ее родителями.
Михаил Казимир Огинский – государственный и военный деятель Речи Посполитой
Князь Радзивилл – входивший в окружение «княжны» один из самых влиятельных дворян княжества Литовского
Одновременно с «княжной» из ее сопровождения были захвачены польские дворяне Я. Чарномский и М. Доманский, а также прислуга, которые были перевезены на другие корабли. В это же время из Пизы был доставлен архив «княжны».
О важности происходящих событий свидетельствует то обстоятельство, что для доставки в Россию «княжны» были привлечены силы целой эскадры, находящейся в Средиземном море.
26 мая 1775 года «княжна», а также арестованные вместе с ней Чарномский и Доманский, служанка и другая прислуга были заключены в Алексеевский равелин Петропавловской крепости.
Повышенное внимание Екатерины II к личности «княжны» было обусловлено обстоятельствами прихода к власти императрицы.
В части прав на российский престол Екатерина II, захватившая власть путем государственного переворота, была очень уязвима. Часть дворян желала видеть на престоле сына Екатерины II и Петра III несовершеннолетнего Павла Петровича (будущего императора Павла I).
Екатерина II не имела никаких кровных связей с царствующей династией. Никто не верил и в естественную смерть ее супруга Петра III, законного наследника Елизаветы Петровны. При появлении претендента, в чьих жилах текла бы настоящая кровь Романовых, Екатерина II рисковала лишиться трона, а может быть, и жизни.
5
Алексей Григорьевич Орлов пользовался доверием Екатерины II, поскольку был одним из организаторов совершенного переворота. Участвовал в принуждении ее мужа – императора Петра III подписать акт об отречении от престола. В 1770 году, командуя русской эскадрой, одержал победу в одном из самых крупных сражений русского флота – в Чесменском бою. После смерти Екатерины II по приказанию Павла I при перезахоронении Петра III из Александро-Невской лавры в Петропавловский собор, как главный подозреваемый в смерти Петра III, граф Орлов нес перед гробом императорскую корону.
6
Александр Васильевич Суворов, характеризуя М. Кутузова, говорил о нем: «Его и Рибас не надует…»